— В воздухе уже пахнет Новым годом, — замечаю я, когда мы покидаем больницу и не спеша идем к машине Руслана. — Хочется мандаринов.

— Мандаринов? — удивленно переспрашивает. — Заедем в магазин. А где ты хотела бы отпраздновать Новый год?

— Не знаю. Наверное, поеду к родителям, — родителям я позвонила, и у меня состоялся долгий откровенный разговор с мамой. Конечно, лучше было с ней поговорить в реальности, но я не знала, когда вырвусь из Питера в родной город. Не знала, приеду одна или с Лизой.

Мама плакала. Не обвиняла меня, в ее молчании я почувствовала поддержку, которую искала в самом начале, когда ушла от Артема. С этого момента мы стали звонить друг другу каждый день, чего раньше между нами не было. Папе о том, что случилось со мной, не говорили, о разводе сообщили. По-мужски скупо отреагировав на новость, ни слова не сказав, что думает по этому поводу.

— Может сам Новый год отпразднуешь со мной в Москве? — Руслан открывает багажник, а я замираю перед ним. Он предложил провести праздник вместе? Это значит, что мы не расстаемся?

— Почему в Москве?

— Умаевы пригласили, как-то было неудобно отказываться.

— Это твой друг?

— Хороший человек, — улыбается, видно, что этот Умаев ему нравится. — Если ты хочешь к родителям, я, конечно, не буду против.

Против? У меня возникает чувство, что Руслан поднял наши отношения на какой-то новый уровень, забыв меня поставить в известность. Я улыбаюсь, но хмурюсь, он обходит меня стороной и открывает дверку.

— Поехали, пока пробок нет.

Интересно, куда мы поедем. Возвращаться в квартиру, где все напоминает о кошмаре, не хочу. У меня есть накопления, если Руслан сейчас едет к себе, я попрошу его отвести меня в гостиницу. Не хочу задумываться о том, где сейчас Градовский, вздрагивать от каждого звонка в дверь. Была б моя воля, уехала бы из города, а еще лучше в другую страну, но главный сдерживающий фактор — Лиза.

— Куда мы едем? — с Русланом тоже надо поговорить, понять, что он от меня ждет, и как мы будем дальше жить: вместе или врозь.

— Домой, — смотрит на дорогу, а я на него. Что-то в нем было не то. Понимаю, что впервые вижу мечтательное выражение в его глазах. Удивленно приподнимаю брови, молчу. Через некоторое время замечаю, что мы выезжаем из города. Хочу задать вопросы, но сдерживаю свое любопытство. Если Руслан не поясняет, куда едем, значит для меня это должно быть сюрпризом.

Сюрприз получается афигенный. Я, как идиотка вылетаю из машины, с открытым ртом иду по дорожке, которая ведет к дому. К дому, покрашенному в серо-дымчатую и белую краску, с темно-серой крышей. Приседаю на корточки и со слезами смотрю на большие окна, вижу, что там совсем пусто, нет никакой мебели. Все с чистого листа.

— Это… — у меня нет слов, я оборачиваюсь и смотрю на идущего Руслана. Он держит в руках какие-то бумаги, ключи. Судорожно сглатываю, вытираю ладонями мокрые щеки. Это невероятно. Нет, это точно происходит со мной во сне, а не в реальности. Такое не бывает в жизни, только в кино.

— Это твой дом, Женя.

— В смысле?

— В прямом, — протягивает файлик, я беру его в руки, вчитываюсь, вскидываю на Руслана глаза. — Это твой дом. Официально, — кладет мне на ладонь ключи. — Пригласишь к себе?

Это намек? Или это тип компенсация? Или что это означает? Я смотрю в его черные глаза и ни черта не понимаю, что он хочет этим поступком сказать. А спросить боюсь. Мне страшно оказаться без его поддержки. Без его присутствия в своей жизни. Не хочу ставить точку, пусть будет точка с запятой.

Облизываю губы, беру ключи. Все же надо отказаться, это слишком дорогой подарок для любовницы. Учитывая, что любовница из меня сейчас никакая, а за прошлые заслуги даже на машину не наскребу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Внутри дом именно такой, как на фотографиях. Я забываю на время, что его нужно вернуть, начинаю вслух говорить о том, как вижу оформление комнат, что — где будет стоять, показываю Руслану на телефоне, какие обои я присмотрела, какие диваны будут смотреться возле камина. Я просто забываюсь в своих мечтах, не замечая сдерживаемую улыбку и смешинки в черных глазах.

— Как раз можно поставить детскую площадку для детей, — задумчиво произносит Руслан. Мы стоим на втором этаже, смотрим на черный пустырь за домом. Летом тут будет красивая лужайка.

Детей? Он оговорился? Не, наверное, думает, что я выйду замуж и нарожаю погодок. А сколько я сама хочу детей? С Артемом об этом не думала, с Русланом мечтала о сыне, сейчас мне кажется, что Лиза будет единственным ребенком у меня.

— И бассейн летом можно ставить каркасный.

— Можно вырыть. Сделать, как в Европе под открытым небом. Еще место для зоны барбекю, наверное, это ближе к террасе надо, чтобы далеко до стола не ходить.

— Хороший дом, но я не могу его принять.

— Почему? — он поворачивается ко мне, склоняет голову на бок. — Разонравился?

— Нет, что ты. Дом чудесный, — с улыбкой смотрю на ровные белые стены. — Просто он мне не по карману, а в качестве подарка я не могу его принять. И в качестве компенсации тоже. Ты не виноват, я тебе говорила об этом. Я не знаю, что ты думаешь о нас, но, наверное, нам стоит расстаться. Так будет лучше. Зачем тебе девушка с проблемами? — его палец прикасается к моим губам, я цепенею. Не шарахаюсь в ужасе в сторону, красная кнопка не горит, мозг мой вспоминает, что этот человек ничего плохого мне не делал и не делает.

— Много лишних слов, Жень. Очень много. Дом твой независимо от того, что между нами. И это не обсуждается. Я так решил, значит так будет. По поводу наших отношений, ты действительно хочешь расстаться?

— Эээ… — не хочу, но и предложить ему ничего не могу. — Я не знаю, Руслан, — его пальцы осторожно гладят меня по щеке, будто я дикая кошка, которой нужно дать время привыкнуть к человеку. И мне приятны его прикосновения, не вызывают желания отстраниться. Я даже осторожно втягиваю в себя воздух, пропитанный парфюмом Руслана.

— Вот и не спеши, — убирает руку от моего лица, я непроизвольно тянусь за ним, но одергиваю себя. — Через час должны привезти мебель и еду.

— Мы будем ночевать тут?

— Ты против?

— Но здесь ничего толком нет. Только ванна сделана.

— Ты никогда не жила в полевых условиях? — отрицательно мотаю головой, вызывая смех, — Да мы еще шикуем. Я, правда, заказал мебель из «Икеи» на первое время, самую простую. Кровать, стол, стулья, диван.

— Ты будешь со мной спать? — встречаемся глазами, сцепляю перед собой руки в замок. Рано или поздно он захочет секса, наступит та самая минута, когда ему надоест изображать целомудрие. Смогу ли я переступить через себя? Смогу дать ему то, что он хочет?

— Жень, — как важно оказывается услышать нужные слова, слова, совпадающие с твоими мыслями из уст мужчины, который тебе дорог. — Спать я буду на диване. А секс… — прищуривает глаза, облизывает губы, осторожно произносит. — Ты сама придешь ко мне, когда будешь готова. Я тебя ни к чему принуждать не собираюсь. И сколько потребуется, столько и буду ждать.

— А как же потребности?

— Потребности? Как-нибудь переживу. Сейчас у меня только одна потребность — я хочу есть, — и тут же звонит его мобильник. Руслан игриво улыбается, при этом не спускает с меня серьезно взгляда. — Еда приехала. Придется есть на подоконниках.

Он оставляет меня одну, я не бегу за ним следом, смотрю в окно. Не чувствую дискомфорта, словно все так и должно быть. Обвожу еще раз глазами комнату. Здесь будет наша спальня. Улыбаюсь. Руслан говорит «мы», «дети» — это так естественно звучит, как и то, что я думаю о нашей спальне, о спальне наших детей. Мозгом отрицаю возможность нашего будущего, а душа все решила. Руслан рядом, не ушел, еще и планы какие-то строит в своей голове, пусть без моего участия. Но это пока, мне нужно время, немножко привыкнуть к тому, что я имею право быть счастливой. И кажется у меня появился дом.

39

* * *

Шесть утра, не спится. Не потому что кровать неудобная, нет. Три дня назад заказали, вчера привезли, сборщики за час собрали, а простую из сосны вынесли на первый этаж. Сегодня на ней спал Руслан в гостевой на первом этаже, до этого маялся на диване в гостиной. Хотела его позвать к себе, но… Сейчас можно спать вместе, на новой кровати мы даже не встретимся, тут спокойно могут поместиться четверо взрослых стройных людей. Когда я смотрела на выставочный образец, ни о чем не думала. Мне понравился пурпурный цвет обивки спинки кровати. Руслан спросил: "нравится?", я кивнула.

После выписки прошло полторы недели. Левин оказывается не просто знакомым адвокатом Руслана, а его другом. Пару раз приезжал к нам, о моем деле со мной не разговаривали. Натан лишь сообщил, что договаривается с Драгуновым о более частых встречах с дочерью, чем два раза в неделю, ибо нужно возвращать доверие Лизы до того момента, когда мне её передадут. В том, что мне её отдадут, он не сомневался, вопрос времени. И я ему верила, я хотела ему верить, эта мысль грела меня изнутри, что все не напрасно пережила, вытерпела, выстояла.

Для меня было приятным удивлением, что этот с виду серьёзный мужчина самостоятельно воспитывает двойняшек. Мальчика и девочку. О том, где их мама, я не спрашивала, не моё это дело, а дети у него чудесные. Натан, когда был последний раз, показал фотографии своих деток, когда заметил, как я листаю старые фотографии Лизы в телефоне. Мы с ним слово за слово и проболтали о детях два часа, что не заметили, как ушел Руслан.

У меня не было и минуты остаться наедине с собой. Мне вручили карточку, предоставили машину с водителем и приказали «творить». Первые три дня объездила все строительные магазины, которые знала. Дома все свободное время сидела перед ноутбуком, отрываясь от него, чтобы взглянуть на белые стены и прикинуть, какой цвет. Я забывала поесть, вспоминала о еде, когда возвращался домой Руслан с пакетами с вкусняшками. Мы с ним обсуждали тему ремонта, точнее в основном говорила я, а он только согласно кивал головой. Засыпала думами о дизайне, о том, что нужно нанимать бригаду для различных работ, чтобы к моменту приезда Лизы все было готово.