— Руслан, — улыбается, — Ты меня пугаешь. Может хоть намекнешь?

— Чего ты сейчас больше всего хотела?

— Что-то купить? Съесть?

— Холодно, очень холодно. Еще варианты есть?

— Секс в машине? — озорно улыбается, у меня перехватывает дыхание. Какая же она милая, сейчас такая беззаботная, видимо настроена на сюрприз.

— Хорошая идея, но нет.

— О боже! — прикладывает пальцы ко рту, зрачки расширены, — Я надеюсь это не то самое?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— То самое? — непонимающе смотрю на Женю, отрывая взгляд от дороги.

— Ну, — мнется, краснеет, — Ты ж не собираешься делать мне сейчас предложение?

— А ты откажешь?

— Я? — облизывает губы, глаза отводит в сторону. Она моя. Кольца, штамп в паспорте, благословение родителей — это пустые формальности. Мы вместе живем, спим в одной постели, сейчас заберем ее дочь и хэппи энд.

— Ну, так что? Откажешь?

— Мы к Градовским что ли едем? — Женя хмурится, я досадливо прикусываю щеку изнутри, не получив ответа.

— Руслан, — голос звенит, поворачивается полностью в мою сторону. — Мы… за Лизой едем? — застывает, как изваяние, в ожидании, в глазах надежда и сомнение, она хочет верить в реальность, но пытается убедить себя, что все происходящее фантазия.

Мне не нужно отвечать, потому что подъезжаем к воротам дома Градовских. Женя бледнеет, вот-вот хлопнется в обморок. Охрана видимо предупреждена, потому что без вопросов пропускает нас на территорию.

— Мне страшно, — смотрит на крыльцо, а сама ищет мою руку. Ловлю ее ладонь.

— Все будет хорошо. Я рядом, — целую пальцы, она смотрит на меня сквозь пелену слез, тянется ко мне. Поцелуй получается недолгим, почти невинным.

— Спасибо тебе. Если бы не ты…

— Шшш… — прикладываю палец к ее губам. — Перестань плакать, а то напугаешь Лизу, — кивает, вытирает ладонями мокрые щеки, выходим одновременно.

Дом впечатляет. Помпезный, богатый, но обитатели его гнилые, лицемерные. Нас встречает какой-то мужчина в костюме, без интереса провожает вглубь дома. Женя напряженно всматривается вперед, так и спешит обогнать сопровождающего.

Семейство Градовских ждет нас в столовой. Незнакомая мне женщина, скорей всего жена Дмитрия Всеволодовича, держит на руках очаровательную белокурую девчушку. Сдерживаю улыбку, увидев, как маленькая девочка высовывает язык и ерзает, пытаясь добиться, чтобы ее отпустили. Егоза.

— Мама! — восклицает Лиза, и женщине ничего не остается, как опустить малышку на пол. Женя падает перед Лизой на колени, хватает ее, обнимает, целует в щеки, смотрит в личико, опять целует, совсем забыв, где находится. Градовские сдержанно наблюдают за сценой воссоединения матери и ребенка.

— Здесь мы собрали самое необходимое, — жена Градовского выкатывает приличный по размерам чемодан. — Я надеюсь, нам будет разрешено видеть Лизоньку? — смотрит умоляющим взглядом на Женю. Та уже на ногах, прижимает к себе Лизу.

— Мы договоримся. Мой адвокат с вами свяжется, — умничка, ставь их на место, поступай так же, как они с тобой. — Поехали домой? — у нее появляется какая-та особенная улыбка, которую я никогда раньше не видел. Она улыбается не только губами, она вся светится изнутри.

Лизу одевает в верхнюю одежду няня, молодая тайка, ни черта, не говорящая по-русски. Приходится вспомнить английский, чтобы объяснить, что от нее требуется. Девушка понимает с первого раза и была заранее предупреждена, поэтому свои вещи тоже собрала. Я не уверен, что она у нас останется, судя по тому, как Женя вцепилась в дочь, постоянная помощь в присмотре за ребенком не потребуется.

— Руслан, — ко мне подходит Дмитрий Всеволодович, когда все расселись в машине. — Можно тебя попросить об одной услуге?

— Если вы по поводу Артема, я не буду соваться в ход дела, пусть он получит срок по закону. Вмешиваться по решению тоже не стану, это вам могу пообещать.

— А…

— А в тюрьме и без моего участия разберутся. Вы должны понять, почему ради него суетиться я не буду. До свидания, — сажусь за руль, ловлю в зеркале пристальный взгляд Жени. Улыбаюсь, она улыбается в ответ. Уверен, что слышала наш короткий разговор и догадалась обо всем. На войне все средства хороши.

Дома становится слишком шумно, слишком много восторгов и умиления вокруг ребенка. Родители Жени не отходят вместе с Женей от Лизы ни на шаг, кажется эта делегация и купать девочку собралась толпой. Мне приходится няню отослатьв комнату, потому что сегодня она откровенно лишняя, может быть ее позовут, когда Лизу будут укладывать спать.

Женя возращается в спальню, когда все уже уснули. Лизу уложили с помощью няни. Девочка, увидев знакомое лицо, уснула намного быстрее, чем рядом с матерью.

— У меня такое чувство, что сегодня Новый год и я получила самый долгожданный подарок, — юркает ко мне под бок, прижимается, положив голову на плечо. Обнимаю ее одной рукой, вторая держит мобильник.

— Сколько я тебе должна за это счастье?

— В смысле? — целует меня в грудь, чувствую улыбку на губах.

— Я ведь тебе должна.

— Конечно, ты же продалась мне с потрохами, — наконец-то вспоминаю наш первый разговор. — Года два еще точно будешь натурой расплачиваться. Кто-то еще мне сына обещал, не буду показывать пальцем на этого человека.

— Руслан, — приподнимается на локте, заставляя тем самым меня перевести взгляд с телефона на нее. У нее сейчас голубые глаза, ясные, без тени тревог и усталости. — Я люблю тебя.

Вот Алиев. Дожил. Что скажешь в ответ?

— Ты выйдешь за меня замуж?

50

* * *

— Мам, хочу мороженое! — на кухню вбегает черноволосый мальчуган. Кажется, его зовут Ильяс.

— Ты же знаешь, что сладкое только после ужина, на голодный желудок нельзя, — Стелла взъерошивает сыну волосы, тот обиженно выпячивает нижнюю губу.

— Папа разрешил.

— Папа просто не договорил до конца. Вот возьми тарелки и отнеси в столовую, — мальчику дают четыре тарелки и разворачивают в сторону двери. — Ох, уж эти дети, им бы только сладкое подавай.

— Я пока от этого далека. У нас на ночь бутылочка, а так все кушает, что мы едим.

— Ты Руслана посадила на овощи? Он там не завыл? — смеется, заставляя меня улыбнуться.

Она такая милая. Теперь мне уже стыдно за свои страхи перед знакомством с друзьями Руслана. Больше себя накрутила, хоть Алиев предупреждал, что все будет хорошо.

Стелла — это просто лучик солнца какой-то. Она встретила с улыбкой, щебетала с первой же минуты нашей встречи, не давала мне почувствовать себя не в своей тарелке.

Эмин — я так и не поняла, что за он человек. Сдержанно поздоровался, скупо улыбнулся и был таков. Для меня прям загадка, как эти двое, противоположные друг другу, живут вместе. Еще у них трое детей. Трое!!!

— Я поражаюсь, как ты успела столько всего наготовить! — эта хрупкая девушка вызывает у меня дикий восторг и восхищение.

— Что? — достает из духовки запеченное мясо, овощи. — Я не готовила. Я на такие шедевры не способна, — смущенно улыбается. — Это наша помощница. Она с утра все приготовила, а в обед мы ее отправили к родственникам, еще упиралась.

— Она у вас давно работает?

— Еще до моего замужества.

— Мама, — прибегает Лина и следом за ней Лиза, как хвостик. — Я кака.

— Бегом-бегом на горшок! — подхватывает дочь под живот, и с веселом визгом они несутся в ванну.

— Иди ко мне, Лиз, — приседаю на корточки, обнимаю дочь.

Я до сих пор не могу насытиться ею. Использую любую возможность ее взять на руки, прижать к себе, уткнуться в ее сладкую макушку, зацеловать ее пухленькие щечки. Мне мало двадцати четырех часов для восполнения пробелов. Няню мы уволили за ненадобность.

Руслан не сторонится Лизы. Если она бежит к нему с какой-то игрушкой, он уделит ей время, поиграет немного, но все без особого энтузиазма. Я пытаюсь с этим смириться, но не получается, мне хочется, чтобы он ее полюбил. Полюбил, как своего ребенка. Умом понимаю невозможность этого добиться, а душа рвется от противоречивых чувств. Вроде и не обижает, но нет того безумного восторга, которого Лиза заслуживает.

— Как меня тошнит от этих неприятных запахов, — возвращается Стелла, Лины с ней нет. Лиза, увидев, что подружка не вернулась, ерзает на руках. Приходится отпустить дочь.

— Думаю любого бы затошнило, — я достаю вилки, кладу их на поднос к тарелкам.

— Да не в этом дело. Я просто беременна.

— Беременна? У вас же трое… Ой, прости.

— Ничего, — смеется, — Ты, как Эмин. Он тоже, когда узнал, первое, что сумел выдавить, — передразнивает интонацию своего мужа, — «у нас же трое».

— Он не хотел? — не знаю, уместно ли об этом спрашивать, но почему-то мне хочется узнать. Стелла задумчиво нарезает хлеб.

— Он никогда и не говорил, сколько ему хочется детей. После двух сыновей, попросил только дочь. Знаешь, — на губах мечтательная улыбка, сияющий взгляд, направленный в окно. — Я бы ему рожала и рожала. Вот этих маленьких копий Умаева. Моего ничего нет, так рядом постояла. Кстати, что Руслан говорит по поводу детей? Наверное, молчит, как партизан.

Я вспыхиваю. Как-то не готова делиться личной информацией о себе, о личных отношениях Алиева со мной. Но если Стелла поделилась, мне тоже стоит немного открыться.

— Мы пока договорились о сыне.

— О, для него это уже прогресс, — смотрит на мою руку, я смущенно прикрываю ее ладошкой. Мне еще самой непривычно считать себя невестой Руслана, постоянно смотрю на кольцо с красивым бриллиантом, не верю, что сказала «да» на его вопрос.