— Красивое кольцо. Алиев не упал лицом в грязь.

— Стелла, — появляется Эмин, я вытягиваюсь по струнке. Карие глаза спокойно скользнули по мне, не задерживаясь. — Уже пора за стол.

— Пять минут. Нам попозже подойти?

— Нет. Мы с Русланом уже поговорили о своем, так что можете присоединиться к нам, — незаметно прикасается к пояснице Стеллы, легонько ее погладил рукой и все. Это произошло так ненавязчиво, что если бы я не смотрела на пару, не увидела этого жеста. Оставляет нас одних.

— Вы разве по отдельности едите? — вопрос Стеллы по поводу разрешения сесть за стол никак не выходит у меня из головы.

— По традициям его народа, когда в доме гости, женщины не садятся за один общий стол с мужчинами. Но так как мы у себя дома, Эмин не всегда соблюдает это правило, просто нужно выждать время, пока мужчины обсудят свои темы без женских ушей. Вот в Грозном, там с этим строго, не люблю туда ездить.

— Почему? Руслан, вроде тоже из Чечни, — как же я ничтожно мало знаю о человеке, за которого собираюсь замуж. Мне и в голову не приходит спрашивать у него разрешения садится за стол.

— Во-первых, моя любимая свекровь никак не смирится с моим существованием. Это долгая история, почему так, как-нибудь на досуге расскажу. Во-вторых, правила религии, соблюдение традиций — это все настолько далеко от меня, что, приезжая на родину мужа, чувствую себя белой вороной.

— Мама, папа уже зовет, — кажется теперь прибегает средний сын Умаевых.

— Пришел бы и помог ваш папа, а то только командует, — ворчит Стелла.

Мы в течение десяти минут быстро накрывает на стол, Руслан и Эмин в это время спокойно сидят и даже ни разу не предложили помощь. Я впервые столкнулась с тем, что Руслан ведет себя, как типичный восточный мужчина. С трудом верится, что этот тот самый человек, который может за собой помыть посуду и даже встать у плиты. И мне не нравится его поведение. Смотрю исподлобья на него рассерженным взглядом, не ведется.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Провожаем Старый год? — Руслан кладет руку на мой стул, легонько пальцами поглаживает по плечу. Незаметно, скрыто, точно так же, как Эмин на кухне трогал Стеллу. Странные мужчины.

— Да, в Новом у нас небольшие изменения.

— В смысле?

— Я, наконец-то, сбагрил в Грозном бизнес дяде, прям гора с плеч, а еще, — ласково смотрит на Стеллу, та со стаканом сока насмешливо косится на Руслана. — Мы станем родителями. Аллах вновь благословил наш дом.

Вздрагиваю, когда мужчины что-то на непонятном языке произносят, Стелла никак не реагирует. Что-то чужое, незнакомое вторгается в мою жизнь без спроса, и я не готова это принять и понять. Позже это странное чувство неприятия притупляется, но не исчезает.

Мы болтаем, смеемся, пытаемся накормить детей, но все это как-то происходит будто со стороны. Я стараюсь расслабиться, но не получается.

— Все хорошо? — шепчет на ушко Руслан, прежде чем я с Лизой поднимаюсь на второй этаж. Смотрю в его черные глаза. Вроде мой Руслан, тот самый, который прошел со мной очень многое, и понимаю, что чужой, многое о нем не знаю.

— Да, хорошо. Просто немного непривычно.

— В смысле?

— Я как-то забыла, что ты наполовину чеченец.

— Я тебя не понимаю, Жень. По факту я русский, как и ты. Что ты себе уже надумала?

— Не знаю, — утыкаюсь в макушку сонной дочери, качая ее на руках. Руслан подходит вплотную, заглядывает мне в глаза.

— Жень, ты должна понимать, что я не могу быть везде, как дома. В этом доме немного другие правила, другие устоит, я их обязан соблюдать из уважения к хозяину дома. Я наполовину чеченец, а Эмин до мозга костей чеченец, он в утробе матери все впитывал, что сейчас тебя напрягает. Не знаю, как Стелла с ним живет, но живет, уважает его веру, его народ, соблюдает то, что от нее он требует и счастлива. Даже не боится рожать ему детей. Но я — не он.

— А сколько ты хочешь детей?

— Сколько будет, — протягивает руку к головке Лизы, взгляд его смягчается, я даже перестаю дышать. — Одна у меня уже есть. Красивая, как мама.

— Руслан… — часто моргаю, чувствуя, как слезы текут по щекам. Господи, до чего ж я дура. Должна же была подумать о том, что Руслан не тот человек, который будет распыляться на слова, не раз доказывал свои чувства поступками.

— Как ты думаешь, ей моя фамилия будет к лицу? — изгибает губы в неуловимой улыбке. — Я знаю, что творится в твоей голове. У тебя сейчас невообразимая каша, начиная моим поведением в этом доме, заканчивая отношением к Лизе. Да, Жень, она мне не родная, я это понимаю. Но у меня нет никакого отторжения, наоборот, если она будет меня называть папой, я буду только рад.

— За какие грехи ты мне такой достался? — тянусь к его губам, Руслан осторожно целует. — Я люблю тебя. Очень.

— Повторишь это еще ночью, когда я буду тебя нежно любить. Обещаю до самого утра.

— Ты неисправим.

— Мне кажется, что этой парочке пора на боковую, они определенно готовы встретить Новый год в мягкой постели, — раздается веселый голос Стеллы.

— Ставлю пять тысяч на то, что в сентябре мы будем обмывать маленькие пяточки ребенка Алиева, — осторожно выглядываю из-за плеча Руслана, так как не верю, что Эмин умеет шутить. Стелла обнимает мужа та талию, его рука лежит у нее на плече. Впервые вижу, как в карих глазах пляшут насмешливые огоньки.

— Я даже спорить с тобой не буду. Как показывает практика, ты оказываешься прав.

— Может хватит обсуждать нас, словно мы здесь не находимся! — возмущается Руслан, прижимая меня к себе. Лизка морщится, но не просыпается.

— Ой, Алиев, молчал бы.

— Кажется кто-то совсем страх потерял.

— Мне потребовалось несколько лет, чтобы его потерять, — Стелла задирает подбородок. — Теперь я тебя не боюсь, вижу, что тоже размяк от чувств, как сухарик в молоке.

— Эмин! — вроде сердится, но мы все смеемся. Эмин качает головой, утыкается в макушку своей жены, пряча сдерживаемую улыбку. — Я требую, чтобы ты объяснил своей жене, как нужно разговаривать с мужчинами старше себя.

— Обязательно, Руслан, все подробно ей объясню и расскажу, — серьезный тон меня не убеждает в том, что со Стеллой будут проводить воспитательную беседу. — Дети спят, так что самое время разойтись по комнатам для индивидуальных разговоров.

Под утро, засыпая в объятиях Руслана, еще раз проговариваю свое желание. Хочу через девять месяцев черноволосого мальчика с черными глазами, обрамленными густыми темными ресницами. Я не знаю, какое у него будет имя, но он будет самым любимым мальчиком на свете.

51

*** Руслан

Осторожно захожу в дом, стараясь не шуметь. Время позднее и мои девочки давно уже спять. Подумав о Жени с Лизой на душе становится тепло. Казалось, всего лишь сутки не виделись, а я уже начал скучать, как только выехал с территории. Эмин теперь жестко подкалывает, когда я каждый раз торопливо спешу домой, завершив все дела. Бывают, конечно, дни, когда работа берет меня в жесткие тиски и не отпускает какое-то время, но это проходит, и вновь спешу к ужину, к тем, кто меня теперь ждет с нетерпением.

Собираюсь сразу подняться на второй этаж, чтобы по-быстрому принять душ и лечь спать, притянув к себе спящую Женю. Замираю возле лестницы, заметив свет от торшера. Подойдя к нему, вижу на диване спящую красавицу с приоткрытым ртом. Обхожу диван, присаживаюсь, несколько секунд рассматривая спящую Женю. Лицо расслабленно, умиротворенное, в уголках губ притаилась улыбка. Медленно с лица смещаю взгляд на грудь, шумно вздохнув, увидев через тонкую ткань очертания сосков, опускаю взгляд еще ниже. На животе лежит рука, на безымянном пальце два кольца. Подаренное в честь предложения руки и сердца и обручальное. Автоматически прокручиваю большим пальцем свое кольцо. Мы женаты. Семь месяцев. Семь месяцев Женя носит мою фамилию. С Лизой вопрос решается, пока только на словах. Свадьбы не было, просто расписались. Меня это вполне устроило.

— Ты приехал? — сонно бормочет, приоткрывая глаза.

— Ты чего спишь на диване? Потом будешь ныть, что спина болит.

— Я уснула, пока тебя ждала, — улыбнулась, я нагибаюсь и целую. Как же я об этом мечтал — поцеловать ее, ощутить на своих губах ее дыхание.

— Ммм, соскучился? — обнимает за шею, притягивает к себе, но я упираюсь и отстраняюсь.

— Жень! — с укором смотрю на жену, она надувает губы.

— Такое чувство, что ты меня расхотел, как только я перестала влезать в свою одежду и перешла на бесформенные шмотки.

— Дурашка, — улыбаюсь, задирая футболку до груди. Осторожно кладу ладонь на живот, нежно глажу по бокам, смотря на выпирающий пупок. Раз толчок. Губы растягивает дебильная улыбка. Два толчок. Склоняюсь и целую то место, куда только что пнули. Сын. Обещанный сын.

— Он сегодня хорошо себя вел. Видимо испугался, когда я сказала, что если будет хулиганить, все расскажу папе, — Женя гладит меня по волосам. — Я вновь выбирала имена.

— Успешно? — мне по сути все равно, какое Женя выберет имя. Достаточно того, что фамилия моя и отчество, поэтому предоставил ей право выбора. Она отнесла к этому делу слишком серьезно. Ей хотелось особенного.

— Тимур. Марат. Данияр.

— Все у тебя рычащее.

— Мне нравится. Только выбрать не могу. Стелла сказала, что они выбрали уже имя.

— Исмаил.

— Эмин сказал?

— Да. Они решили в этот раз назвать в честь его отца, глядишь мать Эмина оттает, в конце концов. Глядя на него, даже рад, что у меня нет родственников.

— Руслан, — облизывает губы, виновато смотрит на меня. Прищуриваюсь, чувствуя подвох. — Я должна тебе сказать, точнее признаться… — мнется, вижу, что боится мне покаяться в своих грехах, но терпеливо жду.