Дана Стар - Продавец шаурмы

— Маша… — Высоцкий нежно прижал меня к своей напряжённой груди, и я услышала, как его бешеннобьющееся сердце заколотилось в такт с моим, — Глупая… Просил же не высовываться…

— П-прости… — в ответ отчаянно всхлипываю, всё ещё ощущая нервное головокружение, словно несколько часов непрерывно каталась на каруселях. Причём вверх тормашками, — Т-так получилось…

И я больше не смогла вымолвить ни слова. Истерика постепенно накрывала всю мою сущность.

Никогда не позволяла себе такую роскошь… Реветь на людях. Особенно реветь утыкаясь носом в мужское плечо. Плечо, которое я так ненавижу. Ненавижу… но в тоже время люблю.

— Шшш, только не плачь, пожалуйста! — Максим ласково гладил мои спутанные волосы, крепко прижимал дрожащее тело к своему горячему, все ещё напряжённому торсу, нашёптывая какие-то успокаивающе речи, которые я не невольно пропускала мимо ушей.

Но вдруг, осознавая кое-что неладное, я смущённо вздрогнула, пытаясь прикрыться, замечая, что собственная одёжка прилично разорвана в области плеча, а двух последних пуговок и вовсе не хватает.

— Не волнуйся… просто попытайся успокоиться, — Максим осторожно коснулся оголённой кожи, порождая во всём теле неведанную ранее порцию приятных мурашек, обеспокоенным взглядом заглянул в мои заплаканные глаза, и бережно поправил слетевшее плечико рубашки.

А дальше … я просто потеряла контроль. Как моральный, так и телесный. Каким-то неведанным образом заползла к Максиму на коленки и кончиком носа уткнулась в безумно ароматную шею мистера "Совершенства".

Закрыла глаза.

Забыла обо всём на свете.

Потому что, в его объятиях — я чувствую себя в полнейшей безопасности.

В его объятиях… я словно нахожусь в самом центре умиротворённой Вселенной.

* * *

Этой ночью мне ничего не снилось. Этой ночью я спала, словно беззаботный младенец, позабыв о всевозможных жизненных трудностях. А именно, о проблемах, переживаниях, боли, страданиях и кошмарных событиях прошлого вечера.

Мне было тепло, уютно, нереально комфортно.

Но почему?

С тех пор, как я переехала к Высоцкому — долго не могла уснуть на жёстком, сооружённом собственными руками на ''абы как'', матраце. Но данной ночью — всё было совсем иначе. Может знакомство с Максом Высоцким просто приснилось? И когда открою глаза — то снова окажусь в бабушкином уютненьком домике, а последняя неделя, прожитая в полнейшем хаосе, обернётся нелепым воображением.

Раз…

Два…

Три…

Открываю глаза.

И…

О, чёрт! Я в спальне Высоцкого.

В его спальне! В его мягкой кроватке! И к тому же… в его рубашке.

Жееесть! Похоже битва проиграна.

Мария!!! Ну как ты могла?? А если между нами что-нибудь произошло…

Нет! Невозможно. Я всё еще одета.

И я одна. Сладко развалилась в центре постели, укутавшись в ароматное одеялко, словно в кокон.

Как странно… Эти простыни. Пахнут Максимом.

Ммм… божественный запах.

Так-с! Дурочка! Совсем разум отшибло?? Соберись, да быренько проваливай, иначе влетит по полной!

Нехотя выползаю из мягонькой кроватки, смотрю на настенные часы и офигеваю…

Пол одиннадцатого утра! Блинаааа! Я проспала!

Что же теперь будет… Но почему Высоцкий не разбудил??

Пулей вылетаю из комнаты, забегаю в коморку, наспех переодеваюсь и спускаюсь на первый этаж.

* * *

Тишина. Словно весь людской мир, таинственным образом вымер.

Кругом мусор, разбросанные стулья, какие-то поломанные предметы, пластиковые стаканчики… Одним словом Хаус! Который, блина, угадайте кому, придётся разгребать??

Прохожу мимо гостиной и вдруг вижу Максима, сидящего напротив телевизора, лицезреющего утренние новости.

То, что вижу в данный момент, нереально шокирует. Макс сидит ко мне спиной в расслабленной позе, закинув ноги на стеклянный столик, жалко попивая пиво прямо из горлышка стеклянной бутылки.

ПИВО!!!

У меня похоже глюки…

Не верю собственным глазам!

Звезда спорта. Уверенный в себе кумир многих юных волейболистов, любимчик длинноногих красоток, модель обложек журналов… травит себя алкогольной дрянью!

Божеее… Неужели из-за меня??

И тут я с диким восторгом вспоминаю как он меня перед Иваном назвал.

МОЕЙ девушкой…

Что значила эта фраза??

Приятное тепло растеклось по всему тело, сердце бешено затрепыхалось в груди, а в животе — забились тысячи бабочек.

Покидаю временное укрытие, настраиваясь на серьёзный разговор, потому как, желаю расставить все точки над ''i'', но вдруг в меня, словно из невидимого портала, врезается внезапно появившийся… рыжий чёрт!

— Машуля… П-прости, — бледнолицее чудище с опухшим носом, посиневшим от побоев лицом, пытается схватить за талию, но я истерически взвизгиваю, да автоматически отскакиваю в сторону, продолжая отбиваться всеми возможными способами, будто настоящего рогатого демона неожиданно повстречала.

— Отвали!!! Идиот!!! — отталкиваю монстра, а сама в гостиную влетаю, прячась за диваном, на котором Макс восседает.

Высоцкий швыряет недопитую бутылку на пол, принимая облик сумасшедшего зверя, и с громким рыком набрасывается на полоумного дружка.

Господи! Что же сейчас будет!

— Убирайся! Не зли меня! — хватает за шиворот обезумевшую пьянчугу, хорошенько встряхивает.

— Да брось ты! — внезапно Ваня начинает захлёбываться собственным истерическим смехом, — Чё придушить решил?? Лучшего друга… из-за бабы??

Охх… Лучше бы дубина промолчал, да прощение попросил, а вместо этого, только усугубил ситуацию, подбросив дровишек в и без того полыхающее огненное пламя бешенства.

— Замолкни! Предатель…

Высоцкий совсем с катушек слетел. То, что произошло в следующий миг, определённо будет преследовать меня до конца лета, являясь в самых, что ни на есть, жутких кошмарах.

Макс, со всей неистовой злостью, толкает Ивана… да силушку не рассчитывает. Друг, пролетев несколько метров через всю гостиную, впечатывается в тот самый запретный шкаф с достижениями, расфигачив стеклянную дверцу на сотню крупных осколков.

— Максим, — от увиденного, я практически лишилась сознания.

Красивые золотистые статуэтки, медали, дипломы, градом посыпались прямо на пол и на распластавшегося подле шкафа Ивана.

Чем дальше, тем хуже.

Во всем я виновата.

Подбегаю к Высоцкому со стороны спины, набрасываюсь на ненормального ''мстителя'', заключая в крепкие объятия.

— Успокойся… пожалуйста.

Парень замирает, тяжело дыша, напряжённо дрожа, а когда замечает мои руки, плотно сцепленные в тугой замок в области его же живота, то резко размыкает «сдерживающие оковы» и оборачивается, прожигая своим огненным взглядом каждую клеточку моего ватного тела. А затем, заметно сдерживая мощный ураган внутренних эмоций, просто исчезает, не проронив ни слова.

Кажется, я догадалась, что хотел сказать Максим, но сдержался. Взамен, это озвучил Ваня:

— Полюбуйся, Маша, что ты натворила! Ты… разрушила нашу дружбу.

С ума сойти! Дружбу разрушила… Значит, я во всём виновата??

В том, что меня подставили с отравлением, в том, что изнасиловать пытались, теперь ещё и в сумасшедшей драке двух полоумных быков виновата??

Капец. Меня точно прокляли!

Собираюсь догнать Макса, но налетаю на Гарри.

— Что у вас случилось?? — парень, оценив невероятный хаус, потребовал объяснений.

— Драка… — грустно выдохнула в ответ, — Ваня вчера руки распускал, а Макс вступился.

— Понятно. Не переживай. Пойдём, тебе успокоиться нужно. Бледная как сметана.

— Курица она, а не сметана! — глупая словесная усмешка, выплюнутая из уст рыжего монстра, больно кольнула в спину.

Иван все еще валялся в стеклянных осколках, разбрасываясь медалями, наградами, вытирая окровавленные руки о заслуженные грамоты Высоцкого.

— Ваня! Прекращай! Лучше извинись и протрезвей наконец! Какова чёрта, как свинья нажрался?? Тебе же пить нельзя! Совсем одурел!!

— Ты мне не мамка, шоб нотации читать! — в очередной раз огрызнулся сумасшедший баран.

— Маш, пошли, водички выпьем. — Гарри осторожно взял мою дрожащую руку и потащил в сторону кухни, а я, тем временем, больно прикусила нижнюю губу, сдерживая мощный поток грусти, который вот-вот должен был вырваться из отчаянного сердца в виде горьких, обжигающих слёз.

* * *

Усадив на кухонный стул с высокими ножками, напротив овальнообразной столешницы, Гарри протянул небольшой стакан, наполненный прохладной водой, да затеял откровенный разговор.

— Два идиота, — тяжело вздыхает, проводя обеими руками по собственными, влажным от беспокойного напряжения волосам, — Каждый год одно и тоже.

Один нажирается, другой тоже нажирается, но в добавок ко всему, ещё и с ума сходит.

Дрожащими губами прикасаюсь к холодному стеклянному стакану, делаю несколько интенсивных глотков, продолжая внимательно слушать собеседника.

— Бывает у них такое, так что не переживай. Сегодня ведь годовщина… когда Элена пропала. Может ты в курсе кто эта девушка?

— Да… Ваня рассказывал, — удовлетворительно киваю.

— Понятно. В общем, именно в этот период, Высоцкий с ума сходит, так как винит себя в её пропаже, поэтому рвёт и мечет как зверюга, заражённая бешенством. Может напиться, подраться, поругаться. Так что, его безумное поведение — привычная норма. Просто надо привыкнуть.

— Ну как вы можете говорить такое? Как это привыкнуть? Человек от горя помирает… тоже мне друзья.

— Больше ничего не остаётся. Не слушает никого. Даже собственного психолога один раз чуть не пришиб. Слишком уж больная тема.