— О, дочь, — пропыхтела она, спотыкаясь на ровном месте. Ее мутные глаза прошлись по мне, словно пытаясь что-то рассмотреть, но единственное, что она сумела произнести: — Чего не спишь?

— Еще рано, — отмахнула я, на лету поймав шубу, которую женщина просто бросила на меня. — Где ты была?

Она ехидно расхохоталась, словно я спросила что-то смешное. На кухне выпила полграфина воды и только после пробормотала:

— Все, Ритка! Я нас пристроила. Мамка у тебя молодец. Все проблемы решила!

— Ты о чем? — внутри нарастало волнение, накатывал волнами страх. Глаза уже стали мокрыми… Ведь маме не стоило продолжать. Я уже знала: она во что-то вляпалась.

Но женщина больше не слышала меня, продолжая описывать прелести «шикарной» жизни:

— С работы я уже уволилась. Послала их так… ХА! Ты бы слышала! Завтра переезжаем к нему… Ик!.. И ты с нами!

— Что ты сделала? — обречённо протянула я, обрывая женщину на полуслове. Опустошение… Лютое, глубокое, зыбучее… Вот что я ощущала в этот момент. Впервые меня накрыла такая всепоглощающая обида, что, не сдержавшись, я ударила кулаком по столу, привлекая внимание радостно поющей песни мамы, и закричала: — ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА??!

— Уволилась, — развела руками она, самодовольно улыбнувшись. — И отомстила всем! Каждому!

Именно в тот момент впервые за всю мою жизнь я увидела свою маму. Без прикрас, розовых очков и абсолютной любви. Ей было плевать на мою учебу, на мою жизнь и деньги, которые понадобятся для выживания. Она всегда поступала так, как велела взбалмошная натура. И пусть мама не знала, как дорого мне стоило ее возвращение на работу, я просто… Разбилась в тот момент. А вместе со мной все мои мечты, цели, желания и надежды.

— Ты любишь меня? — прохрипела я, чувствуя, как адски тянет грудь от рыданий, которые я сдерживала. Тело трясло, кололо, бросало то в жар, то в холод… А мама продолжала молча смотреть на меня, наводя фокус. Кажется, она вообще не понимала, что происходит. — Хотя бы немного? Мам…

Ее глаза были пустыми. В них не было моего отражения. И тогда я поняла, что не могу больше находиться рядом. Рванув с места, я закрылась в спальне и буквально за долю секунды натянула футболку, джинсы и какую-то черную мастерку. По пути в коридор затянула волосы в тугой узел, сунула ноги в любимые кроссовки и, уже захлопывая дверь, услышала крик мамы:

— Это потому, что он женат? Не переживай, родная. Он обещал уйти ко мне! Обещал, понимаешь?

Я бежала по лестнице в таком бешеном темпе, будто за мной гонится маньяк, не меньше. Где-то в глубине души верила, что если выйду прочь из дома, то все проблемы останутся позади. Словно в дурном сне.

— Черт, простите, — вылетев из подъезда, я буквально налетела на какого-то парня. И уже собиралась идти дальше, как он схватил меня за руку, привлекая внимание и заставляя поднять затуманенный взгляд. — Ты? Что ты тут делаешь?

— С трудом узнал твой адрес в деканате. Теперь я должен методистке сумку «Гуччи». Но она не назвала мне номер квартиры, так что план заключался в том, чтобы обойти весь дом, — пробормотал Макс, после внимательно заглянув мне в глаза. Сейчас он казался безликим и бледным, под глазами залегли впавшие синяки, а глаза перестали озорно блестеть. — Я просто хотел узнать, как ты. И извиниться.

— Я… — пожав плечами, я шмыгнула носом и подняла глаза вверх, чтобы не дай бог не расплакаться. Истерика стояла в горле, но я все еще ее контролировала, так что смогла улыбнуться и почти натурально пробормотать: — Я лучше всех, веришь? И я не сержусь на тебя. Мне не за что.

— Но ты должна сердиться, — осторожно протянул Макс. И хоть я не могла сейчас видеть его, но прекрасно чувствовала, как он рассматривает мое припухшее лицо и дрожащие руки. — Люди, которые все держат в себе, потом сходят с ума.

Усмехнувшись, я обняла себя руками и наконец опустила взгляд на Соколова. Сейчас на нем был джинсовый костюм и неприлично рваная футболка. В одной руке он держал шлем. Почему-то даже не удивило, что такой экстремал предпочитает именно байк.

— Все мы отчасти нездоровы. То, что нормально для одного, для другого полное сумасшествие, — молчание затянулось. Макс стоял напротив, а я просто… Была такой непозволительно открытой, тут же возненавидев себя за это! Из моих глаз покатилась первая слезинка, а руки задрожали, когда я охрипшим голосом пробормотала: — Пойдем отсюда куда-нибудь, а? Куда угодно…

Он просто кивнул, будто только и ждал от меня этих слов, а потом осторожно взял за руку, потянув в противоположную от подъезда сторону, где располагалась парковка. Мои ладони все еще не окончательно вернулись в форму, кожу слегка пощипывало, но сейчас это просто не ощущалось.

— Познакомься с Джи-Джи, — театрально поклонившись красному байку, Макс погладил свою красавицу по "гриве", чем вызвал у меня усмешку. Я не особо понимала в технике, но выглядела Джи-Джи безумно новорочено.

— Это что-то из «Телепузиков»? — поддела я его, когда Соколов молча надел мне на голову свой шлем и затянул защитную резинку. — Странно, что твой транспорт «она». Не находишь?

— Ты ведь уже поняла, что девушки — моя слабость, — закатил глаза он, запрыгивая на байк. — Присоединяйся. Большая просьба не лапать меня. Сможешь?

Перекинув ногу, я разместилась на удобной сидушке и подняла голову вверх. В нашей квартире свет уже не горел, а мой телефон по-прежнему безмолвно лежал в кармане. Мама заснула, даже не переживая, куда я делась.

— Не обещаю, — протянула я, крепко обхватывая талию Соколова, и только после этого он рванул с места.

Мы летели по пустой ночной магистрали, а холодный воздух приятно охлаждал мозг. Чем больше становилась скорость, тем лучше я себя чувствовала. Прилив адреналина вытеснил все плохие эмоции. И я чувствовала в этот момент неконтролируемую радость. Безмятежную и простую… Искреннюю и безосновательную.

— Если хочешь, можешь немного вытянуть руку, — прокричал Макс, снижая скорость.

Неловко убрав ладонь с его живота, я направила ее в сторону и ощутила поток жизни, проходящий сквозь тело. Он заряжал энергией и желанием проснуться следующим утром, чтобы снова бороться. Пальцы словно наполнялись силой, вытягивая всю боль последних дней.

Мы затормозили возле какого-то фешенебельного ресторана, когда Макс спрыгнул с байка и, повернувшись ко мне, коротко бросил:

— Это заведение моей дальней знакомой. Я должен ей кое-что отдать. Подождешь несколько минут?

Я кивнула, проследив за тем, как Соколов пропорхнул мимо охранников, несмотря на то, что был одет не по стилю ресторана. А это значило, что его знали и ждали. Мой взгляд скользнул по открытой веранде, полностью заполненной гостями: мужчины в дорогих костюмах, женщины в вечерних платьях, закутанные в плед.

И тут меня словно обухом по голове ударило. Меня привлек знакомый смех, немного высокомерный и слишком громкий. Я не могла спутать его ни с чьим, хотя бы потому, что его обладательница все годы учебы сидела со мной рядом. Это была Светка.

Но моему взору открылась лишь ее спина. Зато спутник был как на ладони. Мне пришлось трижды моргнуть, чтобы убедиться — это не плод моего больного воображения…

Алан Берг собственной персоной. В другом чистом костюме и с широкой улыбкой на губах.

— Едем? — окликнул меня Макс, проследив за моим взглядом и, кажется, ничего не заметив. Удивительно, я напрочь упустила момент, когда парень успел вернуться. — Блондиночка, все нормально?

— Да, — растерянно кивнула я, снова ненадолго вернувшись взглядом к тому злосчастному столику. Алан поморщился, а затем огляделся, будто почувствовав чей-то взгляд на себе. — Едем! Срочно!

Я не хотела знать, почему он тут. Почему с ним моя одногруппница. Это не мое дело. Возможно, он просто хотел себе молодую студентку? Не захотела одна, подвернулась другая.

Это было не мое дело. Но сердце… Оно разрывалось, пропускало удары, затягивая меня на самое дно черного омута из грязной, беспроглядной тины. В тот момент, наверное, впервые в жизни я почувствовала, как совершенно незнакомый человек сделал мне больно. Тело физически болело, и даже сумасшедшая скорость байка больше не помогала.

Больше ничего не помогало.

Мне нравилась скорость. Нравилось гонять по городу, не замечая смены улиц и неоновых вывесок. Люди на пути сменялись так быстро, что разглядеть их не казалось возможным. В эти мгновения я чувствовала себя частью жизни и суматохи.

Но как только Макс притормаживал на первом светофоре, иллюзия таяла, вытекала сквозь пальцы. И снова перед глазами был Алан, сидевший за столиком с другой. По инерции я сжала пальцы, буквально ущипнув Соколова за живот через футболку. Тот театрально зашипел и оглянулся на меня. Он был без шлема.

— Все нормально, блондиночка? — я лишь кивнула, искренне надеясь, что он не заметит через защитное стекло шлема эмоции на моем лице. — Неужели испугалась?

— Все нормально, но… Я хочу быстрее. Ты можешь? — с вызовом спросила я. Голос все еще дрожал от эйфории — остаточное явление.

Макс открыл рот, чтобы сказать что-то саркастичное. Наверняка хотел меня поддеть, но внезапно засмотрелся куда-то мне за спину, и в мгновение ока его лицо почернело. Я хотела обернуться, чтобы увидеть причину такой резкой смены настроения, но Макс не дал мне этого сделать, отчеканив:

— Держись так крепко, как только сможешь.

Дорога была пуста, и Соколов не стал дожидаться, пока светофор загорится зеленым. Он рванул с места так быстро, что меня едва не отнесло назад. Буквально в этот же момент сквозь дикий шум мотора мне удалось расслышать, как засвистели шины позади.

— Что происходит? — прокричала я, но то ли ветер не донес мои слова до Макса, то ли он сделал вид, что не услышал. Это был первый раз, когда накрыла лавина паники.