Есения вздрогнула, когда услышала на лестнице противный смех и какую-то возню. Глянула через перила, и снова застыла на месте: по ступенькам поднимался подвыпивший Кузнецов в компании с Вероникой. Он, словно почувствовав, что на них смотрят, поднял голову, поймал взгляд Еси, подмигнул, прижал свою шлюху к стене и начал целовать, красноречиво двигая бёдрами. Есе же оставалось только оттолкнуться от перил и быстро ретироваться в спальню, начиная молить всех богов, чтобы эти два дня закончились как можно скорее.

Еся села на постели и зажала уши руками. Она не выдержит этого больше. Ни единой минуты. За стенкой, где ночевали Глеб и его новое увлечение, слышались стоны, переходящие в крики. Сергей спал рядом, а Есения сходила с ума. Воздуха не хватало, изнутри её разрывало на части. Было больно так, что казалось – эти дикие мучения никогда не кончатся. Если бы сейчас ей предложили умереть или продолжать представлять, как Глеб в пяти метрах от неё имеет какую-то очередную свою шлюху, она сама бы пустила себе пулю в лоб.

Раздался его голос, но из сказанных слов Еся ничего не смогла разобрать. Да и не хотела. Потом Вероника снова стала стонать, в такт её стонам заскрипела кровать. Еся быстро поднялась с постели и вышла за дверь, даже не набросив на себя халат. Также быстро пробежала по коридору, чтобы покинуть, наконец, этот чёртов третий этаж и не слышать больше этих ужасных звуков.

Очнулась уже на берегу, не видя перед собой ровным счётом ничего из-за застилающих глаза слёз. Тёмно-оранжевый закат превратился в серую ночь. На востоке небо было чуть светлее – там скоро должно было взойти солнце. Есения опустилась на один из валунов, поместившись на нём полностью, и обхватила колени руками, уткнувшись в них лбом.

Это невыносимо. Чтобы так было больно – просто невыносимо. Должно же стать хоть немного легче? Хотя бы теперь, когда она знает, что ничего для него не значила. Что теперь у него другая, а ей остаётся только пытаться прийти в себя и продолжать жить, как и раньше.

Интересно, если бы она тогда согласилась, как долго бы продлилась её сладкая агония?

Она принялась раскачиваться вперёд и назад в бесплодной попытке успокоиться. Пожалуй, стоит просидеть здесь до самого рассвета, может, хоть тогда Глеб уймётся, и она сможет пробраться в спальню и умыться.

– Не спится? – раздался рядом с ней голос Глеба, и ей на плечи опустилась мягкая ткань пледа.

Есения молчала. Так и сидела, уткнувшись лбом в колени, и молчала. Только повела плечами, скидывая с себя плед. Пусть заберёт его и засунет себе куда-нибудь поглубже. Или своей этой Веронике. Еся почувствовала аромат табака. Такой узнаваемый. И такой родной.

– Ты бы не сидела на камне. Простудишься.

– Да пошёл ты.

Она подняла голову, повернула лицо в сторону Глеба, чей силуэт был легко различим в полумраке. Из одежды на нём только спортивные штаны и всё. В уголке губ виден тлеющий кончик сигареты.

– Если муж о тебе не заботится, позабочусь я. Заменю его, так сказать.

И он совершенно наглым образом уселся позади неё и прижал к себе. Еся позволила себе всего долю секунды на то, чтобы окунуться в его аромат, насладиться теплом его тела, чтобы быстро вскочить и устремиться к воде. Пусть он убирается ко всем его чёртовым шлюхам. Она – больше не одна из них. Сбросив тапочки, Еся вошла в воду по колено, но тут же её запястье обхватили горячие пальцы Глеба. И сжали сильно, предупреждающе.

– Я понимаю, что из-за того, что ты меня бросила, тебе может хотеться утопиться, но я того не стою.

– Пошёл на хер! Иди к своей шлюхе и трахай её дальше… Вы же ещё не весь дом перебудили.

– Ты ревнуешь?

– Я сказала – иди на хер. Тебе пояснить, куда это?

– Не надо. Это я усёк ещё в последнюю нашу встречу.

– Вот туда и шагай. Чем бодрее, тем лучше.

– Не собираюсь. Я лучше верну тебя мужу и продолжу трахать свою шлюху. А ты послушаешь.

– Скотина! Я тебя ненавижу.

– Какое разнообразие! Раньше ты умоляла, чтобы я продолжал тебя иметь. Что? Муж так не удовлетворяет? Так пусть послушает тоже, как это нужно делать.

– Глеб, хватит! Слышишь? Хватит! – вышло истерично и просяще, за что Еся возненавидела себя окончательно. Её всю трясло. Рыдания подступали к горлу, хотелось сбежать. А он продолжал держать её за руку, которую Есения даже не пыталась вырвать из его пальцев, и издеваться над ней.

– А чего хватит? Тебе что-то не понравилось? Сама же кричала не менее громко.

– Я сейчас же иду сказать Сергею, что уезжаю.

– Куда?

– Куда угодно. Только бы подальше от тебя.

– Сейчас ночь.

– Мне всё равно.

– Не глупи.

– А тебе-то что?

– Да мне вообще по хер.

– Вот и отлично.

Она высвободила свою руку и быстро побежала в сторону особняка. Урод, козёл. Сволочь! Напряжение последних дней, и оторопь от неожиданной встречи – всё это вырывалось из её груди судорожными рыданиями. Еся обежала особняк и вышла из ворот. Возвращаться в комнату к мужу не было сил. Она просто не сможет устроить ему истерику и попросить отвезти её в город. И не сможет лечь обратно в постель, чтобы через пару минут услышать за стеной крики и стоны. Она в ловушке, откуда нет выхода. Где нет возможности сделать свободный вдох.

Есения шла по асфальтированной дорожке, по обеим сторонам которой располагались дома. Там, впереди было шоссе, даже с большого расстояния до неё долетали звуки от проезжающих машин. До чего она докатилась? Босая, в ночной сорочке, ночью, одна. Может, она заслужила всё это? Она же превратила себя в шлюху. Сама, по собственной воле. Так что ей теперь стоит выйти на дорогу, где её подберёт какой-нибудь очередной Глеб?

Когда позади раздался рёв двигателя, Еся отступила на обочину, почти вжимаясь в скамейку. Это мог быть или Сергей, что было совсем маловероятно, или Глеб. Второе сейчас тоже казалось невозможным.

Джип притормозил возле Есении, из него вышел Кузнецов, быстро подошёл к ней, дёрнул за руку, распахивая дверцу, и буквально запихнул в салон. Сам сел рядом за руль и сорвал машину с места, помчавшись в сторону шоссе.

– Куда ты меня везёшь?

– Ты хотела в город. Побуду твоим таксистом.

– Ты же пил.

– И что?

– Пьяная скотина.

– Не волнуйся, доедешь целая.

Он покосился на её голые ноги, ступни в песке, покачал головой и растёр лицо. Вырулил на шоссе и втопил педаль газа в пол. Одну руку держал на руле, вторую выставил в открытое окно, согнув в локте. Ветер залетал в салон и трепал его волосы. Машина летела в сторону Питера, а Есения думала только об одном: Глеб снова с ней. О том, что подумает завтра Сергей, когда проснётся и не обнаружит жену рядом, и как она объяснит ему своё отсутствие – старалась не размышлять.

– Когда вернёшься к своей швабре, скажи Сергею Леонидовичу, что я уехала.

– Хорошо.

– И секретарём готов побыть? Универсальный парень.

– Я же говорил, что могу сделать всё.

– Жаль я вовремя этого не оценила.

– А то что бы сделала?

– Попользовала тебя подольше.

– Ну, теперь меня пользует другая.

– Повезло тебе, что быстро нашёл замену.

– С этим никогда проблем не было.

– Я в этом не сомневалась ни в один из тех прекрасных пяти дней, что мы провели вместе.

– Знала, что я быстро найду другую?

– Конечно. На хера тебе я, если есть все эти Вероники, которые сделают всё, что ни попросишь?

– Дура.

– Полная дура. Согласна.

Она замолчала. Он молчал тоже. С силой сжимал челюсти, сосредоточенно мчась вперёд. Один раз закурил. Потом сделал музыку погромче, как будто предупреждая, что разговаривать не намерен. А Еся отвернулась к окну и старалась дышать глубоко и размеренно, чтобы только снова не разрыдаться.

Очнулась от раздумий только когда машина въехала в уже знакомый двор.

– Я живу в другом месте, – отчеканила холодно, пока Глеб парковал джип.

– Отсюда дойдёшь пешком.

– Ты с ума сошёл? Это же далеко! У меня с собой даже телефона нет.

– Ничего. Тебя кто-нибудь подбросит. Натурой расплачиваться умеешь?

– Ненавижу. Я тебя ненавижу.

– Прибереги пыл для мужа. Ему понравится.

– Я переночую в машине. Утром найду, как добраться.

– Нет уж. Выходи.

Он шутит? Есю стал колотить озноб. Неужели и вправду отправит её ночью одну? Да она в таком виде и из двора не выйдет.

Еся дёрнула ручку дверцы и вышла из джипа. Почти сразу же покинул машину и Глеб. Моргнули фары Ниссана, который встал на сигнализацию. Есения обняла себя руками и переступила с ноги на ногу.

– Пошли. – Он опять схватил её за руку и потащил к подъезду. – Переночуешь у меня.

Они оказались в той самой арендованной квартире, где уже были однажды вместе. Глеб впихнул Есю внутрь, не включая свет, запер дверь, вжал её собой в стену и обхватил подбородок пальцами.

– Значит, ты мне не нужна?

– Тебя снова отправить подальше?

– Отправь. Меня это заводит.

– Тогда иди на хер.

Глеб с силой повернул её лицо к себе и впился в её рот поцелуем. Снова начал иметь его языком, заставляя Есю течь. Осознание, что ещё час назад он так же трахал другую, заставило Есению впиться ноготками в его запястья, до крови, так, что он приглушённо рыкнул.

– Ты меня хотя бы хотела эти десять дней?

– Нет.

– Врёшь. Раздвинь ноги.

Его рука скользнула под подол сорочки, в трусики, которые уже были влажными, но вместо того, чтобы оттолкнуть Глеба, Еся развела ноги шире, позволяя ему ласкать себя.

– А ты меня хотел?

– Каждую минуту. Я и шлюху эту трахал, представляя тебя.

– Сволочь ты…

– Знаю. Но ты меня всё равно хочешь.

Он вынул руку из её трусиков и медленно облизал пальцы.

– Хочу.

– Сильно?

– Очень. Ненавижу себя за это.

– Почему? Теперь мы квиты, можем продолжать.

– Квиты? – Она даже задохнулась от возмущения. – То есть… ты будешь с другой, я с Сергеем, а мы будем иногда встречаться и трахаться?