- Я не морочу, что я ОРЗ не могу подхватить? Я все равно не смогу усиленно заниматься несколько дней. Я тут отлежусь, а потом вернусь, - хреновая актриса из Сони. Просто жесть какая хреновая.

- Дай мне поговорить с твоим мужем.

- Не надо ни с кем говорить. Тем более он еще не дома. Глеб работает.

- Он стоит позади тебя, я вижу куски его тела, - Соня резко поворачивается в мою сторону.

- Блин!

- Добрый вечер, Ольга, - присаживаюсь рядом с Соней. - Какой именно вы узрели во мне кусок?

- Надеюсь, мозг. Так как вы более зрелая личность в вашей паре, будьте так добры, не пускайте все на самотек. Сегодня же найдите ей хоть какого-нибудь инструктора и тренажеры. Мышцы должны работать. И да, секс – это не тот тренажер, хоть и нужный. До свидания.

Я даже не успел ничего ответить, как Ольга, по всей видимости, захлопнула крышку ноутбука.

- Обязательно было подслушивать?!

- Я просто вошел в спальню. Сонь, не дуйся. Ольга права. Надо найти тебе инструктора, - со всей серьезностью в голосе произношу я, а сам радуюсь как ребенок тому, что Соня сама, по собственной воле, изъявила и, по сути, настояла на желании остаться здесь на пять дней.

- Да что будет от пяти дней? Не думаю, что это критично.

- Ей виднее.

- Я сама позанимаюсь, вон в джакузи буду мыщцы разрабатывать. И не думай, что я осталась ради того, о чем говорила Оля.

- А о чем она говорила?

- О сексе. У нас его не будет. У меня ме… ну в общем, ты сам понял.

- Кошмар, - приобнимаю ее за плечо. - Даже не знаю, что теперь делать.

- В смысле?

- В смысле мне дико хотелось, чтобы ты капнула на меня соплей. А теперь… ну прям все. Ни сопли, ни секса.

- Прекрати, - смеясь, произносит Соня. - А вообще знаешь что?

- Что?

- Сделай мне массаж. Ты мне – ноги, я тебе – спину почешу.

- Можешь мне даже ничего не чесать. Ложись.

***

Нелюбимый некогда Париж сейчас вызывает что-то сродни восхищения. Вот уж не думала, что здесь будет не только мой первый и пока еще единственный секс, но и поход к гинекологу, который, судя по словам переводящей медсестры, в общем-то, можно смело назвать удачным. Иначе, как еще можно выразить то, что я не бесплодна. У меня может быть дочка. Офигеть. Нет у меня никакого гнилого чрева. Следующей зимой я точно буду ходить. К этому времени подправлю то, что хромает с гормонами и вуаля – можно смело беременеть. Через год я могу быть беременной! Дважды офигеть. Я и с пузом. Растяжки? По фиг. Нагрузка на спину – отлежусь. Зато будет все, как я мечтала. Перестаю улыбаться, как только вижу подходящего ко мне Бестужева. К гадалке не ходи – он не одобрит моих радостных порывов на счет возможной беременности.

- Все, можем ехать.

- Обо всем поговорил с врачом?

- О чем нужно – да.

- Замечательно, - потирая руки, с предвкушением произношу я. - Итак, я согласна на очень неприятную вещь. Как говорится, держу слово. Сказала – значит сделаю.

- Обязательно, как-нибудь, когда это перестанет быть для тебя столь неприятной вещью, - подхватывая меня на руки с кресла, уверенно произносит Бестужев. И только, когда мою многострадальную попу усаживают на сиденье авто до меня кое-что доходит.

- Так это никогда не станет для меня приятной вещью. А мне надо сдержать слово. Так что, я готова.

- Ну значит надо нарушить обещанное тобой слово, - наклоняется к моему лицу и шепчет мне на ухо. - Такими жертвами мне минет не нужен. Исключительно по твоему желанию.

Секунда и я прыскаю смехом. Ржу как лошадь, совершенно не стесняясь водителя.

- Я вообще-то имела в виду посещение оперы, - да! Наконец-то я увидела на лице Бестужева не уверенность и невозмутимость, а растерянность! Ну наконец-то!

- Я буду искренне рад, если посещение оперы будет самым неприятным событием в твоей дальнейшей жизни.

- Я тоже. И да, я посмотрела сегодняшние выступления. Какая-то пафосная хрень намечается в том месте, где я пускала на тебя слюни. Можем туда сходить. Я как раз посплю на тебе, а ты вдохновишься музыкой. Ну, здорово я придумала?

- Шикарно, - поднимает большой палец вверх, чуть улыбаясь.

- И не говори.

Глава 49

- Ну все, - шумно выдыхая, произносит Олег, крепко сжимая Варю. Сжимает так сильно, что, кажется, сейчас ее раздавит. Вот только при всей видимой грубости – это мило. Да и Варе не больно. Она явно привыкла к таким объятьям своего будущего мужа. Хочу так же. Нет, не попасть снова на больничную койку, а чтобы меня вот так же зажал Бестужев. Сильно. Чтобы что-то захрустело. Боже, я больная на голову… - Вы как поболтаете, Соня меня наберет, я ее отвезу, ну и…

- Возьмешь отпуск, - заканчиваю я. - Для вас так будет лучше, - с улыбкой произношу я, ставя на край кровати один из пакетов. - Все, Олег, иди. У нас тут девичьи разговоры.

- Ага. Так, ну все, я пошел, - растерянно и очень суетливо произносит Олег, не зная за что ухватиться взглядом. Наблюдать за девяностокилограммовой растерянной махиной, по меньшей мере, забавно. Почти всегда спокоен, сдержан, а сейчас как ребенок. И это тоже мило. У них сейчас все мило и забавно, несмотря на совершенно безрадостный повод нашей с Варей здесь встречи.

- Ну наконец-то, - облегченно выдыхает она. - Никогда не попадай в больницу на сохранение. Что-то мне подсказывает, что твой муж будет таким же…

- Каким?

- Безмозглым и потерянным. Попросила привезти необходимые вещи. Привез парадные трусы, чашку и зарядку. Парадные, представляешь? Ну на черта мне кружевные трусы здесь?

- Не ругайся на него. Он же хороший, просто немного растерян. А мой Бестужев не будет таким. Он… в общем, другой. Да и мужчины, как известно, мыслят по-другому, не как женщины. Я тебе все привезла, так что не волнуйся. Пять пар трусов взяла из твоей полки, больше, увы, не было. Хорошо, что ты у нас хоть что-то оставила в шкафу. Так, здесь у нас еще сорочка, спортивные штаны, футболка и теплые носки. Новая зубная щетка, влажная туалетная бумага, влажные салфетки, мыло для интимной гигиены, два полотенчика, салфетки на унитаз. Это в этом пакете. Ну а в этом, - приподнимаю второй пакет. - Баловство. Планшетник и вкусняшки, я, правда, не знаю, что тебе можно из этого, а что нельзя. Ты спроси у врача. О, забыла! Вот! - достаю большую книгу из пакета. - Специально заехала в книжный. В общем, тут описано все про малышей с первых дней жизни. Я пролистала по дороге. Ну там прям все: как грудью кормить, как определить нормальное ли у малыша развитие, как он растет, развивается. Про прикормы все. Ой, короче, читай. Очень интересно. И главное познавательно. Чего тут даром время терять?

- Спасибо, Сонь. Что бы я без тебя делала.

- Ну ты сравнила. Ты как раз без меня можешь все, а я без тебя не могла. Ну как у вас там? - быстро перевожу тему, опуская взгляд на Варин живот.

- Да нормально все. Живот уже не болит. Только я не знаю, как дальше быть.

- В смысле?

- Мне секса хочется. Жуть как. Прям хоть на стену лезь. Никогда так не хотелось, а как запретили, так захотелось, - смотрю на нее и не знаю, что сказать. Почему-то стыдно произносить в ответ, что мне этого тоже хочется. Вроде близкие друг другу люди, а сказать вслух, что тоже хочу – стыдно.

- Ну, придется потерпеть. Замещай одно приятное действие другим. Я в умной книге недавно прочитала.

- Нет. Мне кажется, удовлетворять саму себя – тоже нельзя.

- Блин, Варя, я про еду, а ты опять про секс. Короче, жри, и будет тебе счастье. Пожирнеешь, а после родов сексом сбросишь. Одно удовольствие сменишь на другое.

- Прекрати, мне нельзя смеяться, - хватается за живот.

- Ой, прости. А как долго вам нельзя?

- Ну месяца два. Мало того, до этого секс был аж пять дней назад. Бедный Олег.

- Ой, тоже мне проблема. У меня его нет три недели. Мне кажется, я забыла, как это делать, едва начав, а вы… ой все, не жалуйся. И вообще, что значит бедный Олег? Потерпит.

- Сонь, ты чего?

- Что?

- Ну чего разозлилась так?

- Ничего я не разозлилась, - нервно хватаю сухарики из пакета и, не раздумывая, открываю пачку. Хватаю грязными руками и сую себе в рот. - Будешь? - протягиваю ей упаковку. - Это же просто хлеб, пусть и сушеный. Подумаешь, чуть-чуть соли и усилителей вкуса. Наверное, можно?

- Ну давай, - соглашается Варя. Отсыпаю немного на ее ладонь и принимаюсь дальше хрустеть, мысленно злясь на саму себя. Была бы умнее и выдержаннее, сейчас бы Глеб уже был со мной. А теперь непонятно что. - Как тебе палата? Вроде все прилично. Заведующий сказал, что это самая лучшая.

- Палата хорошая, вот только не нужно было договариваться.

- Почему?

- Ну через два дня новый год, а я одна в палате. Скучно. Уж лучше с кем-то. Поболтать можно, - через два дня новый год. Новый год, блин!

- Блин, - откладываю пачку сухариков на прикроватную тумбу. - Я не подумала об этом. Мне казалось, что рядом храпящие и пердящие бабули и тетки – хуже одиночества. Мне как-то было лучше одной. Ну, давай мы поменяем обратно палату?

- Да нет, не надо. Я не подумала, что там действительно бабушки в палате есть, а не только молодые девчонки. Сонь?

- А?

- Я тебе подарок на день рождения еще не купила. Подарю уже после нового года. Меня раньше десятого вряд ли выпишут. В праздники выписку вроде бы не делают.

- Если тебе будет хорошо, можно под расписку уехать домой. Уж поверь, я знаю о чем говорю. Наслышалась больничных историй. А про подарок не думай, у меня почти все есть. Кстати, о подарках, - достаю из сумочки сертификат в подарочном конверте. - Это как бы на новый год подарок – сертификат в «Детский мир». Я просто не знала, что подарить и меня вдруг осенило, что это прям нужная вещь. Тут должно хватить на хорошую коляску, люльку, ну и так, по мелочи. Только ты сильно заранее не покупай, примета плохая. И когда решишься туда пойти, не забудь взять меня с собой.