- Чушь какая-то. Мы все эгоисты и что с того? Как можно не хотеть ребенка от того, кого любишь?! - непродолжительная пауза, во время которой Глеб рассматривает меня так, как будто видит впервые. И только спустя несколько секунд, отпив очередной глоток, вкрадчиво интересуется:

- А ты меня любишь, Соня? - а вот теперь молчу я. Язык словно к небу прирос. Ну почему я не могу сказать это вслух, Господи?! - Извини. Да, - прерывает мои мысли Глеб, отвечая на звонок мобильного.

Ну почему у меня в очередной раз все через задницу?!

Пытаясь успокоиться, иду на кухню и наливаю себе стакан холодной воды. Пью медленно маленькими глотками, стараясь глубоко дышать. К чему эти ссоры? Просто надо сказать ему вслух то, что и без того является правдой. По-человечески. Без наездов. Наливаю себе еще один стакан воды и подхожу к окну. Все у нас будет хорошо. И ребенка он обязательно захочет. На еще одном «все будет хорошо» я поперхиваюсь, когда вижу отъезжающую машину. Это что вообще такое?! На автомате набираю Бестужева, а он не отвечает. Тупо не отвечает! Из-за каких-то невысказанных слов обидеться как девочка и умотать из дома после того, как выпил виски? Пусть и несколько глотков, но выпил же! От злости хочется лопнуть!

Не помню, как оказалась в гостиной и начала штурмовать очередной раз телефон. Пришла в себя более-менее тогда, когда поняла, что музыка мобильника едва слышно, но доносится из дома. А если быть точнее, из приоткрытого кабинета. Мало того, что уехал, так еще и мобильник оставил на столе. Сажусь на стул, и сама того не осознавая, начинаю крутить в руке его мобильник. Кручу до тех пор, пока не задеваю рукой мышку. На экране компьютера тут же появляется картинка. А если быть точнее – много картинок. На одной из которых Рада грызет ножку кухонного стула. Что за фигня?!

- Рада! - кричу со всей силы, на что моя блондинка номер два отскакивает от стула.

Это, блин, камеры в режиме онлайн по всему дому! Ну и паскуда!

Глава 55

Первоначальный психоз после обнаружения камер и мысленного четвертования Глеба, как ни странно, быстро перерос в рациональное русло и привел к некоторым умозаключениям. Логика включилась совершенно внезапно. Во-первых, компьютер в кабинете появился недавно. От силы месяца два. Скорее всего после того, как я упала и разбила нос. И вероятнее всего это было сделано исключительно с целью моей безопасности – иногда послеживать за тем, что со мной происходит. В конце концов, в уборных, судя по картинкам, камер – нет. Глеб – не извращенец. А говорить мне про их подключение – да, не самая лучшая идея. Я бы определенно встала в позу. В том, что раньше камер, кроме прихожей и кабинета, как говорил сам Бестужев не было – я уверена на все сто. Если бы они имелись в наличии с самого начала, Глеб бы точно знал про мое фиаско в интимном месте, ибо криков и паники было до фига и больше. Стало быть, не полез бы тогда мне в трусы. И не получил бы вазой по лбу. Да и, как минимум, знал бы, что я собиралась к нему в Париж, если следил за мной по камерам.

Вторым внезапным для меня открытием стало – невозможность иметь детей. Не моя, а Глеба. Он просто не может, а не не хочет. Вот почему не предохранялся в Париже и сразу повел меня к врачу – чтобы не подумала о том, что он бесплоден. Что-то типа отвести от себя подозрения. Отсюда такие познания про какие-то клетки, вырабатывающие гормоны у мальчиков. Теперь вполне себе логично его нежелание ехать к Варе. Мне ведь точно так же было неприятно слышать про секс и отношения, когда я лежала недвижимой в кровати. Меня раздражали и пугали разговоры о том, к чему я была не способна. Вполне логично было бы, что осознание его бесплодия привело бы меня в уныние, так или иначе я хочу собственных детей, вот только вместо этого ко мне пришло какое-то другое чувство. И нет, даже не жалости. А чего-то такого, что разъедает меня изнутри.

Ему же плохо от этого. Наверняка, после всех моих разговорах о детях, он уверен в том, что без них он мне не нужен. В принципе, на его месте я бы подумала точно так же. Я ведь даже на его последний вопрос смолчала. Сколько раз мне говорила Вера о том, что мужчины куда более обидчивы, чем женщины и гораздо острее воспринимают поражения, просто те еще молчуны. А уж я-то знаю, как страшно вариться в том, о чем боишься сказать вслух.

Вот так, за какие-то двадцать минут, вместо предполагаемой обиды и красочного наезда на Бестужева за то, что он бросил меня, не сказав ни слова, я совершенно поменяла ход своих мыслей.

На удивление, моих извилин хватило и на то, чтобы вспомнить, что перед побегом Бестужеву позвонили. А ларчик просто открывался – всего лишь открыть входящие и перезвонить абоненту. Вот только ларчик все же не открылся. Просто потому что входящий «Михаил» не поднял трубку ни на один из моих пятнадцати звонков. И вот тут логика и разум помахали мне рукой, уступив место панике. Стакан из-под виски пустой. Пусть там было налито всего ничего, но ведь этого может хватить для того, чтобы потерять концентрацию внимания. Даже если у него что-то случилось на работе, и он помчался туда, какова вероятность того, что Глеб тупо не доехал?

Я даже не помню, когда в последний раз лила слезы и вот на тебе – они сами текут по щекам. Неконтролируемо. От безысходности. А все потому что я так и вижу ненавистную красочную картину того, как машина Глеба встретилась лоб в лоб с каким-нибудь деревом. Первое, что пришло в голову после того, как уже нечем стало дышать от сопливого носа – просто поехать к нему в отель. Вопрос только в какой. И только чуть позже до меня дошло, что сначала надо позвонить тому, кто уж точно в курсе событий.

- Да, дорогой. Ты уже по мне соскучился? - веселым голосом произнесла Анжела. Веселый – это же хорошо?

- Это дорогая. А дорогой по тебе никогда и не скучает.

- Ой, София, это ты. Не к добру это, слышать бабский голос с утра пораньше.

- Какое к черту утро? Сейчас шесть вечера.

- Эээ… Саша, вставай, проспали! - орет она, отодвинув от себя трубку.

- Анжела, вернись сюда.

- Да я тут. В смысле не тут.

- А где ты?

- В Доминикане. У нас полдень. Спасибо, что разбудила, у нас обед в полпервого, а пропустить никак нельзя. За все же уплачено.

- Ты издеваешься?!

- В смысле?

Прорвало. Реально прорвало. Сопли, крики, слезы. Но, видимо, это возымело должный эффект.

- Заткнись, пожалуйста. Михаил – это руководитель стройки на нашем новом объекте. Я сейчас позвоню ему на другой номер и узнаю, что там случилось. Скорее всего Глеб там. Жив и здоров, но просто занят. Не разводи панику. Все, я тебе перезвоню.

- Спасибо.

Кладу трубку и начинаю гипнотизировать взглядом экран мобильника. На пятой минуте раздается звонок.

- Да, - как можно спокойнее произношу я, сильно сжимая руку в кулак. Сама не знаю для чего.

- Сонь, это я, - ну хоть как минимум живой! - Извини, некогда было предупредить и позвонить. У нас ЧП на новом объекте. Непонятно пока – поджог, случайность или наши налажали. В общем, это надолго. Ты ложись спать, не волнуйся.

- В смысле спать? Я тебя подожду. Мне надо с тобой поговорить.

- Завтра поговорим.

- Нет, не завтра, хочу сегодня, даже если это будет в три часа ночи. Очень многое хотелось бы обсудить. Например, камеры по всему дому, - вот уж меньше всего я думаю о камерах. Но совершенно безэмоциональный голос Бестужева в совокупности с «завтра поговорим» просто выводит меня из себя. Тогда как я вся на нервах – он спокоен!

- Обсудим, - усмехается. - Если что я на связи, звони на второй мобильник. Он у меня в машине, я его сейчас заберу.

- Хорошо. Возьми такси на обратном пути. Не садись за руль, ты выпил.

- Ты смеешься что ли? Чтоб все так пили.

- Это неважно. Позвони мне перед тем, как будешь выезжать.

- Обязательно.

Я даже не понимаю было его «обязательно» сказано с насмешкой или нет. Ощущение, что моя думалка окончательно выключилась. Никогда не понимала почему люди не могут остановиться. Ну есть же один отель, зачем еще один строить. Ну зачем?! Тут же всплывают слова Глеба – «денег много не бывает». А мне так и хочется сказать:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Нам хватит. Да, Рада? - прижимаю к себе ничего непонимающую собаку и через несколько минут начинаю делать то, что меня всегда успокаивает: вычесывать ее шерсть. К счастью, моему четвероногому ребенку это по нраву.

Все будет хорошо. Все обязательно будет хорошо – повторяю уже не в первый раз заученную фразу. Главное ведь живой, а все остальное – ерунда.

***

Не думала, что «долго» затянется до двенадцати ночи. Сна нет ни в одном глазу. И только дурацкие мысли никуда не деваются.

- Да, - резко поднимаю трубку, едва услышав звонок.

- Я закончил, Сонь. Уже выезжаю.

- Стой. У вас там все живы? Ну после ЧП? - уточняю я.

- Да. Все нормально. Ладно, давай, я устал и хочу домой.

- Ты же на такси?

- Нет, Соня, я на машине. Я – трезв. Успокойся. Все, до встречи, - резко кладет трубку. Так, что я и слова не успеваю вставить.

Раньше я думала, что слишком мнительная. Однако в данную минуту моя мнительность подкрепляется временем. Сейчас нет никаких пробок. Ехать от нас до нового объекта – максимум сорок минут, даже если ему приспичило остановиться в туалет. А сейчас, судя по засеченному мною времени, прошло пятьдесят четыре минуты. У нас есть негласное правило – не звонить за рулем. Так повелось почти с самого начала семейной жизни. Во-первых, такие звонки не нравятся Глебу, как бы он ни отрицал, во-вторых, так спокойнее мне. Но сейчас мне вообще неспокойно. Дала себе установку позвонить через шесть минут. Итого – ровно час в дороге. На пятьдесят девятой минуте схватила телефон и набрала Бестужева. Правда, загвоздка в том, что мне не ответил ни Бестужев, ни тетка с автоматическим голосом. Ничего.