Тасмина Перри - Прощальный поцелуй

– Где тут ближайший телефон? – спросил Дом; голос его звучал четко и спокойно.

– Аппарат есть в вестибюле у входной двери, но, думаю, его отключили.

– Тогда найди автомат и позвони по этому номеру, – сказал он, после чего продиктовал несколько цифр.

Она схватила ручку; когда она записывала номер, руки у нее дрожали.

– Кого мне спросить?

– Трубку возьмет мой друг. Скажи ему, что это я просил тебя позвонить. Дашь ему этот адрес и как можно скорее возвращайся. Ты все поняла?

Роз кивнула и бросилась к выходу. На своих невысоких, но тонких каблуках она, рискуя сломать ноги, бежала вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

Телефон в вестибюле действительно был отключен – она и вспомнить не могла, когда последний раз оплачивала счет, но она знала, что в пятидесяти ярдах отсюда, на Брюер-стрит, есть телефонная будка. Она выбежала через парадный вход на улицу; из-за слез, застилавших глаза, огни ночного Сохо казались размытыми полосками красного и ярко-желтого цветов.

Вскоре она уже звонила другу Доминика. Разговор получился коротким. Она понятия не имела, с кем говорит, однако человек на другом конце линии, похоже, сразу же понял, что от него требуется.

Когда она вернулась в офис, Брайана там не было, но со стороны туалета раздавались глухие удары. Доминик стоял, потирая руку.

– Ты запер его там? – спросила она, увидев, что ручка двери в туалет подперта стулом.

Дом кивнул.

– Держу пари, что он сам туда попросился, – угрюмо произнесла Роз. – Ты пиджак порвал, – добавила она, прикоснувшись к разошедшемуся шву.

Он пожал плечами и вытащил из кармана пачку сигарет.

– Думаю, мне сейчас тоже не помешало бы закурить, – сказала Роз.

Он щелкнул зажигалкой и поднес ее к сигарете Роз, а сам потом прикурил от огонька ее сигареты.

– Кто он, этот твой друг?

– Не полицейский, – ответил Доминик.

Он старался не смотреть на нее, а в голосе его она не уловила никаких эмоций.

– Я была неправа, когда сказала, что не нужно звонить в полицию. Я просто очень испугалась. Мне все равно, закроют ли группу. Брайан опасен, и его нужно как-то остановить.

Доминик повернулся к ней и посмотрел ей прямо в глаза.

– Меня совершенно не интересует ни Группа прямого действия, ни Брайан, но я переживаю за тебя, – наконец сказал он. – Если в это дело вмешается полиция, начнется расследование и тебя будут допрашивать. И, возможно, арестуют или даже осудят.

Розамунде не приходило в голову, что дело может принять такой оборот.

– Но я же ничего такого не сделала! Я вообще не знала про это.

– Судя по тому, как ты иногда себя ведешь, полагаю, у тебя уже и раньше были проблемы с органами правопорядка, – тихо сказал он.

– Ну, было одно предупреждение от полиции в прошлом году…

Можно было не продолжать.

– Мы должны довериться моему другу, он со всем этим разберется и обо всем позаботится.

Возле двери раздался какой-то шорох. Обернувшись, Роз увидела, что в комнату входят двое мужчин в темных плащах. Доминик, который сразу узнал их, попросил ее выйти на улицу и подождать там, пока они поговорят.

Она кивнула и, спустившись по лестнице, присела на ступеньки у входа. Докурив сигарету, она погасила окурок о камень и закрыла глаза.

«Бомба в бандероли!» – с содроганием подумала она.

Это было невозможно. Брайан был зол на правящую верхушку. Вообще-то он был зол на всех. Но она и представить себе не могла, что он настроен настолько радикально. И что он способен во имя своих убеждений причинить кому-то вред – тем более убить.

Начав дрожать от ночного холода, она подняла воротник пальто. Рана на голове пульсировала болью, и Роз подумала, что таблетка аспирина могла бы ее притупить.

Наконец она услышала у себя за спиной шаги.

Вскочив, она обернулась и попала в объятия Доминика, протянувшего к ней руки.

Роз закрыла глаза, почувствовав, что у него на груди она в полной безопасности и что теперь все будет хорошо.

– Я не знала, – прошептала она.

– Я тебе верю, – сказал он, крепче обнимая ее, а потом, слегка отстраняясь, встревоженно произнес: – У тебя голова разбита.

– Все о’кей, – пожала плечами она.

– Мы должны пойти ко мне, этот тут рядом, за углом. Осмотрим рану, промоем ее. Возможно, необходимо будет наложить швы.

– Я не пойду в больницу! – При мысли, что она может там оказаться, ее передернуло.

– Будем надеяться, что это не понадобится, – сказал он, нежно обнимая ее за плечи.

Он жил на Тависток-сквер, всего в нескольких минутах езды от Сохо.

Войдя в дом через красную входную дверь, они поднялись на второй этаж.

Она не могла бы точно сказать, что ожидала увидеть, но его квартира оказалась небольшой. Узкая прихожая вела в квадратную гостиную с высоким окном, выходившим на площадь. Когда Доминик включил свет, Роз огляделась, впитывая в себя все детали этой комнаты, детали его жизни. Книжный шкаф, забитый беллетристикой, оливково-зеленый диван, на стенах фотографии разных отдаленных мест – пустынь, гор, джунглей. Самым крупным предметом мебели был внушительный письменный стол, вытянувшийся на всю ширину окна.

На столе расположились печатная машинка, стопка журналов «Капитал» и стакан с ручками. Вещей было мало, в комнате царил порядок, и создавалось впечатление, что здесь бывали нечасто.

В углу стоял небольшой сервировочный столик на колесиках, на нем выстроились бутылки с напитками. Доминик налил им обоим виски, после чего ушел в ванную, а вернулся оттуда с влажной фланелевой салфеткой и пузырьком йода.

– Сиди смирно, – тихо сказал он, становясь у нее за спиной.

Сначала она почувствовала его дыхание на шее, затем прикосновение холодной салфетки. А потом начал печь йод.

– Кто были эти люди? – спросила она, помолчав. – Те, которые пришли в офис. Если они не из полиции, то кто же они?

– Лучше тебе этого не знать.

– Нет, не лучше. – Она поморщилась, потому что он снова мазнул рану йодом.

– Они решают проблемы.

– Законно? – озабоченно поинтересовалась Роз.

– Да, вполне.

– Выходит, они из спецслужб? – продолжала допытываться она.

– Важно, что они мои друзья и я им доверяю. Они разберутся, что делать с Брайаном.

– Ты молодец, вовремя появился в нашем офисе, – помолчав, сказала она.

– Да уж, вовремя.

– Но почему ты там появился?

– Не хотелось, чтобы вечер закончился так безрадостно, – ответил он, и она почувствовала, что начинает дрожать от волнения.

– А что я должна сказать Сэм?

– Правду.

– Я до сих пор не могу в это поверить. Не могу поверить, что Брайан мог решиться на такое.

– Думаю, мы не можем знать другого человека до конца. По-настоящему.

– Я тоже не та, за кого ты меня принимаешь, – сказала она, поворачиваясь к нему.

Доминик положил салфетку на стол.

– Неужели? – произнес он, подходя к ней ближе.

– Ты всегда был добр ко мне, а я тем не менее иногда вела себя с тобой по-свински.

Он негромко рассмеялся. Ей нравилось, как он смеется. Ей многое в нем нравилось.

– Я не знаю, почему я это делаю. И не стану осуждать тебя, если ты не захочешь иметь со мной дела.

Он еще на шаг приблизился к ней. Теперь они уже стояли вплотную друг к другу и дышали одним воздухом.

– Роз, я понял, что с тобой будет масса проблем, сразу же, как только услышал из окна своего офиса выкрики «Уволить Доминика Блейка!». Я много думал об этом и, честно говоря, считаю, что есть только один способ заставить тебя замолчать…

Кончиками пальцев он приподнял ее подбородок и поцеловал в губы, а она вдруг почувствовала себя словно в бреду, накатила ужасная слабость. Впрочем, это никак не было связано с полученными в тот вечер ударом по голове и психологической травмой. Ответив на его поцелуй, ощутив его вкус, чувствуя на себе прикосновение его мягких губ, Роз абсолютно отчетливо поняла, что Доминик Блейк – любовь всей ее жизни.

Лондон, наши дни

Несколько дней после выставки прошли, как в тумане. Отзывы в прессе были сенсационными, не говоря уже о большой статье Эллиота Холла в «Кроникл», вышедшей под заголовком «Последнее прощание: причина, по которой выставка ККИ возвращает людям веру в человечность», и Эбби теперь только тем и занималась, что отвечала на телефонные звонки. У нее просили билеты, распечатки отдельных фотографий и даже об участии в закрытых просмотрах. Как раз накануне ей позвонила сама Кристина Вэй и сообщила новость: количество абонентов ККИ практически утроилось за одну ночь. Эбби, в свою очередь, рассказала ей, что ограниченный тираж копий снимка «Последнее прощание», как она для себя называла фотографию Роз и Доминика, уже полностью распродан.

Она открыла свой электронный почтовый ящик – пришел еще один запрос на экземпляр «Последнего прощания» – и уже начала было печатать ответ с извинениями и сожалениями, когда зазвонил телефон.

Взглянув на него, она заставила себя выдержать паузу, не хватать трубку сразу. После окончания выставки она ждала звонка от Ника, так как знала, что «Кроникл» он читает – по крайней мере читал, когда они были вместе.

– Эбби, это Стивен. Можешь заглянуть ко мне на минутку?

Мельком взглянув на часы, она положила трубку и прошла через весь цокольный этаж в маленький кабинет Стивена. Если она выйдет через пять минут, то на метро быстро доедет до Пиккадилли и у нее еще останется куча времени. «Расслабься», – сказала она себе и постучала в дверь кабинета Стивена.

– О, Эбби, проходи, присаживайся.

– Ты помнишь, что я сегодня работаю только до обеда? – спросила она, присаживаясь на краешек небольшого раскладного стула: в этой тесной каморке просто не было места для другой мебели.

– Конечно, не беспокойся, – ответил Стивен. – Это не займет много времени. – Взяв чашку с чаем и сделав глоток, он продолжил: – Я хочу тебе сказать, что мы очень довольны твоей работой.