Однако я в очередной раз отклонился от темы. Итак, мое назначение архидьяконом стало лишь первой ступенькой лестницы духовного восхождения – если мне позволено будет так выразиться! Кривишь губы? Полагаешь, на духовное восхождение я не тяну? Что ж, тебе виднее… как бы там ни было, это оказалось лишь началом. И уже в феврале 1402 года я был возведен папой Бонифацием IX в сан кардинала.

Конечно, свою роль сыграло и близкое знакомство с папой, но не только. На самом деле, резоны были, и неплохие: мое отличное происхождение, подходящее образование, религиозный опыт… в конце концов, зря я, что ли, возле пап крутился несколько лет кряду?! Ну, а мое пиратское прошлое… что ж, кто знает, может, это просто клевета врагов… или эпизод бурной молодости.

Итак, я стал кардиналом… и вскоре показал, что могу быть не только разбойником или палачом, но и полководцем. Пожалуй, пришло время поговорить о Болонье, что упомянута в письме Дитриха фон Нима.

Вот мой рассказ о том…


…как я покорил Болонью

Минул примерно год с тех пор, как я стал кардиналом. Я отлично сжился со своей новой ролью, даже наслаждался ею… как и Яндра, которая уверенно и с удовольствием пользовалась благами статуса любовницы “Его высокопреосвященства”…

–Мне суждено спать с кардиналами! – иронизировала она, явно намекая на ту давнишнюю историю со стариком ди Санта Кьяру. Мне не нравилась эта шутка, которую девчонка повторяла с упрямым постоянством, словно бы не замечая моей досады. Или нарочно вызывала во мне ревность, мстила за свободолюбие моей натуры? Впрочем, неважно! Господин Кьяру сослужил нам обоим неплохую службу – не будь его, мы бы вообще не познакомились. Да и потом, он давно ушел в мир иной и перестал нас беспокоить. Нелепо ревновать к покойнику… по крайней мере, так я убеждал себя.

В общем, жизнь была неплоха, а стала ее лучше, когда мне поручили одно непростое задание…. но расскажу обо всем по порядку.

Итак, меня в очередной раз вызвал к себе Бонифаций IX. Я шел к нему со спокойной душой – не было и тени волнения, порою посещавшего меня, когда я работал на его предшественника. В старичке Бонифации я был уверен, тогда как предугадать мысли и поступки упрямца Урбана VI никогда не мог. Я был свидетелем переменчивости его натуры не единожды, убеждаясь, что вчерашний друг в мановение ока пополнял ряды врагов!

Когда церемония взаимного приветствия завершилась, и я, облобызав кольцо Святейшего, расположился в указанном мне кресле, Бонифаций скорбно вздохнул и начал свою речь – как всегда, издалека. Он любил приходить к цели окольными путями.

–Сын мой, надеюсь ты пребываешь в добром здравии? – скрипучий голос неприятно резал слух, но я уже привык к этой неблагозвучности и потому не поморщился.

–Да, Ваше Святейшество, – вежливо сказал я, учтиво склоняя голову. – Благодарю, что справляетесь о моем самочувствии.

Раздался сухой смешок.

–Бальтазар, мальчик мой, я пекусь о благополучии всех сынов Церкви… и не только… каждый, кого создал Наш Господь и кто следует истинной вере, – мой подопечный.

Я снова кивнул, пока не понимая, к чему клонит Бонифаций. Он не торопился продолжать, сверлил меня своим настойчивым взглядом, причмокивал тонкими губами.

–Об этом, собственно, и речь… – наконец заговорил святой отец, видимо, удовлетворив свое любопытство и смежив веки. – О тех, кто следует истинной вере. Иным я помочь не в силах.

Я свел брови, все еще не улавливая, чего хочет от меня этот древний старик.

–Порою дети бунтуют, и задача взрослых – их усмирить, – зашел с другой стороны Бонифаций. – И в роли детей выступает наша паства, в роли родителей – мы, первейшие лица Католической Церкви. Согласен, мальчик мой?

Я осторожно кивнул и уточнил:

–А кто именно бунтует, Ваше Святейшество?

Бонифаций снова открыл глаза и скупо улыбнулся:

–В данном случае я подразумеваю Болонью, Перуджу и Ассизи… они… хм… выказывают свой строптивый нрав в последнее время. Хотят отделиться… позволить им сделать это равносильно греху. Не так ли, сын мой?

–Безусловно, Ваше Святейшество, – охотно подтвердил я, будучи того же мнения. Грех или нет, судить я не брался, но упускать из нашей хватки эти лакомые кусочки было бы по меньшей мере глупо!

–Я рад, что мы совпадаем в нашем мнении, сын мой, – удовлетворенно изрек Папа. – Значит, задание, которое я поручу тебе, ты выполнишь с особенным энтузиазмом.

Бонифацию потребовалось еще минут пять, чтобы окончательно сформулировать свое пожелание. Попросту говоря, Папа хотел, чтобы я вернул эти строптивые области под власть римского первосвященника. Задачка была не из простых, но, с другой стороны, в свою бытность пиратом я руководил весьма хитроумными операциями, стратегию которых составлял самостоятельно.

Я направился к себе в задумчивом настроении, размышляя, как лучше всего подойти к делу. Из этого рассеянного состоянии меня вывела Яндра, которая тотчас наскочила с вопросами, выясняя, что произошло. Читать по лицам она умела, как никто… особенно по лицу того, с кем спала, конечно.

Я рассказал ей обо всем, не было смысла скрывать. Яндра встревожилась, новость ей не понравилась.

–Это наверняка опасно! – запричитала она.

Я поморщился:

–Не опаснее наших старых акций, когда мы штурмовали чужие корабли…

–Я надеялась, те дни остались в прошлом!

–Они и остались, – заверил я. – На сей раз все иначе. Я не пират, я представитель Папы… и буду выступать в роли, скорее, полководца. Понимаешь? Чувствуешь разницу?

В итоге она, разумеется, смирилась. Я успокаивал ее, как умел, не только словами, но и лаской, – лучшим лекарством против женской тревоги, скажу я тебе!

Яндра как будто притихла, и какое-то время я наслаждался затишьем перед бурей – которая грянула, когда я сообщил, что еду один, без нее. Она просто разъярилась!

–Это не поход по галантерейным лавкам, дорогая! – рассердился и я. – Это военное мероприятие!

–Ты сам сказал, что это неопасно! – ядовито напомнила Яндра.

Я мысленно чертыхнулся. Выругался бы и вслух, однако поминать рогатого всуе мне как-то по статусу не полагалось…

–Это не так опасно, как наши прежние странствия, но я не говорил, что неопасно совсем! Да и вообще, о чем речь?! Ты мне будешь там мешать!

Яндра обиженно надула губки.

–Когда я тебе мешала?! Я никогда не вмешиваюсь в твои дела…

Я успокаивающе потрепал ее по плечу, с трудом скрывая раздражение.

–Вот и не вмешивайся, крошка. Не хватало мне еще волноваться, как бы с тобой чего не сталось…

В общем, переспорил. Да и был ли у нее выбор?

Решив эту проблему, я всецело переключился на составление стратегии военного похода. Много часов размышлял, продумал каждую деталь, обсудил план с Бонифацием и только после этого, собрав все требуемые силы, двинулся в путь. Яндра провожала меня расстроенная и злая одновременно, и мое ликующее лицо едва ли ее утешило.

–Ты как будто рад уехать отсюда, – сквозь зубы процедила она, целуя меня на прощание.

–Не говори ерунды! – пренебрежительно отмахнулся я, хотя она угадала: я был рад! Правда, по иной причине…

Черт возьми, я тосковал по приключениям! Роскошь, изобилие, власть – эти блага, несомненно, искупали отсутствие свободы, которой было вдосталь раньше… но скучать я все равно скучал. И вот он шанс проявить себя – и развеяться, тряхнуть стариной, вспомнить былое!

Не стану вдаваться в детали акции, буду лаконичен: мне все удалось наилучшим образом! Я провел военную кампанию просто блестяще! Можно сказать, превзошел самого себя. Я оказался отличным стратегом и полководцем. Папа Бонифаций торжественно меня поздравил и, как водится, отблагодарил. И эта благодарность оправдала мои самые смелые ожидания: мне подарили (вдумайся!) отвоеванные мною провинции. Официально выражаясь, я стал править там от имени Святейшего, в качестве легата Папы Бонифация IX… но ты-то понимаешь, верно? Понимаешь, что, по сути, Болонья, Перуджи и Ассизи стали истинно моими, попали под именно мое непосредственное влияние?

Своей официальной резиденцией я выбрал Болонью. Немудрено: тут я провел студенчество, здесь я верховодил 10 Дьяволами… лихие года! Первые успехи, первые победы, первые угрозы… все это было неразрывно связано с Болоньей. И теперь я вернулся сюда победоносным правителем.

Вскоре из Рима ко мне прибыла и Яндра – я вызвал ее, как только немного обустроился.

Так начался очередной период моей жизни… и он тесно связан с тем…


…как я управлял Папой

Нет, я имею в виду не Бонифация IX. Подобно большинству Пап, он вскоре пополнил ряды почивших с миром. А чему удивляться? Эту почетную должность занимают обычно в весьма преклонном возрасте, когда смерть так близко, что ее зловонное дыхание ощущается вполне явственно… мало кому удается продержаться “в седле” достаточно длительный срок. И Бонифаций не был исключением…

Следующим Папой стал Козимо Мильорати, он был избран единогласно – восемью кардиналами, в октябре 1404 года и получил имя Иннокентия VII. Тоже прожил недолго и умер 6 ноября 1406 года, причем так внезапно, что многие приписывали мне его смерть, мол, его отравили по моему поручению. Уверяю, клевета! Если кто и приложил к этому руку, то не я… хотя я уверен, что бедняга умер в силу естественных причин.

Конечно, я понимаю, почему оказался среди подозреваемых. После старика Мильорати папскую тиару получил (не без помощи твоего покорного слуги!) мой ставленник, понтифик Григорий XII. О, он был истинной марионеткой! Я вертел им, как сам того желал, буквально управлял его поступками: мягко, ненавязчиво советовал, что сделать, какую стратегию выбрать… чудесное время! Власть, она пьянит…

И не спеши меня осуждать. Мои мотивы были благими. Я хотел ликвидировать раскол в нашей церкви, чтобы вместо двух пап остался один – и, желательно, в Риме! В сердце истинной веры… На воплощение этой высокой цели и были направлены мои устремления. И я почти преуспел!