— Кто-то ей сказал — какой-то знакомый… — Талли вздохнула. — Только это еще не все… Не знаю, к добру или к худу, но мне попалась очень хорошая детективная фирма. Они копнули довольно глубоко и выяснили, что Хант изменял мне и раньше. Перед тем как увлечься этой молодой женщиной, он три года встречался с Бриджит, так что злиться на него у нее есть все основания. Ну а если сложить эти три года и последний год, в течение которого Хант изменял мне с Анджелой, получается, что он обманывал меня все время, что мы были вместе. — Она покачала головой. — С той, давней историей, правда, не все ясно: Хант утверждает, что Бриджит его соблазнила, а потом шантажировала, она клянется, что это он принуждал ее к близости, но я считаю, что три года — это чересчур. Трудно заставить человека делать то, что ему не хочется, на протяжении трех лет кряду. Впрочем, теперь это не так уж важно. Важно то, что они встречались за моей спиной. Хант, конечно, очень приятный человек, но он изменял и лгал мне. Вот почему я не захотела оставаться с ним. Я понимаю, что ты его любишь, но ты — не я, а я не могу…

— Конечно, ма, я все понимаю! — Макс вытерла глаза и обняла Талли. — И все равно это очень печально. Не понимаю, как он мог так поступить с тобой? А Брит?.. Ты сделала ей столько добра, ты столько лет считала ее своей подругой…

— Так и есть, — кивнула Талли. — Я считала обоих своими самыми близкими людьми… после тебя и папы, конечно, поэтому, когда все открылось, мне было очень плохо. Сейчас мне, правда, получше, но… Я ведь еще не все рассказала. Пропавшие деньги — я так и не узнала, кто их взял. Поскольку оба мне лгали, я не могла верить ни Ханту, ни Бриджит. Детективная фирма тоже ничем не могла мне помочь, так как частные компании не имеют доступа к банковским счетам, и я обратилась в ФБР. Агенты Федерального бюро все тщательно расследовали и выяснили, что Бриджит уже давно присваивает мои деньги. Быть может, несколько лет или даже больше… А еще я узнала, что все, что Бриджит о себе рассказывала, — все ложь, от первого до последнего слова. То есть она не только обманывала меня с Хантом, но и лгала мне в других вещах; кроме того, Бриджит оказалась самой настоящей воровкой.

— Какой ужас, ма! Неужели это правда?! — Макс была глубоко потрясена.

— К сожалению, правда, — грустно ответила Талли.

— И что теперь будет? ФБР заставит Бриджит вернуть тебе все, что она взяла?

Талли покачала головой. Для Макс все было просто: раз Бриджит взяла чужое, значит, она должна все вернуть, и точка. Что ж, именно так и должен был рассуждать любой нормальный человек, и не только в восемнадцать лет, но и всегда. К сожалению, Джим говорил, что на раскаяние Бриджит рассчитывать не приходится и что даже суд вряд ли сумеет вернуть Талли все, что она потеряла. Можно надеяться получить назад какую-то часть украденного, причем меньшую часть.

Или вообще ничего.

— Я пока не знаю, — со вздохом ответила Талли. Рассказывая Макс всю историю, она многое упростила, а кое о чем не упомянула вовсе, но даже в таком укороченном виде это была довольно печальная повесть. — ФБР планирует арестовать Бриджит на следующей неделе. В течение года ее должны отдать под суд. Мой адвокат Грег готовит гражданский иск о возмещении ущерба, по которому я могу получить назад деньги, или ее дом, или еще что-нибудь. Что касается самой Бриджит, то она, скорее всего, отправится в тюрьму на несколько лет.

Эти слова окончательно сразили Макс. Мужчина, которого она уважала и который в течение нескольких лет был ее героем, оказался самым обыкновенным обманщиком, изменявшим ее матери с другими женщинами. Подруга матери, которую Макс любила как близкую родственницу, тоже повела себя как пригретая на груди змея. Она лгала и обкрадывала Талли и в результате должна была отправиться за решетку на годы … Осознать все это было довольно трудно, поэтому немудрено, что Макс растерялась.

— Ты… ты ее уволила? — спросила она шепотом. Увольнение — это было самое страшное наказание, какое она могла себе представить.

— Грег Томас сделает это в ближайшие дни, — твердо сказала Талли. Она старалась называть вещи своими именами, но это оказалось нелегко. — Кстати, — добавила Талли, — все драгоценности, меха и одежду, которые Бриджит якобы получала в подарок от магазинов, — все это она на самом деле покупала на деньги, которые брала у меня. Такие вот дела, дочь. А в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо… — Талли пыталась шутить и даже улыбнулась через силу, но Макс была слишком потрясена и никак не могла прийти в себя.

— Бедная мама! Не представляю, как ты все это вынесла! Хант… и Бриджит… и все остальное… Должно быть, для тебя это был настоящий кошмар.

— Да, — призналась Талли, — мне было очень, гм-м… нелегко. — Она и сама порой удивлялась, как ей удалось все это пережить . Впрочем, до конца было еще далеко, и Талли не сомневалась, что ее еще ждут сюрпризы, но теперь она чувствовала себя более или менее готовой к ним.

— Зря ты ничего мне не сказала… Я бы приехала — взяла академический отпуск и приехала. Вдвоем нам было бы легче, — сочувственно сказала Макс и снова обняла мать.

— Я не хотела говорить такое по телефону… По телефону всего не расскажешь, — ответила Талли. — Теперь ты, наверное, понимаешь почему.

Макс кивнула.

— А Бриджит правда посадят в тюрьму?

Ей все еще не верилось, что дело обстоит настолько серьезно, да и Талли иногда казалось, что Джим что-то напутал. Она знала, что в тюрьму сажают убийц, насильников, террористов, но ведь Бриджит никого не лишила жизни. Тем не менее факт оставался фактом: ее помощница совершила настоящее уголовное преступление, за которое закон предусматривал очень суровое наказание. И все же Талли куда тяжелее было думать не о пропавших деньгах, а о том, что, обкрадывая и обманывая ее с Хантом, Бриджит продолжала изо дня в день улыбаться ей и смотреть прямо в глаза как ни в чем не бывало.

— Фэбээровцы говорят, что да.

— Не завидую я Бриджит, когда за ней явятся полицейские. Она хоть знает, в чем ее подозревают?

— Пока нет, но скоро узнает. Думаю, дальше все пойдет быстрее, — сказала Талли, впрочем, без особой уверенности. До сих пор дело двигалось довольно медленно, если точнее — медленнее, чем ей хотелось. А до того момента, когда она получит обратно свои деньги, если вообще получит, и вовсе оставался почти целый год.

— А ты… ты разговаривала с Хантом после… Ну, после того, как ты его прогнала? — осторожно осведомилась Макс. Она видела, что матери по-прежнему тяжело, и не хотела неосторожным словом сделать ей еще больнее.

— Я стараюсь с ним не разговаривать, — сухо ответила Талли. — Мы общаемся только по рабочим вопросам, и то через адвокатов. Да и о чем мне с ним говорить? Все уже сказано.

— А можно мне ему позвонить?

— Если ты этого хочешь… — Талли пожала плечами.

Ей не хотелось запрещать дочери общаться с Хантом, хотя она и не ждала от этого звонка ничего хорошего. Поговорив с ним, Макс могла только сильнее расстроиться. С другой стороны, девочке, вероятно, нужно было, так сказать, поставить окончательную точку, чтобы больше не возвращаться к этой странице своей жизни. Впрочем, Талли не исключала, что Макс будет и дальше поддерживать отношения с Хантом, хотя и не представляла, на какой основе. Разве только ее подсознательное стремление иметь не только мать, но и отца было сильнее, чем она предполагала… Талли, впрочем, не имела ничего против, при условии, естественно, что Макс не станет приглашать Ханта к ней домой. Она физически не могла ни видеть его, ни выносить его присутствие. За прошедшие месяцы Талли много размышляла и поняла, что, как это ни печально, во многом была виновата сама. Главная ее ошибка заключалась в том, что она с самого начала выбрала не того мужчину. Тогда, четыре года назад, Хант представлялся ей сильным и надежным человеком, на деле же он оказался слабохарактерным эгоистом, предпочитающим идти по пути наименьшего сопротивления.

— В общем, решай сама, — добавила Талли. — Только если будешь с ним встречаться, не приглашай его к нам домой, о’кей?

— Что я, не понимаю, что ли?! — возмутилась Макс, которая вдруг снова вспомнила, что ей уже восемнадцать и она совсем взрослая. — Я никогда не поступила бы так с тобой, мама. И потом, я вовсе не собиралась с ним встречаться. Если я ему и позвоню, то только для того, чтобы сказать, что́ я думаю о его поступке. Он просто… просто подлый обманщик! И Бриджит не лучше. То, как они с тобой обошлись, еще хуже, чем воровство!

Талли кивнула. Она и сама так думала, но только сейчас начинала понимать почему. Кража денег была, конечно, бесчестным, но вполне обезличенным поступком. Но роман Бриджит с Хантом — это было уже личное . Это было как нож, вонзенный в самое сердце Талли. Именно поэтому сейчас ей не хотелось ни видеть никого из них, ни даже вспоминать, что когда-то у нее были подруга и любовник, которого она считала почти что мужем.

— Я тоже так думаю, — кивнула Талли. — Но… довольно о грустном. Мне очень хорошо здесь, с тобой, и я тоже очень по тебе соскучилась. Давай лучше поговорим о твоих делах и… извини, что мне пришлось начать с таких ужасных новостей.

— О моих делах?.. — растерянно переспросила Макс. — Да какие у меня дела? Все нормально. По сравнению с тобой так все просто отлично. — Она ненадолго замолчала, по-видимому, не в силах не думать о том, что́ ей довелось узнать. — Слушай, мам, как тебе кажется, ты сможешь когда-нибудь, ну… встречаться с кем-то? Я имею в виду — после всего, что случилось?

Самой Макс казалось, что ее мать больше никогда не сможет встречаться с мужчинами. Больше того, пройдет довольно много времени, прежде чем она снова научится просто доверять людям. Талли действительно получила очень жестокий урок, который мог озлобить любого человека.