Конечно, все хотели бы поснимать её на камеру… да и не только на камеру… думает Алессандро, который теперь смотрит на макет другими глазами.

— Если хочешь, можешь убрать отсюда моё фото, Алекс, этим я не имела в виду ничего такого… Если захочешь оставить её, я буду рада, но если это не так… — она смотрит прямо на него.

Они очень близко друг от друга на этом диване, очень, слишком. Алессандро чувствует её запах, лёгкий, элегантный, свежий, ни слишком интенсивный, ни слишком слабый. Как она сама. «Если захочешь оставить её, я буду рада, но если это не так…» Алессандро смотрит на неё и улыбается.

— Зачем мне её убирать? Это отличная идея. Мне нравится. Будет напоминать мне о работе, которую мы делали вместе.

Хотя это будет напоминать мне и обо всём этом периоде, думает Алессандро. Болезненный подарок.

— Надеюсь, это будет вдохновлять нас на идеи для наших будущих работ…

Раффаэлла приближается к нему. Её близость причиняет боль. Алессандро пристально смотрит на неё.

— Да… И в будущем поможет…

Затем они замолкают, сидя на диване. Алессандро смотрит на макет, на фотографии, на животных, на эти прозрачные кадры, на слоган. На марку машины. Инстинкт. Его девиз: мотор любви. Тишина кажется бесконечной. Ему приходит в голову новая идея, новый слоган для ужасающей кампании: «Молчание. Любовь. Боль». Раффаэлла врывается в его мысли своим весёлым голосом.

— Но мой сюрприз на этом не заканчивается… Пойдёшь со мной?


138

Мотоцикл летит на полной скорости по медленной вечерней дороге, легко проскальзывает, гибкий, стройный и молчаливый к берегам Тибра. Ники сидит позади Гуидо, который, заметив, что его подруга крепко схватилась за него, немного замедляется.

— Тебе страшно? — улыбается он ей в зеркало.

Ники ослабляет хватку.

— Нет…

Гуидо решает ехать чуть медленнее.

— Ладно, поедем так.

Теперь он не так сильно давит на газ правой рукой, а левой, свободной, скользит по бедру Ники в поисках её руки. Наконец, находит её и сжимает. Она смотрит на него в зеркало. Как же странно ехать вот так, за ним, и держаться за руки… Необыкновенное чувство. А я не убираю её, не знаю, почему, но не убираю, хотя это и не заставляет меня чувствовать себя абсолютно счастливой… М-да, я чувствую себя так, словно я ему должна это позволять. Я хочу сказать, что мне нужна абсолютная свобода, полная, безо всяких ограничений. Она убирает свою руку и отпихивает его ладонь.

— Поставь руки на руль.

— Но я и одной неплохо вожу…

— Знаю, но когда обе твои руки на руле, мне спокойней.

Гуидо вздыхает, но решает не спорить с ней. Он готов делать всё, что она ни пожелает, лишь бы ей было хорошо и спокойно. Это займёт время, он понимает, интересно, сколько. И выдержит ли он. Он ускоряется немного. Ники хватается руками за сиденье, и они снова летят, на этот раз к пьяцца Кавур, а потом Гуидо поворачивает налево и останавливается на углу.

— Приехали. Здесь готовят невероятные закуски… Не хочешь?

— Очень хочу!

— Ладно, я тоже немного голоден, — он ставит мотоцикл и помогает ей слезть.

Чуть позже в здании. Включено радио. Звучат разные старые песни, хотя иногда ставят и новые. Ники узнаёт волну Ram Power. Ты ею живёшь, ты её помнишь. Алекс постоянно слушает её. Но она не обращает на это большого внимания.

— Что будешь? — Гуидо указывает ей на различные закуски под стеклом. — Вот эти пирожки очень вкусные, а можем взять и маленькие пиццы. Они сухие, но с маслом…

И именно в этот момент до них доносится мелодия: «Возьми всё это! Мы не можем разыгрывать драму, ты сказал, что узнаёшь проблемы моей жены». Ники слушает. Как же права эта песня. Нет ничего хуже, чем когда песня говорит правду.

— Я буду пиццы и пирожки… без анчоусов.

— Ладно! — Гуидо подходит к официанту — Мы можем расположиться на улице?

— Да, конечно, я сейчас же подойду.

Так что они выходят и садятся, а песня продолжается. «Не волнуйся, но мне придётся много работать…» Ники погружается в мысли. Она представляет, вспоминает и размышляет. Интересно, чем он сейчас занят, может, и правда работает.

— О чём ты думаешь?

Ники даже краснеет оттого, что её так неожиданно поймали.

— Я? Ни о чём… Никогда здесь не была.

— Вот увидишь, тебе понравится.

Гуидо с улыбкой поглаживает её ладонь. Опять, думает Ники. Я хочу быть свободной. Ей приходит на ум ещё одна мысль. К тому же, мне не нравится лгать. Хочу думать обо всём, что мне взбредёт в голову.


139

— Этот Fiat 500 прекрасен, в синем цвете мне очень нравится…

Раффаэлла, улыбаясь, смотрит на него.

— Правда? Я видела ещё жёлтый, но не смогла решиться…

Алессандро касается приборной панели.

— Мне очень нравится этот цвет, к тому же, он тебе идёт.

— Да ладно… Говорят, синий — это синоним грусти.

— Уверена? Ты мне кажешься очень жизнерадостным человеком… В любом случае, я не могу представить тебя в жёлтом.

Кажется, Раффаэлла удовлетворена его ответом.

— Да, точно. И сегодня у меня хорошее настроение… — она смотрит на него. — Хочешь, я поставлю музыку?

— Конечно, почему нет…

Она включает радио, нажимает на кнопку 3, и из стереосистемы раздаётся песня на Ram Power: «Дело не в том, что я не хочу, я побегу и догоню…» Раффаэлла улыбается.

— Вспомнила, что в офисе ты всегда слушаешь это радио.

Алессандро удивлён.

— Надеюсь, тебя это не раздражает.

— Нет, совсем нет.

Раффаэлла замечает, что Алессандро погрустнел. Возможно, из-за этих слов. «Ты всегда будешь такой же прекрасной…» Я дал Ники послушать эту песню. Она даже не знала Баттисти. Всё время слушала его, не вдумываясь в смысл. Интересно, где она сейчас. Песня продолжается: «Так просто столкнуться даже в огромном городе…» И в этот самый момент новый Fiat 500 цвета синего металлика пересекат мост Кавур, сворачивает немного дальше, ни больше ни меньше, как перед «Рускеной», и ускоряется на Лунготевере. «Я постараюсь забыть все места, где так часто бывал, если их знаешь и ты тоже…»

— Пробовал пирожки в «Рускене»?

— Да, очень вкусные.

Ники съедает ещё один и делает глоток Кока-Колы. Она отвлеклась от своих мыслей, и не знает, что Алессандро только что проехал в нескольких метрах от неё. «И ты знаешь, что, к сожалению, я мог бы быть не один…»

Алессандро улыбается Раффаэлле. Не хочу думать об этом. Не сейчас.

«Мы должны избегать друг друга… чтоб не стало больнее…» Рим — большой город, вероятность нашей встречи ничтожно мала. Он и не представляет, насколько они сейчас близки друг к другу.

— Куда мы едем?

Раффаэлла мотает головой.

— Я же сказала — сюрприз, — она ускоряется, обгоняя машину слева и на всей скорости приближаясь к пункту назначения.

Гуидо берёт счёт и оставляет деньги на столе.

— Понравилось?

Ники улыбается.

— Да, было просто отлично.

— Хочешь, поедем ещё куда-нибудь?

— Куда?

— В ресторан моих друзей.

— Если только мы не врнёмся слишком поздно.

— Обещаю.

Ники в шоке смотрит на него. Гуидо разводит руками.

— Прости, но неужели ты ещё не заметила, что я держу свои обещания?

Ники качает головой.

— И да, и нет. Иногда ты их не уважаешь.

— Это не так.

— Мы должны были заниматься учёбой…

— Это правда.

— Тогда поклянись, что мы не задержимся, так тебе придётся сдержать своё слово.

— Ладно, хорошо, — он скрещивает пальцы у рта и целует. — Клянусь!

Ники надевает шлем и садится за ним.

— Кое-чего я не понимаю: почему ты делаешь такой древний жест, когда клянёшься?

Гуидо смеётся.

— Потому что мне это ничего не стоит!

— Какой идиот… В таком случае, просто дай мне слово, что мы не станем задерживаться! В противном случае, я слезу прямо сейчас!

— Ладно, согласен…

Ники встаёт ногами на педали мотоцикла.

— Ладно, ладно! — напуганный, Гуидо заставляет её сесть. — Я даю тебе слово, что мы вернёмся не поздно.

Они едут вдоль Тибра. Ники замечает, что он смеётся.

— Что смешного?

— Ну, мы договроились, что вернёмся не поздно, только не решили, что конкретно подразумевается под этим «поздно»!

Ники ударяет его.

— Ай.

— Поздно будет, когда так решу я!

— Ладно… — Гуидо пытается погладить её бедро.

— И держись за руль обеими руками.

— А вот и мой сюрприз… Тебе нравится?

Алессандро и Раффаэлла вылезают из машины.

— Это новинка. Ужин прямо во время прогулки по Тибру… Здорово.

— Ты уже так делала?

— Нет, мне рассказывали, и мне очень хотелось попробовать вместе с тобой.

Алессандро ненадолго задумывается.

— С удовольствием.

— Только одно условие: я приглашаю.

— Почему?

— Потому что наш успех — это, в первую очередь, твоя заслуга.

— Нет, приму твоё приглашение, только если плачу я.

— Тогда ты заставишь меня чувствовать себя женщиной, которая не может принимать решения, зависимой, которая подчиняется решениям своего шефа… Ну или твоим решениям.

Алессандро задумывается.

— Ладно. Тогда предлагаю тебе заплатить по-римски. Отложим в сторону шефов и слишком независимых женщин. Будем просто друзьями, которые делят цену за ужин поровну.

Раффаэлла улыбается.

— Хорошо. Это мне нравится! — говорит она и с улыбкой заходит на судно. — Добрый вечер.

С ней здоровается парень при входе.

— Добрый вечер.

— Мы заказывали столик на двоих. Я просила столик в глубине. На имя Белли…