— Да, мы слишком хороши…

Лука ждёт, пока механизм снова поставит кегли в конце дорожки.

— Нет уж, погодите, мы вам ещё покажем…

Затем, уверенный в себе, он бросает шар, задействовав в игре все свои пять чувств. И, благодаря такому быстрому, точному и уверенному броску, шар сбивает центральную кеглю, а затем и все остальные.

— Вау! На этот раз страйк у нас, а мы бросали в первый раз! — Лука даёт пять сначала Марко, а затем Гуидо. — Красотки… — говорит он, направляясь к девушкам. — Первый страйк стоит удваивания очков, а? И даже не пытайтесь нас победить…

— Да что ты говоришь! — Ники проверяет счёт на данный момент. — Да даже за четыре таких же броска вы нас не догоните…

Марко качает головой и подходит к Саре.

— В следующий раз будем играть парами… И мы вдвоём порвём вас всех! — он обнимает её и целует в губы, но Сара отстраняется от него.

— Не пытайся купить противника… Ничего у тебя не выйдет!

Лука протягивает руки к Барбаре и кивает подбородком в сторону Марко.

— В любом случае, с одинаковым количеством бросков, в данный момент мы с Барбарой всех опрежаем… У нас самое большое количество страйков! Отлично, любимая! — он тоже её целует. Однако в этом случае Барбара возвращает поцелуй и дарит ему нежную влюблённую улыбку. — Я ведь вам говорил, что нужно играть парами… Просто они нам завидут… Они прекрасно знали, что проиграют в пух и прах!

Игра продолжается смехом и шутками, все довольные и весёлые благодаря этому соревнованию и любви, которую они чувствуют друг к другу.

Гуидо смотрит на Ники и разводит руками.

— Было бы неплохо играть в паре с тобой… Ты — чемпионка!

— Да, хоть мне бы очень хотелось, чтобы я могла сказать то же самое о тебе. Но ты же наоборот привёл бы нас только к поражению.

Гуидо улыбается.

— Но я сделал это намеренно… — он подходит к ней и шёпотом добавляет: — Я криво бросил мяч, чтобы позволить тебе выиграть… Если ты не в курсе, мы играем на ужин, проигравший платит… а я ни в коем случае не позволил бы тебе платить.

— Возможно, но ты никак не можешь этого доказать.

— То есть, ты бы не продалась за один ужин со мной?

— И это тоже… Но я имела в виду, что вы проиграете.

Гуидо подходит к ней ещё ближе.

— Как я уже сказал, мы проигрываем потому, что я хочу, чтобы ты выиграла.

— Как скажешь… Но я не верю.

— Тогда у меня есть предложение. Теперь, если с каждым броском я буду выбивать страйк, ты пойдёшь со мной на ужин. Идёт?

— Идёт.

— Пообещай.

— Обещаю.

— Даёшь слово?

— Какой же ты зануда, я ведь сказала «да»! А вообще, какая разница? Всё равно у тебя ничего не выйдет…

Гуидо смотрит ей прямо в глаза и покачивает головой.

— Ну ладно, ты меня убедила. Ребята… Сейчас я сделаю идеальный бросок… Вы готовы? Хотите увидеть идеальный бросок?

— Да, конечно…

— Час настал!

Гуидо отходит назад, вставляет три пальца в шар, ставит его на левую руку, слегка поглаживает и затем решительно и уверенно опускает его, делает два шага, останавливается и слегка наклоняется, чтобы бросить его, заставив балансировать по центру дорожки по направлению к кеглям. А потом он с улыбкой поворачивается к Ники. Округляет глаза. Она на мгновение задерживает на нём взгляд. Затем снова смотрит на шар, который понемногу, ни слишком быстро, ни слишком медленно, следует по своей траектории, достигает первой кегли и заставляет её рухнуть. Затем он сбивает две другие позади, четыре и, наконец, шесть, которые, немного побалансировав, тоже падают, отскакивая друг от друга, и исчезают, поглощённые темнотой.

Гуидо ждёт, когда Ники повернётся к нему. Он ни на мгновение не взглянул на свой шар, до такой степени был уверен в результате, и теперь подтверждает его улыбкой.

— Страйк…

— Отлично! Чемпион!

— Классный бросок!

— Слава богу. А что с тобой случилось? Наконец проснулся?..

— Ага, принял специальную виагру для игры в боулинг.

Гуидо смотрит на Ники, которая не может скрыть своего раздражения.

— Ну, просто теперь у меня появилась мотивация…

Лука заинтригованно слушает его.

— То есть?

— Просто подумал о положении мужчин в целом. Женщины-солдаты, женщины в полиции, женщины-прокуроры, женщины, такие же красивые, как Карфанья, и такие же молодые, как Мелони, министры… В нашей стране мужчин отодвинули на второй план. Так что я решил, что, хотя бы в боулинг, мы должны выиграть, разве я не прав? — он приближается к Ники и шепчет ей: — И отчасти потому, что я получу за это самую лучшую награду, согласна?

Ники ухмылется ему.

— Вообще-то, пока это был лишь один страйк… Тебе нужно сделать ещё пять до конца игры… Мне кажется, что праздновать победу несколько преждевременно.

— Да, но знаешь, я по натуре оптимист. Все говорят, что ты не победишь, а ты, наоборот…

— Что?

— Ну, а ты просто в прекрасной форме, чудесно играешь, и ты сделала мне огромное одолжение…

— Какое одолжение?

— Они хотели поставить по сто евро на то, что ты не выиграешь, так что, когда мы пойдём на ужин… То будем твоими гостями! Ты могла представить себе что-то лучшее?

Ники улыбается и качает головой.

— Просто отлично… Значит, благодаря мне ты выиграл сто евро… Даже сам того не желая! Значит, пятьдесят из них мои…

— Да, но так было бы, если бы ты согласилась! Но это не так, правда?

Ники улыбается.

— Нет, и правда… К тому же, ты уже принимаешь как должное, что мы пойдём на ужин… Напоминаю тебе, что это случится только в том случае, если ты сделаешь пять страйков.

— Ты права. Тогда почему ты так волнуешься? То есть, ты ведь сказала, что у меня ничего не выйдет…

Ники чувствует что-то странное в животе. Лука и Марко подходят к ним.

— Снова твоя очередь, Гуидо!

— Давай, ещё один твой хороший бросок, и мы уравняем счёт.

— Отлично… — Гуидо выбирает мяч, встаёт в позицию и, уже готовый бросать, смотрит на Ники: — Кстати… Что тебе больше нравится: мясо или рыба?

— Ты о чём?.. Бросай уже! — Ники немного взволнованно смотрит ему в глаза. — И я предпочитаю просто пиццу!


100

— Итак, мне бы хотелось достичь успеха в мировом масштабе, — Леонардо улыбается им, вытирая рот, и продолжает: — Фильм должен удивлять, поражать, должен быть динамичным и смешным… Вы поняли, что я имею в виду?

— Да, — Алессандро согласно кивает, — ты говоришь о чуде…

— Нет, я говорю о том, что Алессандро Белли умеет делать. Знаешь, что мне нравится в тебе? Ты что-то находишь даже там, где остальные видят тьму. Ты умеешь возбуждать эмоции из ничего, когда ты смотришь в окно, ты видишь море и горы…

— Не забывай, что мы делали рекламу Халкидона, там действительно отличный вид… — Алессандро смеётся и подносит ко рту кусочек мяса. Потом он со смехом поворачивается к Раффаэлле: — «Можно увидеть, но не прикоснуться». Это тоже может послужить мостом для вдохновения…

— Конечно. Ты знаешь, что, прежде чем стать редактором печатных текстов, я делала рекламу?

— А поточнее?

— Я была моделью для одной большой рекламной кампании… мне нравилось работать телом…

— И что это за реклама была?

Раффаэлла берёт пальцами креветку и съедает.

— Не скажу… Вдруг ты меня узнаешь… Я покажу тебе несколько, а ты должен сказать, кто из них я.

— Ладно, — Алессандро быстро съедает ещё кусочек мяса. — Да-да, давай…

— Мне нравится эта игра… В любом случае, это классная реклама, там не видно лица, так что узнать меня будет не так-то просто…

— Ах, понятно…

— Я могу попробовать немного твоего? — Раффаэлла с вилкой наклоняется к блюду Алессандро, не дожидаясь его ответа. — На вид вкусно.

— Ещё бы…

Раффаэлла пихает в рот картошку и улыбается Алессандро.

— Так я себе и представляла… Очень вкусно! Здесь восхитительная кухня, директор… Поздравляю тебя с выбором!

Леонардо наливает немного шампанского Раффаэлле, затем Алессандро, и, наконец, наполняет свой бокал.

— Я рад, что вам нравится… Качество того, что мы делаем, иногда зависит от качества нашей жизни!

Алессандро удивлённо смотрит на него.

— Ты ведь сам это придумал, правда?

Леонардо кажется немного смущённым.

— Да… то есть, я прочитал это где-то, а потом слегка переиначил…

Раффаэлла поднимает свой бокал.

— Что ж… как сказал Алекс, за наше чудо!

Алессандро улыбается, вытирает рот и поднимает свой бокал. Директор присоединяется к тосту.

— Чин-чин!

Раффаэлла смотрит прямо в глаза Алессандро.

— Ты не знал? Нужно смотреть друг на друга, когда говоришь тост, а иначе он неискренний… — затем, словно для того, чтобы запечатлеть этот момент, она пробует свой гарнир — спаржу. — М-м-м, и это тоже вкусно… Не все умеют её готовить! Их нужно отмачивать до определённой кондиции, некоторые делают это как попало, и тогда всё пропало… Клянусь тебе, дорогой директор, это отличное место! Когда будем делать презентацию для американцев, то можем повесить экран здесь… — она указывает на вид Рима из окна.

Ленардо соглашается с ней.

— Да.

— Это будет действительно невероятно, — продолжает Раффаэлла, — им любой фильм покажется самым лучшим в такой обстановке… — успокаивает она Алессандро. — Это сведёт американцев с ума, они счаитают, что упаковка в любом проявлении, от стола до коробки, сразу же выдаёт качество идеи, для них это фундаментально.

Алессандро пожимает плечами.

— В некотором смысле даже жаль, потому что это подтверждает теорию о том, что внешность важнее содержания… То, за что борется Барак Обама.