— Ничем вы не рискуете… — она на мгновение прерывается и смотрит им в глаза, уверенная в своём решении. И в их поддержке, которая нужна ей сейчас, как никогда. — Я не выхожу замуж.

— Что? — Дилетта едва не подавилась последним кусочком печенья.

Эрика, не смотря на своё фундаментальное желание быть циничной, на этот раз действительно шокирована.

— Ты ведь шутишь, правда?

Олли молчит, она растеряна и не знает, что говорить, думать, чувствовать, сомневаясь между радостью и грустью, повести себя как взрослая или как ребёнок. Наконец, она решает быть просто подругой.

— Рассказывай всё.


118

— Не может быть.

Флавио, Энрико и Пьетро изумлены и сбиты с толку. Они едва могут поверить в то, что только что услышали. Точнее, увидели, потому что они прочитали письмо Ники по очереди, каждый как минимум по три раза.

— Не может быть, — поторяет Пьетро, качая головой.

Флавио смотрит на него.

— Ты говоришь это уже в третий раз.

— И скажу снова: не может быть.

Алессандро в замешательстве сидит на диване в гостиной.

— Ещё как может, парни. Потому что это так. Она это написала. Я это не придумал.

Энрико пытается что-то сказать.

— Если не обращать внимания на то, что такой почерк бывает у человека, который очень торопится, я понял, что тут есть ошибки…

Флавио разводит руками.

— Да какая разница! Может, расскажешь нам, какая? Потому что я не вижу…

— А я вижу, смотри, — Пьетро берёт письмо: — Вот: «Мне кажется невыносимым ходить, таскаясь везде за твоими сёстрами…» Ты ведь об этом?

— Эй… — Флавио снова разводит руками. — Хватит вам! Сейчас все как попало разговаривают…

— Ничего подобного, нужно было написать просто «таскаться» и всё.

— Да ладно! Проверяй сам свои ошибки, когда пишешь письма по работе! Это ведь письмо девушки… прости, что я говорю это, — говорит он, гляда на Алессандро, — которая только что бросила своего парня.

— Эй! Спасибо большое…

— Ну, это же написано здесь, разве нет?

Пьетро утвердительно кивает.

— К тому же, и не скажешь, что она старалась беречь твои чувства…

— Именно!

Алессандро смотрит на них с отчаянием.

— А кроме этой ошибки, что вы думаете?

Энрико вмешивается:

— Ну, думаю, что твоё решение было не самым правильным.

— Какое решение?

— Позволить всем нам прочитать её письмо!

— Ну что ты говоришь! Я же не об этом спрашивал. К тому же, мне плевать, вы мои лучшие друзья. С кем мне говорить, если не с вами?! С ребятами на работе: с Андреа Сольдини, с Леонардо?

Пьетро прерывает его.

— Знаешь, я тут как-то приезжал к тебе в офис, и не могу не сказать тебе правду: эта Раффаэлла, с которой я столкнулся, была бы отличным решением всех проблем…

— Ага, но в данный момент она для меня Раффаэлло, мужчина.

— Ну и зря.

— Да пошёл ты. Это уже второй раз, когда я делаю своей женщине предложение…

— А потом шкафы в твоём доме оказываются пустыми, и ты находишь только письмо.

Пьетро садится напротив Алессандро.

— Ты должен признать, что что-то не так…

Алессандро обеспокоенно смотрит на него.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, ты делаешь им предложение, подготовка к свадьбе и всё остальное преращается в сплошной невроз, страх… даже больше, я бы сказал, в ужас, который в итоге заставляет их бежать так, что только пятки сверкают…

— Ну, с Эленой мы даже не начали готовиться…

Флавио поворачивается к Пьетро.

— В таком случае, твоя теория бесполезна!

— Может, но думаю, что со следующей…

Алекс смотрит на него, раскрыв рот от удивления.

— Со следующей? Какой следующей? Не-е-ет… Даже не заговаривайте об этом. Я люблю Ники!

Пьетро пытается утихомирить его.

— И очень вероятно, что она вернётся к тебе. Но с ней эта свадебная история не очень сработала. А раз всё вышло так… — даже простая мысль об этом заставляет Алессандро почувствовать себя дурно, но Пьетро продолжает, как ни в чём не бывало, — думаю, что лучше всего будет, начиная с сегодняшнего дня и навсегда, делать так: приглашаешь женщину на якобы важную вечеринку, очень элегантную, чтобы она оделась соответственно, а затем… Та-дам! Привозишь её туда, где всё уже готово заранее: праздник, свидетели, бонбоньерки, цветы и друзья… И вы тут же женитесь! Не давая ей возможности опустошить шкаф… и оставить тебе пресловутое письмо и всю эту драму, которую ты переживаешь слишком часто, тебе так не кажется? Не думаю, что ты вынесешь третье письмо…

Алессандро смотрит на них по очереди.

— Может быть, вы не понимаете, но я должен жениться. Я понимаю ситуации каждого из вас, то, что вы, тем или иным образом, кто больше, кто меньше, переживали трудности каждый в своём браке, и всё, что с вами случилось, не позволяет вам верить в любовь… Но это не мой случай. Не моя история. Не моя сказка.

Пьетро немного удивлён.

— Какая ещё сказка?

— Наша сказка, моя и Ники. Я люблю её!

Флавио, Энрико и Пьетро вздыхают и садятся на диван напротив Алессандро. Пьетро начинает говорить первым.

— Если в сорок лет ты всё ещё веришь в сказки, проблема серьёзнее, чем я думал.

Алессандро смотрит на него с улыбкой.

— Возможно, потеря этой веры — это гораздо серьёзнее.

Пьетро согласно кивает головой.

— Ладно, ладно, ты упрямый и ты прав. Тогда я предлагаю тебе как следует проанализировать это письмо. В одном из абзацев Ники говорит, что ей понравилось бы, если бы ты её выкрал, если бы увёз её от всех проблем и людей на мотоцикле… Современная версия прекрасного принца в третьем тысячелетии, с мотоциклом вместо коня.

Вмешивается Энрико:

— Ага, возможно, она забыла, что после аварии, в которую ты попал с отцом в четырнадцать, тебя пугают мотоциклы…

Пьетро оправдывает её.

— Может, он ей и не рассказывал.

Алессандро прерывает его.

— Да рассказывал я ей, рассказывал.

— Тогда ей нет оправданий.

— Нет, тогда это ещё хуже: она хотела подчеркнуть этот страх, и это значит только одно…

Алессандро кажется заинтригованным.

— Что?

— Она считает тебя слишком старым.

— Старым? Меня? Почему?

— Потому что ты не делаешь того, что свойственно молодёжи! Сколько раз ты ходил с ней на дискотеку?

Алессандро думает несколько мгновений.

— Один раз.

— Отлично.

— Это была презентация одной кампании у меня в офисе. Мы решили устроить дискотеку, потому что продуктом было пиво.

— Плохо.

— Почему?

— Я сказал «дискотека». А это была работа. Ты ездишь на мотоцикле?

— Нет, нет у меня мотоцикла, и, как уже сказал Энрико, я их боюсь.

— Ужасно. Сколько пива ты выпил с ней?

— Она пьёт Кока-Колу, а я иногда ром.

— Плохо! Пить пиво — это некий знак свободы, и к тому же, очень напоминает рекламные ролики. Татуировки? Пирсинг? Теории о странных феноменах? О сексе?

Алессандро грубо прерывает его.

— Слушай, Пьетро, единственное, что её пугает, — это идея брака.

— Да? Но я в этом письме вижу кое-что другое.

— Что? И где? Как? Почему?

— Не знаю. Не думаю, что это внезапный страх. К сожалению, такова жизнь, и за всяким письмом всегда есть что-то… — Пьетро размахивает им в воздухе. — В большей части случаев обнаруживается неспособность поговорить о том, что происходит на самом деле.

Алессандро поднимается и идёт, чтобы налить себе что-нибудь выпить. Энрико и Флавио зло смотрят на Пьетро, а он потирает подбородок, словно говоря: «А что вы хотите, чтобы я сделал?» В этот момент возвращается Алессандро с Ред Буллом.

— Отлично, это тебя взбодрит! Сможешь психологически настроиться на верный лад.

Алессандро делает глоток и спокойно смотрит на него.

— Знаешь, Пьетро? Ты так говоришь, потому что всю жизнь только и делал, что изменял.

— Я изменял, чтобы не изменяли мне. Это случилось со мной в юности. Я был так влюблён в девушку, которая была сукой и встречалась с другим. Когда я узнал об этом, то поклялся самому себе, что со мной такого никогда не случится больше, что я предупрежу это и буду изменять раньше, чем изменят мне.

Алессандро делает ещё глоток.

— Плохо, потому что это значит, что ты дважды проиграл. Во-первых, когда изменил, и, во-вторых, когда перестал верить в любовь. А я наоборот хочу верить.

— А если у неё есть другой, что бы ты тогда почувствовал?

Алессандро думает несколько секунд. Друзья с тревогой переглядываются. Затем он говорит им, не теряя самообладания.

— Она может быть с другим, но не быть достаточно смелой, чтобы сказать мне об этом… Но почему бы ей этого не сделать? Что в этом плохого? Красота любви в том и состоит, что человек влюбляется безо всяких на то причин, сам того не желая, да ещё в самый неожиданный момент. Ты знал заранее, что влюбишься в Сюзанну?

— Нет!

— А ты в Камиллу?

— Тоже нет.

— А ты в свою Кристину?

— Я всегда был влюблён в неё, и не произноси при мне её имени, потому что от этого мне хочется умереть.

— Ладно, значит, твой случай не считается. Как бы там ни было, возвращаясь к Ники, то, что она влюбилась в другого, возможно, но также есть вероятность того, что её на самом деле просто испугала свадьба. Вероятность — пятьдесят на пятьдесят в обоих случаях, и я, может, потому что хочу верить в нашу сказку, выбираю второе, — он садится на диван, немного успокоившись, пьёт свой Ред Булл и смотрит на троих друзей. — Но раз вы настаиваете, то, если она с другим, я покончу с собой.