— Ммм, как вкусно. Тебе нравится твой?

— Очень вкусный.

— Какой он?

— В смысле?

— Что у тебя внутри?

— Тогда ты должна была спросить «из чего твой коктейль» или «какой вкус ты выбрал». Мой коктейль из лесных ягод.

— Боже мой, ты хуже, чем Бернарди.

— Кто это?

— Моя учительница итальянского. Ты мне так её напоминаешь! Слушай, ты же прекрасно понял, что я хотела сказать… или нет?

— Да, но всё зависит оттого, что ты хотела сказать, дело в восприятии… Ты знаешь, что итальянский – самый богатый на оттенки и интонации язык? Поэтому он так глубоко изучается, ведь наши слова позволяют выражать реальность очень точно.

— Ладно, ты совсем не как Бернарди.

— Именно это я и хотел услышать.

— Ты ещё хуже! — и она вновь принимается за коктейль. Но он заканчивается, и Ники начинает втягивать остатки через соломинку, издавая невыносимый звук, под шокированным взглядом пожилого туриста и смеющимся взглядом Алессандро. Она почти покончила с коктейлем, как вдруг…

— Чёрт.

— Что случилось теперь?

— Ничего, мой мобильник, — Ники достаёт его из кармана своих брюк. — Поставила его на виброзвонок, — она смотрит на номер, появляющийся на дисплее. — Вот дерьмо, это мой домашний.

— Наверное, они просто хотят с тобой поздороваться.

— Сомневаюсь. Как обычно, будет три вопроса.

— Какие?

— Где ты, с кем ты, когда собираешься домой. Ладно, я отвечу… Итак… — Ники открывает свой телефон. — Да?

— Привет, Ники.

— Это ты, мама, какой сюрприз!

— Где ты?

— Гуляю в центре.

— С кем ты?

— Всё ещё с Олли, — она смотрит на Алессандро и пожимает плечами, как бы говоря: «Какого чёрта, она сама заставляет меня соврать».

— Ники…

— Что такое, мама?

— Олли только что звонила. Говорит, ты не берёшь трубку.

Ники поднимает глаза к небу. Движения её губ не оставляют никаких сомнений. Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Алессандро смотрит на неё, абсолютно не понимая, что происходит. Ники стучит ногой по полу.

— Мама, ты просто не так меня поняла. Я гуляла с Олли, но потом она не захотела идти в центр, и мы разошлись. Я сказала ей, что пойду домой, но потом решила прогуляться одна. Катаюсь тут на скутере.

— Это невозможно. Она сказала, что во время перерыва ездила с тобой к механику. Когда ты успела его забрать?

Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Перед Алессандро, который с каждым разом всё меньше понимает, что происходит, разворачивается та же самая сцена, что и несколькими секундами ранее.

— Мама, как же ты не понимаешь? Это я сказала ей, что я на скутере, потому что мне не нравится, как она водит, мне было страшно ехать домой с ней.

— Да? Тогда с кем ты вернёшься?

— Я встретилась с другом.

— С твоим парнем?

— Нет, мама… И он уже бывший парень… Я тебе уже говорила, что мы расстались. Это другой друг.

Тишина.

— Я его знаю?

— Нет, не знаешь.

— А почему я его не знаю?

— Откуда я знаю? Однажды я вас познакомлю, когда-нибудь…

— Единственное, что я знаю, – ты говоришь мне неправду. Разве мы не пообещали всё друг другу рассказывать?

— Мама, — Ники переходит на шёпот и немного отворачивается, — вообще-то, он сейчас рядом. Не могли бы мы прервать допрос?

— Ладно. Когда ты вернёшься?

— Скоро.

— Скоро – это когда? Ники, напоминаю, тебе нужно учиться.

— Скоро, мама, я же сказала, скоро. — Она закрывает телефон: — Ох, с мамой иногда бывает очень сложно.

— Хуже, чем с Бернарди?

Ники улыбается.

— Я бы так не сказала, — потом она поворачивается к официанту: — Сделаете мне ещё?

— Такой же? Киви и клубника?

— Да, он просто шикарный.

Алессандро допивает свой и выбрасывает пластиковый стакан в урну рядом с кассой.

— Ты возьмёшь себе ещё один, Ники?

— А тебе-то что? Плачу я.

— Нет, я не поэтому спрашиваю. Просто два – это многовато, тебе не кажется?

— Знаешь, есть только один человек, который может превзойти и мою мать, и Бернарди.

— Кажется, я знаю, о ком ты.

Ники подходит к кассе. Алессандро идёт следом за ней.

— Давай я заплачу.

— Шутишь? Я проиграла – я плачу, ещё чего не хватало. Ладно, три коктейля и один «подвешенный».

Кассирша смотрит на неё озадаченно.

— Мне жаль, мы же взвешиваем коктейли.

— Сейчас объясню. Я оплачу ещё один коктейль, кроме наших трёх. Если войдёт кто-то, кто захочет коктейль, но не сможет заплатить, вы ему скажете, что есть один подвешенный коктейль. И вы должны ему сделать коктейль…

Ники даёт кассирше десять евро. Девушка берёт деньги за четыре порции и возвращает Ники два евро сдачи.

— Красивый жест. Ты сама это придумала?

— Нет, об этом мне рассказал мой друг Алекс. На самом деле, это неаполитанская традиция. Теперь всё зависит от Вас.

— От меня? Каким образом?

— Мы доверяемся Вам, понимаете? Подвешенное теперь в ваших руках.

— Ясно, ты мне всё уже объяснила… Я должна предложить это тому, кто нуждается.

— Именно, — Ники берёт только что приготовленный коктейль и собирается уходить. Но в дверях она останавливается. — Но мы можем провести здесь весь вечер, контролируя Вас… До свидания.

Алессандро протягивает руку кассирше.

— Простите, она такая недоверчивая.

Кассирша пожимает плечами. Алессандро ловит Ники, которая идёт по улице, потягивая свой коктейль через соломинку.

— Знаешь, Ники, тебе не приходится много говорить, чтобы быть понятой.

— Моя мама меня научила, что доверять – хорошо, а не доверять – ещё лучше. Об этом можно говорить часами. Мама меня научила куче пословиц и примет. Ты веришь в них?

Так они и идут дальше прогулочным шагом, разговаривая, рассуждая о божественном и человеческом, о своих прошлых путешествиях, о мечтах, о праздниках, о недавно открывшихся местах и о тех, что закрыли, о других новостях, Ники и Алессандро, которые могут слушать друг друга, посмеяться и на несколько мгновений забыть о разнице в двадцать лет.

— Дашь попробовать свой коктейль?

— Ага, теперь ты хочешь?

— Если ты купила ещё один, значит, он очень вкусный.

— Пробуй, — Ники протягивает ему стакан.

Алессандро отодвигает соломинку и делает глоток прямо из стакана. Потом возвращает его Ники.

— Правильно сделала, что попросила ещё один. И в самом деле очень вкусно.

— Ты убрал соломинку. Неужто ты такой брезгливый?

— Это я сделал ради тебя. Пить через одну и ту же соломинку – это практически как будто целоваться.

Ники смотрит на него и улыбается.

— На самом деле – нет. Это другое. Совсем другое.

Тишина. Некоторое время они просто стоят, глядя друг другу в глаза. Потом Ники снова протягивает ему стакан.

— Хочешь ещё?

— Да, спасибо, — на этот раз Алессандро пьёт через соломинку. И смотрит на неё. Неподвижно. Напряжённо.

— Вот сейчас ты словно поцеловал меня.

— И тебе понравилось?

— Ммм, да, очень. Это был поцелуй со вкусом киви и клубники!

И они смотрят друг на друга. И улыбаются. И на мгновение становится непонятно, кто из них старше. Или младше. Вдруг что-то возвращает их в реальность. Моторола Алессандро.

Ники вздыхает.

— Что случилось? Опять из твоего офиса?

Алессандро смотрит на экран.

— Нет. Хуже. Да?

— Здравствуй, сокровище моё, как ты?

— Привет, мама.

— Ты в офисе? С директором? У тебя совещание?

— Нет, мама.

Алессандро смотрит на Ники и пожимает плечами. Потом прикрывает микрофон рукой.

— Моя – ещё хуже, чем твоя и Бернарди вместе взятые.

Ники начинает смеяться.

— А где ты тогда?

— На виа дель Корсо.

— Шопинг.

— Нет, я тут по работе. Исследование. Мы изучаем людей, чтобы лучше понять, как выйти на рынок.

— Хорошо. Мне кажется, это отличная идея. Если брать глубже, люди – это то, что они выбирают, не так ли?

— Именно.

— Слушай, поужинаешь с нами в пятницу? Придут твои сёстры с мужьями и детьми. Можешь прийти с Эленой. Мы будем рады.

— Мама, я сейчас не могу говорить, мне нужно заниматься исследованием.

— Конечно, к чему забивать себе голову нами.

— Но я правда очень занят.

— Да, но при этом ты можешь развлекаться в центре!

— Я тебе уже сказал, что изучаю рынок!

— Это ты будешь рассказывать своему шефу, а не мне. Должно быть, ты сейчас гуляешь, веселишься со своими неудачниками-друзьями… Ну ладно, постарайся приехать в пятницу, хорошо? — Она вешает трубку.

Ники поднимает брови.

— Скажи мне кое-что: сколько тебе лет?

— Тридцать шесть.

— А выглядишь старше.

— Ну, спасибо большое…

— Ты меня не понял. Я имела в виду не возраст, а то, как ты выглядишь, как ведёшь себя, твою культуру.

— Ты издеваешься надо мной?

— Нет, я говорю серьёзно. Я просто подумала… когда мне будет тридцать шесть, мама всё равно будет также со мной разговаривать?

— Слушай, однажды ты поймёшь, как тебе этого не хватает.

Ники делает последний глоток и бросает стакан в полуоткрытый мусорный контейнер рядом.