— Да, немного...

— Насколько немного?

— Ты правда хочешь знать?

— Ну, конечно. Поэтому я тебя и спрашиваю.

Ники обдумывает это с момент. И решает рискнуть.

— Ладно, скоро ему исполнится тридцать семь.

Бум.

Симона не ждёт ни секунды. Она от всей души бьёт дочь по лицу ладонью.

— А-а-ай! — Ники замирает без дыхания и без слов. Вдруг ей захотелось смеяться. Но у неё горит щека. — А-а-ай... — Она обдумывает это как следует. Массирует своё лицо и растерянно смотрит на свою руку, словно думает найти какой-то знак на ней. — Мне же больно!

— Конечно! Ты думала, я тебя за это по головке поглажу?

— Но, мама, ты же сказала, что мы можем всё рассказывать друг другу...

— Да, но не всё-всё! Скажи мне, я прошу тебя. Скажи, что я теперь должна сказать твоему отцу?

— Ну, так ничего ему не рассказывай!

— Конечно, потому что, по-твоему, он ничего не понял, когда твой парень прикинулся агентом по вкладам. На что он рассчитывал? Что ему было здесь нужно?

— Ничего, он просто хотел познакомиться с вами.

Симона смотрит на Ники, широко раскрыв глаза.

— Чтобы сказать мне что, Ники, а? Чтобы что сделать? Я должна знать ещё что-то?

— Конечно, нет. Ты не станешь бабушкой, не сейчас, — Ники обдумывает эту мысль один момент. — Ну, я так думаю!

Симона поднимает руки к голове.

— Ники!

— Я пошутила, мама. Хватит, ничего страшного не происходит. Никакой опасности.

— Что ты хочешь этим сказать? — Симона смотрит на неё, она уже немного успокоилась. Только немного.

— Слушай, мама, я не хочу сейчас говорить. Он приходил, просто чтобы представиться, чтобы немного вас успокоить.

— Ну да! После такой новости мы бы успокоились, если бы вы больше не виделись... Тридцать семь лет. Боже, тридцать семь...

— Скоро будет.

— Конечно... Отлично, не забудь напомнить мне, чтобы я поздравила фальшивого агента по вкладам, — Симона выходит из комнаты, хлопнув дверью.

Ники идёт к зеркалу. Смотрит на своё лицо. Щека красная. Она улыбается. Ладно, что бы ни случилось, главное, я всё рассказала. Теперь она знает. Тогда она достаёт Нокию из кармана и быстро набирает сообщение.

«Любимый, я так счастлива. Моя подруга в порядке, она очнулась! Потом я поговорила с матерью. Рассказала ей! Шлю тебе особенный поцелуй!»

Мобильник Алессандро издаёк звук. Он в своём офисе в отчаянных поисках идеи для японцев. Читает сообщение. И тут же отвечает.

«Отлично! И я счастлив. А что ты рассказала маме? Что твоя подруга в порядке?»

Отправляет.

Ники улыбается и отвечает с невероятной скоростью.

«Нет… Что мы с тобой в порядке!»

Алессандро читает это. И тут же впадает в панику.

« Ты рассказала ей о нашей, так сказать, небольшой... "разнице"?»

«Да»

«И что она тебе сказала?»

«Ничего. Она позволила пощёчине говорить за себя. А, нет. Погоди-ка... Ещё она сказала, что поздравит тебя с днём рождения!»


94

Несколько дней спустя. Дилетте становится всё лучше.

— Ты это осознаёшь? — Олли меряет шагами небольшую больничную палату, как сумасшедшая. Дилетта весело смотрит на неё. — Нет. Думаю, ты не понимаешь... А вы? Ну же, хоть вы-то понимаете или нет? Она же с ума сошла!

Ники сидит на стуле, опираясь грудью на спинку. Эрика прислонилась к стене.

— Чего мы не понимаем?

— Скажи, и мы покончим с этим.

Олли резко останавливается.

— Вы всерьёз не понимаете, о чём я говорю? Она едва не исчезла с лица земли, просто – паффф... — Олли щёлкает пальцами, — по вине какого-то урода, гнавшего на полной скорости. И не попробовала самую прекрасную вещь в мире. Лучше, чем пицца из «Джанфорнайо». Лучше, чем мороженое из «Аляски», «Сан Криспино» и «Сеттимочело» вместе взятых, лучше снега и моря, дождя и солнца...

Эрика смотрит на неё.

— И что это, наркотики?

— Нет, намного лучше… Секс! — Олли подходит к Дилетте и берёт её за руки. — Ты не можешь так рисковать. Больше не можешь. Я прошу тебя, пожалуйста, доверься мне. Расслабься, откуси это вкусное яблоко.

Ники начинает смеяться.

— Ну, конечно. Яблоко. Подумай, что случилось в раю из-за этого яблока.

Олли скрещивает руки на груди.

— Вот именно. Дилетта, можешь быть спокойна, не может случиться ничего хуже. А с фруктом я всё равно ошиблась. Я имела в виду банан.

Дилетта дрыгает ногами под простынёй.

— Олли! Почему ты должна всё время быть такой пошлой?

— Извини, думаю, я неверно тебя поняла... Пошлый – это тот, кто говорит подходящее слово в нужный момент? Тот, кто говорит правду? Тогда я самая настоящая пошлячка! Но я этого не стыжусь. Потому что я тоже твоя подруга.

Олли отходит от кровати Дилетты и направляется к двери палаты. Открывает её. Высовывается в коридор.

— Заходи.

Она возвращается с широченной улыбкой. Все смотрят на неё, улыбаясь.

— И? Кого ты позвала?

Ники не знает, что и думать. Эрика – тем более. Дилетте любопытно. Хотя у неё есть предположения.

— Вот и он, помнишь такого?

Ещё бы. Именно то, чего она ожидала.

Филиппо, тот самый очаровательный парень из пятого «А», стоит в дверях с букетом потрясающих красных роз в руках.

— Привет, Дилетта... Я спросил твоих подруг, как ты, и Олли мне сказала, что я могу навестить тебя, так что... вот я здесь.

Олли подходит к Дилетте.

— Ладно, пока, мы уходим. Мы будем за дверью, надо готовиться к экзаменам, зови, если что.

Дилетта краснеет. А потом шёпотом говорит ей:

— И ты не могла предупредить меня? Посмотри, в каком я виде! Ни капли макияжа, вся побитая, с перевязанной головой...

— Тсс… — Олли чмокает её. — Спокойно. Такой вид ещё больше возбуждает. И если хочешь наконец «решить задачу», не волнуйся, мы будем подглядывать за дверью. Давай, навестай упущенное.

Дилетта пытается ударить её.

— Что ты несёшь! — от этого жеста у неё чуть не выпал катетер из руки.

Олли на время отстраняется и со смехом возвращает ей удар. Затем берёт Эрику и Ники под руки и ведёт их к выходу.

— Пока, мы уходим, — и на выходе она подмигивает Филиппо: — Всё понял?

Он улыбается, пока Олли выходит из палаты. Потом видит вазу с завявшими маргаритками у окна.

— Можно?

— Конечно-конечно, — Дилетта немного приводит себя в порядок, откидывается назад и выпрямляет спину.

Филиппо берёт старые цветы и выбрасывает их в мусорное ведро под столом. Затем промывает вазу в умывальнике, наливает свежую воду и ставит свои восхитительные розы. Осторожно поправляет их.

— Вот, теперь у них есть своё место и они раскроются... Через пару они будут прекрасны.

Дилетта улыбается.

— А вот мне нужно немного больше времени.

— Неправда, — смотрит на неё Филиппо. — Ты так же красива, как в институте. На самом деле, в прошлом году я провалил экзамены, чтобы и дальше видеться с тобой...

— Да, а я взяла и поверила в это.

Филиппо начинает смеяться.

— Ну, скажем, это было неизбежно, и тогда я себе сказал, что так, по крайней мере, я смогу видеть её.

Затем он заглядывает ей прямо в глаза. Дилетта, немного смущённая, сминает простынь рукой, словно поправляя её.

— Уф, так жарко, правда?

— Да, — Филлипо улыбается и берёт стул. — Можно?

— Конечно.

— Спасибо, — он садится. — Просто приближается лето. Но мы не спешим.

За дверьми. Олли прижимается ухом к двери и пытается услышать, что они говорят. Ники тянет её за руку.

— Ладно, оставь её в покое... Чего ты хочешь?

— Чего я хочу, ты шутишь? Эта идея была моя, вплоть до того, что я его цветы принести заставила.

Эрика толкает её.

— Отлично, только не говори, что и эти потрясающие розы тоже ты выбрала.

— Нет, этого я не делала. Но идея была моя. Дилетта всегда хотела увидеть Большое Яблоко... Но раз уж в данный момент она застряла здесь, увидит хотя бы Большой Банан!

— Ты просто невозможна, Олли. Ты полная идиотка.

Они начинают толкаться и смеяться, бегать по коридору, под страшным взглядом одной из медсестёр. Когда она уходит, они начинают играть в ляпки.

— Твоя! — начинает Олли, задевая Ники.

— Твоя! — Ники заляпывает на бегу Эрику, которая, быстрая, как молния, оборачивается и возвращает щлепок Олли.

— Твоя! И не стоит возвращать!

— Ха, так играть нельзя.

Эрика смотрит вглубь коридора. И тут она понимает, что родители Дилетты прямо сейчас войдут в её палату.

— О нет, девочки! Мы ведь должны были стоять на охране.

— Не парься! — Олли, ещё более несносная, чем обычно, подносит ладонь ко рту. — У Филиппо всё под контролем!

Затем она заляпывает медсестру, смеётся и выбегает из больницы, преслеудемая подругами.


Приходят новые дни. Более спокойные.

— Вы все по домам? Но сегодня вечерком выйдем, да? Давайте, в «Гоа» вечеринка, очень крутая, с DJ Coko. Будут и другие англичане, что-то вроде битвы диджеев.

— Олли, совсем чуть-чуть осталось до экзаменов, нам нужно заниматься, да и ты тоже должна бы.

— Ники, мы теряем лучшие годы нашей жизни.

— Подожди, кто это сказал?

— Zero.