— Уффф... я сражена! — Ники падает спиной на кровать и точным броском сбрасывает свои новые туфли, которые падают далеко от неё. Алессандро снимает пиджак и вешает на вешалку, которую засовывает в шкаф.

— У меня кое-что есть для тебя.

— Ещё?

Ники наклоняется и облокачивается.

— Это уже слишком! Ты уже сделал столько всего прекрасного для меня.

— Это не от меня, — Алессандро подходит к кровати с подарком. — Это Волны.

Ники берёт его. Подарок отлично упакован, а в центре – записка.

— Эрика упаковала, только она такая аккуратная. А записку писала Олли, — Ники открывает её и начинает читать.

«Привет, наконец-то восемнадцатилетняя девчонка! Нам всем хотелось бы быть с тобой в этот момент... но и с ним тоже!!! Алекс нас очаровал! Узнав о сюрпризе, который он для тебя готовит, все наши сомнения отпали... Он может делать с Волнами всё, что хочет! Ну, одна хорошая оргия не была бы так уж плоха, а?»

Ники прерывает чтение. Ничего не поделаешь, Олли неисправима. Она читает дальше.

«Это была шутка... В любом случае, мы тебя любим и хотим быть рядом с тобой, как это умеем только мы. Как следует воспользуйся случаем! И, наконец, заставь его увидеть парижское небо в алмазах!»

Ники не знает, что и думать. Что же там? Она трогает свой подарок, сжимает его. Ничего. Ничего не происходит. Она рассматривает его, вертит в руках. Ничего. Тогда она решает открыть его. Разрывает бумагу и сразу же всё понимает. Протягивает перед собой с довольной улыбкой. Тёмно-синяя шёлковая ночная рубашка, прозрачная, вся из кружев. Она начинает танцевать с ней в руках, пока не останавливается перед зеркалом. Ники наклоняет голову, рассматривая себя. Алессандро лежит в кровати, опершись на локоть, и смотрит на её отражение. Их взгляды пересекаются. Он улыбается.

— Ну же, разве не хочешь примерить?

— Хочу. Но закрой глаза.

Ники начинает раздеваться, но замечает, что глаза Алессандро немного приоткрыты.

— Я не удивлена, — и гасит свет. Ночные тени и свет от фонаря вдали и спрятавшихся звёзд пробиваются сквозь задёрнутые занавески. Ники подходит к кровати, опускается рядом с Алессандро, но просто садится на колени. Кажется, будто она нарисована тенью на фоне синей подсветки.

— Итак... — чувственный и тёплый голос. — Что же мне остаётся?

Алессандро открывает глаза. Он нежно ласкает её рукой в поисках шёлка. Вниз по ногам, а потом обратно вверх, выше, к бёдрам, но не находит ничего.

— Ты что, голая? — А Ники смеется. — Ну, конечно, видела ли ты более тонкую ночную рубашку? Она почти незаметна.

Поцелуй, смех. И ночь, в которой они теряются. Они даже французские звёзды заставили наблюдать за собой. Да. Ещё одна победа. Итальянцы делают это лучше.

На следующий день – фантастический завтрак в постель. Круассаны и яйца вкрутую, апельсиновый сок и небольшие сладости. Итальянские газеты, которые даже не были открыты. Они уезжают на машине, арендованной прямо в отеле. Как только она появилась, они сели в неё с картой, переполненной подсказками и указаниями, которые им написал сверху парень, сидящий на ресепшн. Алессандро – за рулём, а Ники исполняет роль штурмана.

— Направо, налево, снова направо, прямо... а в конце нужно повернуть налево, — она смеётся и даёт ему откусить багет, который взяла с собой.

Алессандро смотрит на неё.

— Эй, нужно смотреть, что ты ешь...

Ники перестаёт жевать. У неё меняется выражение лица.

— Да, это странно, правда? Не будет такого, что…

Алессандро обеспокоенно смотрит на неё.

— Ники?..

Она улыбается.

— Всё под контролем. Сказывается прошлая неделя. Просто когда я счастлива, во мне просыпается аппетит.

Они едут по дороге, которая уводит их из Парижа, но не слишком далеко.

— Смотри, здесь, это здесь, — Ники показывает на указатель. — Евродисней, три километра. Мы почти приехали.

Немного позже они паркуются и выходят.

Они бегут, держась за руки. Достают билеты и входят.

Они быстро теряются среди других людей, которые улыбаются как они, дети всех возрастов в поисках мечты.

— Смотри, смотри, там Микки! — Ники сжимает его руку. — Алекс, сфотографируй меня!

— У меня нет камеры!

— Поверить не могу. Ты всё организовал идеально, а потом берёшь и забываешь самое простое – фотоаппарат.

— Это так просто решить! — и они тут же покупают Кодак, чтобы использовать и выбросить. Одним движением руки Микки замирает в бессмертном моменте. Затем поцелуй Дональду, объятие с Гуфи, приветствие от Чипа и Дейла, ещё фотография с Золушкой.

— Вот теперь ты восхитительна с этой короной на голове!

Ники озадаченно смотрит на него.

— Но у меня нет никакой короны! — И тогда Ники смотрит на Золушку, очень красивую девушку, стоящую неподалёку от неё, высокую, светловолосую, с действительно шикарной улыбкой. Ники бросает убийственный взгляд на улыбающегося Алессандро.

— Ой, извини... я обознался, — Алессандро быстро убегает, преследуемый Ники. А Золушка остаётся там, не говоря ни слова, перед своим замком, и смотрит на них. Затем она пожимает плечами и улыбается новым посетителям. Конечно, она не может понять, что это – тоже часть сюжета.

А Алессандро и Ники продолжают свою прогулку, они поднимаются к Скалистым горам и оказываются в мире Питера Пэна, управляют кораблём с Капитаном Крюком, падают на Западе, что-то едят в салоне, а в конце вдруг оказываются в будущем с помощью машины времени. Сталкиваются с Леонардо Да Винчи и пересекают самые разные эпохи. От пещер до Возрождения, из Французской Революции – в двадцатые годы.

— Слушай, я смогу сказать своей маме, что занималась историей.

Они продолжают дальше. Они оказываются на Космической горе. Американские горки со сверхзвуковой скоростью, полёт над пустотой, к луне, чтобы, успев коснуться её, резко повернуть направо, оставляя её позади, и падать снова, с волосами дыбом и сердцем в пятках, бьющимся в невероятной скоростью. Руки сильно зажаты в железные поручни, они охрипли от крика, с закрытыми глазами, это их собственное счастье, сумасшедшее, неповторимое, безграничное.

— Мы попробовали всё...

— Да-да, ничего не забыли.

— Боже мой, я просто умираю. И вспотела... Посмотри на мою блузку.

Алессандро прближается и касается её.

— Вся сырая, как только подойдём к машине, переоденешься.

— Да, я надену футболку, в которой была вчера. Что это такое? Кукуруза! — Ники как маленькая девочка бежит по небольшой площадке, устроенной под старину, французской и диснеевской одновременно. Она приближается к продавцу кукурузы и, после секундного колебания, мило и застенчиво показывает на початок своим указательным пальцем. Алессандро подходит к ней, платит и улыбается. Молодой папа этой девочки, которую завёл слишком рано, и которая не похожа на него ни капли.

— Спасибо... — она кусает кукурузу и целует его, ещё раз откусывает и дарит ему ещё поцелуй. Долгий. Очень долгий. Слишком долгий. Кто-то улыбается и качает головой. А мысли почти киношные. Мой отец, мой герой. Или ещё лучше: у любви нет возраста.

— Эх... — Алессандро смотрит на свои часы. — Нам нужно ехать. Скоро наш самолёт.

— Я не прочь опоздать. Но завтра у меня последний экзамен по истории.

И они убегают, оставляя покусанный початок, не долетевший до мусорки, на обочине. Потом Ники меняет блузку за дверью багажника, в странной парижской примерочной.

— Я-то думал, ты мне хотя бы балет станцуешь... или, не знаю... канкан!

— Да, конечно, скажи спасибо, что я тебя два раза не укусила!

— Поехали, — смеётся Алессандро, пристёгивается в машине, и они выезжают в ночь. Когда ты чувствуешь себя так, то даже самая глупая шутка становится хорошим поводом для радости. Они оставляют машину на парковке. Потом делают небольшой крюк, показывают документы, билеты, сдают чемоданы на колёсах. Алессандро что-то достаёт из кармана. Проходит контроль. Когда проходит Ники, раздаётся звук. К ней подходит французский полицейский. Берёт небольшой металлодетектор и проводит им над Ники, пытаясь найти причину.

— Ники, — говорит Алессандро за их спинами, — что ты украла?

— Кубок Мира! — Ники начинает счастливо петь: — Па-па-па, па-па-па-па...

— Замолчи, веди себя прилично, успокойся... нас не выпустят! — Но Ники продолжает петь.

— Вообще-то, мы его не украли, а выиграли!

Алессандро тоже начинает петь.

— Па-па-па, па-па-па-па... — и, счастливый, обнимает Ники. Они уходят, поворачиваясь ко всем спинами, но вместе, не как в некоторых песнях...

Лёгкие облака, закат вдалеке, солнце медленно исчезает за горизонтом. Самолёт немного движется. Ники сильно сжимает руку Алессандро. Понемногу полёт стабилизируется, и она засыпает. Алессандро смотрит на неё, на её голову на своём плече, легонько гладит её по волосам левой рукой. Он поправляет их, отводит назад, чтобы лучше видеть линию её лица, нежного, созданного таким идеальным и естественным. Эти взлетающие беззвучно брови из-за кто знает какого сна. Сна девочки, которая провела день, бегая за своим счастьем, и которая всё же взяла и поймала его.

Самолёт немного подпрыгивает, затем сильнее. Слышны моторы. Ники резко просыпается и испуганно обнимает Алессандро.

— Что происходит? Помогите!

— Тсс... спокойно, спокойно, ничего особенного, — обнимает он её. — Мы только что приземлились.

Ники долго выдыхает, потом улыбается. Потирает глаза и смотрит в окно.

— Мы снова в Риме.