«С часами???))» — подмигивающий эмодзи, добавленный Глебом после сообщения, растянул мои губы в улыбке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍«Обязательно!!!» — послала три смеющихся смайлика в ответ.

«Вот! Как просила!» — на фотографии, присланной в четверг, красовалась рука Глеба с очередным стаканчиком с кофе, где на заднем плане хорошо виднелся Храм Василия Блаженного.

«Спасибо, что не забыл))))», — написала, рассмотрев все внимательно.

«Я помню все наши разговоры!))»

Оказалось, что даже сообщения могли вогнать меня в краску. Заалевшие щеки стали тому подтверждением. Хорошо, что никого по близости не было.

«Я вернулся, Ришка!» — прочитала, едва процарапав глаза в пятницу. Сообщение было отправлено во втором часу ночи.

«Я очень рада! С возвращением!))», — набрала, не вылезая из кроватки.

«Хочу тебя видеть», — Глеб появился в сети сразу, прочитав моё сообщение.

«Хорошо. Когда?»

Я сама очень хотела его увидеть, соскучившись за неделю. Как по близкому человеку. Рассматривание фотографий, присланных им в сообщениях, стало моим ежевечерним развлечением. Я умудрилась найти Глеба и в социальных сетях, порывшись в друзьях у Ильина Александра. Хотя вариантов было несколько, да и профиль оказался закрытым. Общение с мужчиной затягивало всё больше. Чувствовала себя снова молодой и бесшабашной, несмотря на то, что в марте отметила уже 26 лет. Кажется, будто вместе с природой по весне проснулась и я. Нет, теперь я не фантазировала о любви до гроба, почувствовав интерес Глеба. Но и стопориться, закрываясь, как и прежде, в свою раковину, не хотела. Настраивалась просто жить. Влюбляться. Делать глупости. И идти навстречу тому, кто был симпатичен.

«Всегда!)) Сегодня опять несколько встреч, но вечером освобожусь пораньше», — пиликнуло сообщение от объекта моих размышлений.

«Ужин?» — осмелилась написать и отправить, пока не передумала.

«Могу напроситься?))» — смайлик, еле сдерживающий слезы, вызвал смех.

«Можешь)) Приготовлю что-нибудь вкусное)»

«Ты — ПРЕЛЕСТЬ!» — смайлик с воздушным поцелуем задал настроение моему утру.

И теперь я в удобных балетках летела в офис, чтобы отработать последний день на этой неделе.

Геннадий Петрович — наш директор по развитию, вызвал к себе Наталью в начале одиннадцатого и промурыжил до трех часов. Я же в это время тихо и спокойно обитала в кабинете совершенно одна. Потому ни на что не отвлекаясь, успела сделать не только расчётную смету по установке ограждения в детском саду, но и заказ, полученный через интернет. При возможности никогда не отказывалась подзаработать, благо, что время и возможности мне это позволяли. Когда умученная женщина вошла в кабинет, сделала ей кофе, и оставшееся время пятницы мы просто отдыхали.

Заскочив по дороге домой в продуктовый, купила овощей на салат, сметаны и свежего хлеба. Дома переодевшись в спортивные шорты с резинками на коленях и майку с широкими лямками, закрутила волосы гулькой, чтоб не мешали, и пошла творить кулинарные подвиги. Оперативно нарезала мясо на глубокий противень, смазав горчицей с майонезом, закидала сверху кольцами лука, корейской морковкой и колечками картофеля, перемешанного в сметане с солью. Всё это покрыла слоем сыра с яйцом и отправила в холодильник дожидаться своего часа. Нарезала овощной салат из огурцов с помидорами черри и болгарским перцем. Достала оливки с анчоусами, которые просто обожала и приготовила все для бутербродов со шпротами.

Глеб скинул сообщение, что приедет к восьми. Потому решила позвонить мамочке, с которой два дня уже не разговаривала.

Родители звонили мне часто, особенно мамуля. Папа больше кидал сообщения, особенно, когда работал на вахте. Я всегда радовалась, что у мамули сохранились теплые отношения с двумя её одноклассницами. Их дружба была проверена временем, мужчинами и работой, выдержав всё и не сломавшись. Тётя Маша и Альбина, запретившая называть себя как-то иначе, были очень дружны. Часто ходили друг к другу в гости и жили очень активно и весело. Потому я совершенно не переживала, что мамочка будет скучать, оставшись без меня и папы.

Проболтав не менее получаса, заверила ее, что у меня всё отлично, готовить не забываю и даже планирую в выходные куда-нибудь выбраться погулять, благо погода этого просто требует. Даже сделала фотографию противня в духовке, который поставила во время разговора.

Звонок в дверь без пяти восемь снова заставил сердце нестись галопом и руки подрагивать в предвкушении и панике одновременно. Да, видеть Глеба я хотела очень сильно, но также сильно переживала, отвыкнув от этой романтики первых встреч. Да и не цепляли меня молодые люди до Глеба. Как отрубило после Ильи, так три года и проходили все мимо, словно фон, не цепляя сердце и душу.

Я как раз доделывала бутерброды со шпротами, раскладывая рыбки на огурчик. Потому засунув пальцы в рот, по инерции их облизала и понеслась открывать дверь.

А-а-а!!!! Глеб пришел не с пустыми руками, а букетом цветов. Я так опешила в первый момент, что мой взгляд то и дело бегал от лица улыбавшегося мужчины до небольшого букета необычного бело-голубого цвета. Больше всего привлекала внимание яркая синяя лента, завязанная красивым бантом с длинными концами.

— Привет! Можно? — улыбнулся Глеб еще шире на мою реакцию. Именно его фирменный хмык привел меня в чувство.

— Привет! Проходи скорее, — тут же распахнула дверь еще шире, как и улыбку на лице.

— Держи, — вручили мне цветы, перешагнув через порог, и тут же поцеловали в краешек губ.

Вот ведь хитрый! И не в губы, чтобы не вгонять в краску окончательно, хотя я и так заалела, судя по ощущениям. Да и Глеб так посмотрел на мои щеки, что сразу стало понятно — заметил. Но и не в щеку, как подругу. Или знакомую.

Букет оказался изумительно нежным и изысканным. Ландыши с незабудками. Прелесть! Милота. Я потерялась в разглядывании такой красоты и свежести. Легкий аромат дарил ощущение чистоты и весеннего солнышка.

— Спасиибо! — чуть не прослезилась от такого подарка. — Иди мой руки, а я найду для них вазочку.

Сказать было легче, чем сделать, потому что цветами меня не баловали. Оттого вазы в этом доме были иноземными предметами. Сломав голову, как решить вопрос, достала кувшинчик-молочник от бабушкиного сервиза. Не знаю, сколько лет уже было этому фарфору, но, думается, он был ненамного моложе моей бабули.

Букет отлично вписался в уготованное ему место и украсил обеденный стол. А я решила закончить приготовление бутербродов. Обжаривая хлеб в тостере, намазывала его майонезом и украшала свежим огурчиком, посолив сверху.

По привычке в очередной раз облизнула пальцы, после того как водрузила шпроту на её законное место сверху бутерброда, подняла глаза и только тогда заметила Глеба. Он стоял, скрестив руки на груди, и загораживал вход в кухню, облокотившись спиной о дверную коробку. Взгляд мужчины был сосредоточен на моих пальцах, все еще находящихся возле губ, и с каждой секундой становился всё темнее и темнее. Одернула руку вниз и улыбнулась, стараясь снизить градус чувственности, проскочивший между нами.

— Проходи, не стой, — махнула рукой на кухонный уголок, разглядывая Глеба во все глаза. — Успел переодеться?

— Да, — откашлявшись, чуть более хрипло, чем обычно, ответил мой гость, — На работе сразу оставил несколько комплектов сменной одежды, чтобы экономить время, если нужно смотаться куда-то помимо офисных встреч.

Глеб продолжал меня внимательно разглядывать, а я делала то же самое в ответ. Светло-серая футболка с V-образным вырезом, отделанным белой прострочкой, обтягивала широкие плечи и плоский живот, темно-серые джоггеры с надписью по икрам, выгодно прорисовывали ножные мышцы. А запястье украшали уже знакомые мне массивные часы. Мышцы на руках буквально приходили в движение, когда Глеб сжимал руки сильнее. Непроизвольно сглотнула, скользя по мужчине завороженным взглядом и только добравшись до глаз, поняла, что дело пахнет керосином. Кажется, осмотр моего тельца мужчине тоже пришелся по душе, потому что глаза буквально почернели и сузились сильнее, чем обычно. Улыбка с лица пропала. Возникало ощущение, что на меня внимательно смотрит зверь, готовый сорваться с места в любую секунду.

— Глеб, — скорее пискнула я, чем ответила нормальным голосом, — ты меня пугаешь!

— Прости, Риш, — сморгнув серьезное выражение, ответил Илья и звучно хрустнул шеей, наклонив голову вбок. — Не бойся. Просто засмотрелся.

— Хорошо. Я уже почти всё. — улыбнулась. — Откроешь оливки?

— Конечно.

— Тогда держи, — вручила консервный нож.

— Справился. Что дальше?

— Хлеб порежешь? — попросила, перекладывая зеленые ягоды из банки с блюдечко.

— Порежу.

В четыре руки справились практически моментально. Глеб здорово помогал, время от времени, обходя меня, чтобы что-то переложить или взять. В эти моменты его, казалось бы, случайные касания здорово заводили и будоражили. Хотелось не просто мимолетно соприкоснуться, а утонуть в крепких объятиях таких сильных рук и потеряться на время.

Кажется, Глеб это заметил, когда в очередной раз словил мой зависший на себе взгляд.

— Ришка, всё хорошо? — погладил он меня по щеке.

— Да, — отморозилась я, — поможешь с горячим?

— Конечно.

Положив подставку на центр стола, открыла духовку и вручила мужчине прихватки.

— Ого, хозяюшка! Ты не перестаешь удивлять. — восхитился мужчина, рассматривая ярко-золотистую корочку сыра.

— Хотелось тебя порадовать вкусненьким. Мама говорит, что мужчину нужно кормить мясом, так что — вот!

— Запах обалденный.

— Надеюсь, что и вкус будет соответственный.

Заняв обе стороны на угловом диванчике, с удовольствием принялись за ужин, который и вправду, удался. С улыбкой слушала рассказ Глеба о поездке в Москву и полуголодной неделе, когда времени на покушать практически не оставалось. Время от времени наши взгляды пересекались, и тогда я буквально чувствовала, как скользит взгляд мужчины, касаясь губ, овала лица, носа, бровей.