Крис говорил это, целуя мои плечи, чуть касаясь грудью спины, прижимаясь пахом к ягодицам.

Что я могла ему ответить в такой ситуации? Сама не очень много знаю о беременности, но, кажется, если очень хочется, то можно. Поэтому я одобрила планы Криса нечленораздельным мычанием в подушку.

Не прекращая водить губами по моей коже, он просунул руку мне под грудь, крепко прижал к себе. Я тут же почувствовала, как его горячая плоть пристроилась у меня между ног. Мягкое скольжение по клитору — дразнит. Но мучить меня Крис е стал. Он проникал в меня медленно, аккуратно. Я закусила край подушки и вцепилась в руку Кристофера.

— Тебе больно, малыш? — от тут же остановился.

— Н-нет. Продолжай.

Движения сначала были медленными и чувственными, затем стали уверенными и мощными. Казалось, что в такой позе все мои потайные точки удовольствия были мгновенно атакованы, и я не могла остановить накрывшую меня в три счета оргазменную стихию.

Я просто выла в подушку, а Кристофер не останавливался.

Боже, помоги мне.

Хотя нет, помоги ему.

* * *

Я открыла глаза.

По комнате разливался яркий свет от ночника.

В кровати я одна, Криса нигде не было. Но я е успела распереживаться, потому что услышала шум льющейся воды в душе.

Потянувшись, я перекатилась на другую сторону кровати, прижимаясь лицом к подушке, глубоко вдыхая, пытаясь уловить любимый запах.

Тело приятно ныло, но мне было мало того, что я получила. Нежность рвалась наружу. Я была переполнена ею и настроилась облить излишками этого счастья того, кто сейчас плескался за дверью ванной комнаты. Зачем мне голова, если я её потеряла?

Очень скоро в спальню вернулся Кристофер. Кроме полотенца на бёдрах и наглой ухмылки на нём больше ничего не было. Я в ответ возмущенно засопела и демонстративно надулась.

— Мне показалось или тут кто-то чем-то недоволен? — Крис забрался на кровать и уселся передо мной по-турецки.

А мне показалось или я действительно вижу? Ну вот там…под полотенцем? Я быстро отвела свои бесстыжие глаза от созерцания «райских яблочек» и отвернула голову в другую сторону.

— Да что ж такое, — пробурчал Крис и одним махом перевернул меня на спину, прижав руки по бокам и вцепившись в меня хитрющими глазами — Давай, выкладывай!

И тут меня прорвало.

— Я не могла касаться тебя, Мэйсон! Это издевательство.

Укусила бы его за нос, если бы дотянулась.

— Хм…Ну, ты долго напрашивалась на наказание, детка. Я ничего не забыл, — он злодейски подвигал бровями — Ты сама виновата.

Он свалился рядом на спину, засунув руки под голову.

— Я отомщу, — пообещала я самым грозным голосом.

— Ух ты! Всегда боялся цыплят. Они такие опасные, — издевался Крис.

Вот гад!

Я вскочила на колени, прикрывая грудь простыней.

— Всё, что ты скажешь, будет использовано против тебя, мой звездный, зазнавшийся друг, — я вещала голосом шерифа из старых вестернов.

Меня забавляла вся эта ситуация, но сдаваться я желала.

— Сначала предъявите значок, шериф, — парировал Крис.

Хищно улыбнувшись, я резко сорвала с себя простынь, предоставляя ему на обозрение все свои значки. Он сглотнул.

— Сдайте оружие, мистер Мэйсон. Сопротивление бесполезно.

— Сдаюсь, — выдохнул Крис и поднял лапки кверху.

Я медленно стянула с него полотенце. Все мое.

* * *

— Доброе утро, малыши! Пора просыпаться!

Я открыла один глаз. Кристофер стоял у кровати и улыбался. До меня тут же дошёл смысл его обращения во множественном числе, и я, густо покраснев, спряталась под одеяло. Он подхватил меня на руки, как была, завернутую.

— Эй! — я высунула нос.

— Я читал, что беременные женщины, во избежание головокружения, сначала должны завтракать, а потом уже приступать к передвижениям. Завтрак ждёт, детка.

Крис внес меня в гостиную, где уже был сервирован стол, на котором помимо блюд, стоял милый букет из ромашек.

Крис избавил меня от одеяла, усадил на стул.

— Приступай. Еда на столе, — продолжил он тоном заботливого папочки.

Я моргнула раз пять. Кристофер взглядом приказал мне начинать. Я не могла ослушаться, взяла вилку. Но кусок застрял в горле, едва он сказал:

— Софи, у меня самолет через час.

Ожидаемо, в общем, но глаза все равно защипало. Как я смогла отпустить его без истерики в Москве? Сейчас это казалось подвигом — не расплакаться. Гормоны что ли? Или я совсем пропала?

— Не надо, Софи, — Крис погладил меня по щеке, поцеловал туда же.

Я глубоко вздохнула, приказав себе держаться. Оценив улыбкой мо мужество, Крис продолжил говорить:

— Ты будешь умницей, пока меня не будет. Никаких экстремальных фантазий, никаких стихийных бедствий, никаких сигарет и прочей пакости. Это понятно?

Я покивала.

— Чудесно. Я рад, что мы друг друга поняли. Клинику тебе поможет выбрать мама. Ники поможет купить все, что нужно, — и Крис положил рядом со мной банковскую карту золотого цвета.

Я захлопала глазами и приготовилась спорить. Но Крис быстро пресек этот порыв.

— Ты возьмёшь её без комментариев, Софи.

Комментарии при себе я оставить не могла, поэтому открыла рот, чтобы высказаться. Крис накрыл мою руку своей, пресекая протест.

— Малыш, я прошу тебя, сделай это ради меня. Я просто хочу позаботиться о тебе и ребенке. Это ведь меньшее, что я могу сейчас. Пожалуй, единственное.

Я снова закивала, сдаваясь. Не могу ничего сделать, когда он так смотрит на меня, так нежно гладит, говорит так ласково и убедительно.

— И еще, — продолжал Крис, — Пожалуйста, не обижайся, что я не беру тебя с собой в Америку. Находиться рядом со мной сейчас… В общем, это конец нормальной жизни. У меня даже дома нет — живу в гостиницах. Даже не живу, а ночую. Не смогу даже капли внимания тебе уделить. И папарацци… Если фотографы пронюхают, они тебе не дадут шагу ступить.

Я вздохнула, кивая. Понимала, о чем он говорит.

— Просто давай потерпим. Ты будешь с моей семьёй — так мне спокойней.

Сигнал мобильника перебил его.

— Да, спускаюсь, — Крис убрал телефон. — Малыш, мне пора.

Он коснулся моей щеки.

— Я пойду. А ты останешься на месте. Твою одежду принесут попозже, чистую. Поешь, пожалуйста, прими ванну, сходи в спа. Мой водитель отвезет тебя в Барнс по первому требованию.

— Но… — я вцепилась ему в руку.

Крис вздохнул:

— Вот поэтому ты и останешься на месте.

Он нежно поцеловал меня и быстрым шагом вышел из номера, не оглядываясь. Через минуту пришло сообщение:

Ты нужна мне, Софи.

Глава 15. Бойкот

Соня

Я проснулась и уставилась в потолок.

Две недели прошло, а я так и не привыкла.

Мэйсоны взяли меня в оборот. Ник протащила меня по магазинам и накупила все необходимое. Крис и Кирилл, два интригана, запихали мне в чемодан только верхнюю одежду. Даже зубной щетки не было. Косметика, белье — тоже лирика. Ник поносила братца последними словами и сгребала с полок все необходимое. А еще подключила меня к местной сотовой связи.

В моей комнате материализовался ноутбук, подключенный к интернету. Я была на связи с мамой и Кириллом.

Мама… Она чуть с ума не сошла. Ей мало что говорило имя Кристофер Мэйсон, но сам факт моего спонтанного переезда и беременности от иностранца поверг ее в шок. Отличница, комсомолка спортсменка, мама слабо представляла меня в центре этой мыльной оперы. Но, в конце концов, я всегда была немного чокнутой. Сначала моталась по всем этим конференциям, потом поступила на филфак (роскошь, доступная только безумцу), после университета умотала в Москву к какому-то непонятному парню, даже не любовнику. Мама привыкла к моим кульбитам, но чужая страна, чужая семья и ребенок не пойми от кого, это слишком даже для меня. Поэтому родительница пригрозила, что приедет и велела сматываться, если что. Дезертировать я не собиралась, но было приятно знать, что в тылу меня ждут и примут.

Маргарет сразу же нашла мне врача. Мужчину. Было немного неловко сначала, но он оказался очень чутким, тактичным и даже милым. Я полагала, что за свое вознаграждение, он просто обязан был меня обожать.

Я чувствовала себя нормально, но доктор имел другое мнение. Ему не нравились анализы. После узи, мне запретили бегать, обязали питаться как следует, много гулять.

Мэйсоны разрешили пользоваться машиной Кристофера. Почти каждый день я садилась за руль и кружила по улицам Лондона, спеша то в один парк, то в другой. Но больше мне нравилась не прогулка, а именно дорога. Прокуренный салон потрепанной Шевроле стал моим маленьким убежищем. Я сжимала руль, к которому прикасались его руки, откидывала голову на сиденье, стараясь уловить запах его волос. Это единственное, что помогало мне не забыть. Единственное, что стало по-настоящему моим.

Крис позвонил, как только приземлился в Лос-Анджелесе, написал на следующий день, что скучает и много работает. А потом затих.

Его статус в скайпе всегда был серым. После той ночи прощания я не могла отделаться от ощущения, что он меня бросил. Хотя это, конечно, апофеоз моего эгоизма. Он занят, он работает. А я здесь на халявных пряниках с его семьей в виде моральной поддержки. Но все равно я ждала, я подскакивала от телефонных звонков, замирала, проверяя почту.

Но тихо.

Но пусто.

Вот и это утро началось для меня с бессмысленного изучения потолка. Вставать не хотелось, не хотелось проживать еще один день без него.