Палец как-то автоматически поднялся и стянул бретельки ее топа, захватывая и лямки бюстгальтера.

— Что ты делаешь? — ни капли раздражения или злости в голосе Джен.

Она просто интересуется. Ну что ж…

Я встал с дивана, качнулся.

— Пошли, — сказал немного резко…

— Куда? — опять бесцветный этот тон.

Она готова на полную программу без антракта. Или я Мэрлин Мэнсон.

— Секс, — пояснил я.

На преамбулы и метафоры не было ни сил, ни желания.

Джен встала и прошла вперед, эффектно снимая топ, позволяя моему туманному взгляду скользить по ее спине. Она знала, что делает и не будет требовать розовых рассусоливаний. А я, может хоть на минуту, забуду о том, чего действительно хочу.


Дневник Кристофера

16.11. 2011

Джен.

Даже в полупьяном сознании я ни разу не забыл, что это Джен.

Я не попытался быть с ней оригинальным. Сверху, сзади, я кончил, закурил.

Она не обиделась, когда я предложил ей уйти. Не только осторожность, она чужая, чтобы спать в моей постели.

Софи.

С ней я вообще не думал об этом.

Канны. Текильная отключка.

Я видел ее второй раз в жизни, но уложил в свою постель и лег рядом.

Почему?

Не знаю.

Но точно знаю, что Джен, которую я вижу почти каждый день, никогда не будет спать в моей кровати. Она никогда не узнает, как я люблю заниматься любовью. Именно заниматься любовью, а не удовлетворять свои потребности. Ей никогда не стать такой мягкой и дерзкой, как…

Как мать моего ребенка.

Черт, черт, черт.

Но Джен все прекрасно понимает. Она не претендует на что-то больше, чем секс. Она не требует внимания и не скулит в трубку. Наши созвоны лаконичны. Свободен — свободна? У меня — у тебя?

Мне так удобно.

Ей?

Не знаю.

Я все-таки Кристофер Мэйсон. Со мной все хотят переспать.


Соня

— Да пошел он. Придурок звезданутый!

Ники в бешенстве мерила шагами мою комнату, вертя в руках мобильник.

Минуту назад она разговаривала с Крисом. Вернее, они орали друг на друга. Он не приедет на Рождество. Это была своеобразная ответная реакция на бойкотирование премьеры. Даже в Лондоне Мэйсоны отказались сопровождать его.

Я сидела на кровати с остекленевшими глазами, осознавая, что он сейчас совсем близко, но при этом невероятно далеко.

— Совсем сдурел. Кем он себя возомнил? — Ники просто кипела, ей не хватало слов и воздуха.

— Ник, перестань, это все моя вина.

Я подошла к окну, глядя на сад и скамейку, где Крис так яро отстаивал жизнь нашего ребенка.

Зачем?

Для чего?

Чтобы вести теперь телефонную холодную войну со своей семьей?

— Соня, прекрати это самобичевание. Он сейчас должен быть здесь, с тобой, а не квасить в отеле с Кэлом и Сью.

— Кэл и Сью? — переспросила я, — Келлан Соммерс и Сью Грин? Актеры?

— Да, друзья его закадычные. Думаешь, откуда я узнала про попойку?

— Откуда? — я жестоко тупила.

— Мне Кэл звонил, звал повидаться. Он же с Крисом со школы дружит.

— А я думала они на съемках познакомились.

— Нет, это просто случайность. А Сью американка. Вот с ней на кастинге, да.

— Понятно, — закивала я, как болванчик.

— Да что тебе понятно, Соня? Ничего тут понятного.

Ник пнула стул, не в силах сдержать эмоции.

— Это свинство, просто свинство.

Да уж, с моей стороны — это сказочное свинство.

Руки чесались, собрать чемодан и махнуть домой.

— Не стоило мне приезжать, — сказала я тихо, вытирая слезы.

— Эй, ты чего ревешь? Не надо, пожалуйста, — Ники, подлетела ко мне, обняла, — Соня, тебе нельзя нервничать. Я буду это делать за тебя. Подумай о ребенке…

— Ник, я не понимаю, зачем вы ругаетесь из-за меня? Ты же сама знаешь, какой он упертый. Смысл навязывать ему нас?

Я мягко высвободилась из ее рук, проглотила слезы. Нельзя плакать при ней. Она такая милая и внимательная, еще сильнее будет злиться на Криса из-за моих соплей.

— Соня, дорогая, я иногда просто теряюсь от твоего всепрощения, — она вдруг хищно улыбнулась, отчего стала очень похожа на брата, — Давай поедем к нему и вставим по первое число. Вот уж оторвемся.

Ники захихикала, потирая руки. Я не смогла сдержать улыбки. Вот ведь забияка и вредина, хлебом не корми, дай поиздеваться над младшим братом.

— Нет, — сказала я, улыбаясь, — Никуда ты не поедешь. Все и так слишком паршиво. Я не знаю, как общаться с твоей мамой после всего этого.

— Она говорит то же самое о тебе, — Ник посерьезнела, — Клянусь, мы не ожидали, что он так себя поведет. Это отвратительно. Мама просто в шоке.

Я не представляла, что ответить, опять отвернулась к окну. Скорей бы закончилось это его безумное промо. Скорей бы мозги Мэйсонов встали на место.

Крис бесится. Родители и сестры упрямятся. Теперь еще и Рождество. Хоть бы эта угроза оказалась пустой болтовней.

А если нет? Если это хороший, удобный предлог? Причина, не видеть меня. Избегать. Я схватилась за подоконник, зажмуриваясь, пытаясь отогнать бредовые мысли.

Нет, нет…

Он выспится, успокоится и, как всегда, приедет повидать родителей в Рождество.

— Ник, прости, можно я побуду одна?

— Нет, — отрезала она, схватила меня за руку, потащила за собой, — Мы тоже умеем развлекаться.

Ники нянчилась со мной весь вечер. Мы пошатались по вечернему Лондону. Она настояла на магазинах и потрошении карточки Криса. Но от обилия пакетов в багажнике легче мне не становилось.

В ресторане мои хитро скрученные извилины снова начали шевелиться, обмозговывая ситуацию с Рождеством. Я поначалу делала вид, что мне весело, но потом скромные актерские способности иссякли.

Ник пару раз отпустила едкую шуточку по поводу остекленевших глаз вместо токсикоза. Я даже не оправдывалась, продолжала строить в голове планы по спасению Рождества.

На обратной дороге стратегия была сформирована для озвучки.

— Хочу уехать на Рождество, — выпалила я, глядя в окно.

— С какой это радости? — Ник сжала руль, глядя на мой профиль.

Я таращилась в окно, словно на стекле были написаны слова подсказки.

— Я по маме скучаю, да и Крис тогда спокойно приедет в Лондон.

— Соня, это дерьмовая идея и ее никто не поддержит, — выдал мой аниматор.

— Ник, я хочу отвлечься, иначе сойду с ума. Не принимай на свой счет. Я очень скучаю по маме, по Кириллу. Да и срок еще маленький. В конце концов, я тут не пленница.

— Не знаю, дорогая, — она качала головой, чувствуя подвох там, где он был, — Ты так стремишься ему угодить. Давай так: я сегодня останусь у родителей, а завтра утром мы вместе все обсудим. Окей?

— Окей, — я улыбнулась, предвкушая возвращение в Москву.

Не собиралась я возвращаться. Нагостилась — хватит.

Приехав домой, я сразу поднялась к себе и уснула. Обошлось без слез.

Утром я чувствовала себя как-то странно. Низ живота неприятно тянуло. Но я практически не обратила внимания на эту боль, потому что сразу поспешила спуститься, поговорить о Рождестве с Мэйсонами.

— Пап, но согласись, что он ведет себя безответственно. Это детский сад какой-то, — раздраженный голос Ники звенел, отскакивая от стен.

— Согласен, дорогая. Но что мы можем сделать? Он даже с мамой отказывается это обсуждать, — Ричард был, как всегда, спокоен, но содержание его речи меня не порадовало.

Я остановилась на лестнице, снова подслушивала.

Боже, Кристофер, в кого ты меня превратил.

— Если честно, мне кажется, что он совсем не рад этому ребенку, — тихо и подавлено произнесла Маргарет, — Я не узнаю Кристофера. Он говорил совсем другое перед приездом Сони.

— Ты думаешь, у него кто-то есть? — Ник била меня этими словами прямо по оголенным нервам.

Я схватилась за перилла, зажмурилась. Огромный зверь внутри меня жалобно заскулил, запуская острые когти прямо в сердце.

— Иного объяснения его поведению я не нахожу, — контрольный выстрел от Маргарет.

Ох, да что же это?

Слезы покатились по щекам, ноги подкосились. Я сложилась на ступеньках пополам. Боль разрывала меня на части. Я монотонно застонала не в силах выносить это молча.

Господи, помоги мне.

Ведь больше некому.

Чьи-то теплые руки подняли меня с пола. Повсюду повторяли мое имя. А я звала Кристофера, хотя понимала, что он не слышит. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем сознание вернулось.

Я открыла глаза. Боли не было. Только привычная уже пустота.

— Соня, ты слышишь меня, дорогая? — Маргарет.

— Да.

— Ты нас так напугала, милая, — а это уже Ники.

— А что случилось? — я озиралась, осознавая, что нахожусь в больничной палате.

— Ты чуть не потеряла ребенка, — ответила Маргарет после паузы дрожащим голосом.

— Что? — я резко села, инстинктивно сжимая ноги и накрывая ладонями живот.

— Тише-тише, все хорошо, — Ники гладила меня по голове, — Мы успели вовремя, все будет в порядке, но придется побыть в больнице какое-то время.

— Да, милая, постарайся еще поспать. Тебе нужно отдыхать.

Я опустилась на подушку.

Глаза действительно сами собой закрывались, мысли в голове рождались какими-то вспышками.

Черта с два, Мэйсон.