Мечта на кончиках пальцев.

Страх и желание.

Ты только не уходи.

Ты только люби меня.

Пожалуйста, люби.

Вселенная разбилась вдребезги.

Родился новый мир.

Мы изучали его любимым способом.

Губами пальцами, нежным шепотом.

Мы создали нашу Вселенную.

Там только мы.

Там так, как нам удобно.

Так, как нам нравится.

Никто не посмеет разрушить ее.

Никогда.

Ведь основа ее — любовь.

В наш мир никто не посмеет ворваться.

Кроме последнего пророка. Имя ему — любовь. Любовь — последний пророк на Земле.

Яркие обжигающие искры.

Держи меня крепче.

Невесомость, парение. Не отпускай меня.

Соня

— И все-таки, почему ты в Лондоне? — я приняла бокал из его рук.

Крис улыбался, как довольный кот.

— Ники просила поддержать Кира, — ответил он, забираясь обратно в кровать, — А ты?

— Засранцы. Меня просил о том же Орлов. Но… Почему на день раньше? Никто не знал, что я приеду раньше, — продолжала докапываться я до истины.

— Я тоже сменил билет в последний момент, — признался Крис, — Наверно, мы с тобой думаем одинаково.

— Наверно.

Я сделала маленький глоток и поставила бокал на тумбочку.

— Не нравится?

— Нравится… просто… — я замялась.

Глупые мысли вертелись в голове, превращаясь в странную уверенность на уровне подсознания. То ли шестое чувство, то ли интуиция…

Но мне не стоит пить.

— Просто что? — не отставал Крис.

— Не важно.

— Все, что связано с тобой очень важно. Скажи!

— Мне кажется… Ну… я забеременею сегодня.

Крис рассмеялся. Я повалила его на спину и начала щекотать, кусать и дергать за волосы.

— Не смей смеяться!

— Прекрати меня мутузить!

— Прекрати ржать!

— Поцелуй, тогда прекращу.

Со всей возможной нежностью я мягко касалась его алых губ. В голове до сих пор не укладывалось, что он только мой. Неужели сказка стала реальностью? Нет, я точно сегодня забеременею.

— Малыш, я так люблю тебя. Я никуда тебя больше не отпущу.

— Крис, — я свернулась комочком в его руках, — Теперь ты будешь работать?

— Позже.

— Когда? Почему?

— Утром скажу.

Готова поклясться, на его физиономии расплылась гнусная ухмылочка.

Ну и ладно. Утром, так утром.

— Соня.

Я уже засыпала, но не смогла сдержаться — захихикала.

— Не прошло и десяти лет, как ты научился правильно произносить мое имя.

— Вредина.

— Люблю тебя.

Руки крепче сжались вокруг меня, губы ласково коснулись макушки.

— Ты налегке приехала? Без вещей?

— Вещи в гостинице.

— Почему ты там не осталась?

— Тебя что-то не устраивает? Мне уехать?

— Все устраивает. Просто интересно.

— Утром скажу, — мяукнула я, утыкаясь ему в подмышку.

Утром меня разбудили настойчивые нежные руки, которые гуляли по всему телу. Я повернулась к Крису лицом, встречая его губы, предвкушая сладостное начало отличного дня.


Крис

Я проснулся от болезненной эрекции. Вкусная попка Сони прижималась к моему паху. Я прижал ее к себе крепче, запустил руки в свободный полет по изгибам ее тела. Соня причмокнула во сне, обернулась, не открывая глаз, начала меня целовать.

— Крис, ты дома? Просыпайся, мы приехали, — громко будила меня мама, открывая дверь комнаты.

Черт.

Вот она всегда так вовремя.

Соня вздрогнула, широко распахнула глаза и… нырнула под одеяло.

Я засмеялся.

Мама стояла в дверном проеме с моим телефоном, который я, кажется, вчера оставил на столе в гостиной. Ее ошарашенный взгляд красноречиво давал понять, что она сделала очень неправильные выводы.

— Совсем обнаглел?! — начала она моральную порку.

— Мам, пожалуйста, выйди. Я не одет.

— Значит отели тебе уже надоели. Решил в родном доме развлечься? Бессовестный.

— Мам, ради бога…

— Кажется, я просила больше никогда не таскать сюда своих подружек.

Она не кричала, но от этого не легче.

— Это не то, что ты думаешь, — попытался вклиниться я с оправданиями.

— Если это не то, что я думаю, значит у тебя под одеялом парень, — кипятилась мама.

— Маргарет, это я, — пискнула Софи, высунув нос.

— Соня?! — мамино лицо вытянулось.

— Познакомься, мам, это мой новый парень, — я не выдержал и хохотнул.

Соня ущипнула меня за живот под одеялом.

— Ай!

— Я сейчас уеду, — промямлила Соня, — Простите.

— Завтрак через пятнадцать минут, — мама пыталась удержать улыбку, но получалось плохо.

Уголки ее губ настойчиво ползли вверх.

— Спускайтесь, голуби.

Хлопнула дверь. Соня опять залезла под одеяло, поскуливая что-то про позор и стыд. А мне было весело. Я снова потянулся к ней, но Софи вывернулась, удрала из постели и начала лихорадочно натягивать сброшенные вчера прямо на пол вещи.

— Малыш, теперь, как честный человек, я должен на тебе жениться, — обратился я к ее пятой точке.

Она разогнулась, метнув в меня рубашку.

— Кто-то вчера говорил, что мы ничего, никому не должны.

Я потянулся, загребая ее обратно в кровать.

— Пусти, — завопила она, когда я начал недвусмысленно ее ласкать, — Крис, ты рехнулся? Твои родители внизу.

— Выйдешь за меня! — я не спрашивал, ставил перед фактом.

— С чего бы это?

— Я так хочу.

— Не аргумент, — дразнила меня лиса.

Ну я тебе предъявлю аргументы. Я уговаривал ее поцелуями, сам не заметил, как снова начал заводится.

— Я не вернусь в ЛА холостым. Как тебе такой аргумент?

— Кристофер, пожалуйста, прекрати шантаж. Это же серьезно. Мне нужно подумать, — Софи пыталась скорчить серьезное лицо, но при этом хохотала.

Да ты согласна, малышка.

— Думай, думай. У тебя есть полчаса, а потом мама вытащит нас отсюда за шкирку в любом состоянии, — я склонился к ее шее, пощекотал языком за ушком.

— Я не могу думать, когда так делаешь.

— Тогда соглашайся, не думая.

— Крис, мне нужно в душ.

— Бывает. Соглашайся, и я сам тебя помою.

— Ну, может быть.

Я издал протяжный торжествующий вопль в лучших традициях Тарзана и понес невесту в ванную.

Жаль, что мы успеем только помыться.

После оперативных водных процедур я буквально тащил за руку мою смущённую девчонку вниз.

— В этой семье кусаюсь только я, — увещевал ее, любуясь пурпурным цветом лица.

— Стыдобища…Маргарет застукала нас, как двух подростков-идиотов, — ныла Соня.

— Ну, на подростков вы не тянете, а вот на двух идиотов — вполне, — мама улыбалась нам с хитрым видом. — Здравствуй, Софи. Как дела?

Чёрт, что за вопрос? Я маньяк-потрошитель? Или это дежурная фраза?

— Доброе утро, Маргарет. Все в порядке.

— У меня тоже все зашибись, мам, если, конечно, тебя это интересует, — обиженно съязвил я.

— Так и хочется тебе лимончик на завтрак предложить, дорогой.

Прикидываясь приличными людьми, мы уселись за стол, чтобы отведать традиционной овсянки.

Соня продолжала бороться с румянцем под внимательным взглядом мамы. Я продолжал давиться смехом, находя ситуацию до безобразия забавной.

— И как это все понимать? — первая не выдержала мама.

Соня подавилась кашей. Я погладил ее по колену и взял огонь на себя.

— А как ты это понимаешь сейчас? Полагаю, что осквернение родного дома накладывает на меня определенного рода обязательства.

— Господь с тобой, Крис, — не уступала мне родительница, — какие уж тут обязательства? Ты сидишь тут, весь такой счастливый и расслабленный, а не уточняешь, когда ближайший самолет до Города Ангелов. О большем я и мечтать не могла. Обязательства…

Она хмыкнула, не закончив фразу. Я сник. Оправдываться за былые ошибки совсем не хотелось. Уверять мать, что теперь все будет по-другому — тем более. Главное, что Соня мне верила. Остальные приложатся. Или нет. Свободу выбора еще никто не отменял.

Но для мамы я готов был сделать небольшое исключение.

— Мы женимся через три недели. Надеюсь, у тебя нет важных дел? Поможешь Соне с платьем и всеми этими вашими девчачьими штучками.

Моя бойкая словоохотливая матушка лишилась дара речи.

Ох, бесценно.

Зато любимая не отличилась идентичной реакцией.

Господи, это же Соня Северова. Неужели она может промолчать в такой значимый, торжественный момент?

— Эй, я еще ничего не ответила! — возмутилась она.

— А я и не спрашивал.

— Да что ты говоришь! Какая прелесть, — продолжала брызгать ядом Соня.

Она аж привстала от возмущения и открыла рот, готовясь вывалить на меня поток брани.

— Сядь! — проговорил я, не повышая голоса, но, видимо убедительно, потому что она тут же вернула свой зад на стул.

Вдохнув поглубже, я начал речь, понимая по дороге, что это самое странное предложение пожениться.

— Ты — самое невероятное, что со мной случилось в этой чертовой жизни, и я хочу только тебя.

Мама захлебнулась воздухом, Соня опустила глаза.

— Я хочу дом, в котором будет пахнуть пельменями. Хочу сто пар трусов с надписью «ЖЕНАТ».

Она хихикнула, все еще не смела посмотреть на меня. Мама заломила руки.