Однако своей отличной компьютерной грамотностью, навязанной матерью, Натка откровенно наслаждалась.

Течешь вдоль рядов Савеловского компьютерного, и тебя обтекает толпа, и ты придуриваешься непонимайкой, и таращишь глаза на продавцов-парней. И они тебе все снисходительно объясняют, как дуре, дуре, полной дуре... и уже лапша виснет на соседних прилавках... а ты потом одной фразой ставишь их на место... и течешь себе дальше, как смирный летний ручеек, опасающийся жары... и ты все знаешь и о железе, и о программах, и о Сети, но что ты знаешь на самом деле?.. И мокрые, в грязюке и лепешках глины плитки перехода, весьма успешно взявшего на себя летом роль ледяного катка, и люди кругом, и одна мысль - одна, одна, одна... Почему ты одна, Наташа? Когда кругом столько людей...

- У Моториной - ребенок... - задумчиво говорила Ксения. - Надо искать моториста!

Как же Натка ее порой ненавидела! И как успешно скрывала все это... Хотя... Мы навсегда перестали бы общаться с большинством наших хороших знакомых, если бы случайно услышали однажды, как они отзываются о нас заглазно.

С искренней приветливостью симпатяшка относится к дурнушке, а талантливая - к бездарности, любой мужчина отлично себя чувствует рядом с коротышкой. Да, всем приятнее глупые и невежественные, а женщинам еще и некрасивые дамы, - это дает возможность лишний раз высоко оценить себя. Некоторые даже оскорбляются, если в разговоре с ними кто-то обнаружит или недостаточно скроет свой ум и способности, а потом ломает себе голову, чем мог навлечь на себя гнев и ненависть. И все может забыть человек, абсолютно все, только не самого себя. Зато стереть в памяти дурную черту другого - все равно что выбросить с трудом заработанные деньги.

Ксеня пыталась найти с Наткой общий язык. Не обращала внимания на колкости, насмешки пропускала мимо ушей. Ссориться не хотелось. Однажды они почти разошлись - тогда Натка очень злобно отозвалась - и, конечно, за глаза - о новой работе Ксении в кино. Их помирила Оля. Но примириться с человеком и возобновить прерванную дружбу - слабость. И в ней придется раскаяться, когда друг при первом удобном случае сделает то же самое, что стало причиной разрыва, и даже с большей наглостью. Его ведь уже прощали, значит, простят вторично.

Наталья отличалась храбростью - не страшилась никаких бандитов. Один случай все запомнили надолго и потом пересказывали друг другу со смехом.

Натка позаимствовала у матери чугунную гусятницу. А, забирая ее, вдруг сказала:

- Не убить бы кого этакой чушкой!

Почти предсказала.

Во дворе шагающую к своему подъезду Натку, бережно несущую гусятницу, сзади облапил незнакомый товарищ, знакомиться с которым у нее никакого желания не нашлось. А подержаться за Натку многим казалось приятным - там объемы были немалые.

Натка развернулась и грозно подняла гусятницу - свое дамское орудие - над головой. У насильника страсть резко поубавилась, он слегка попятился, но при этом Натку старался из рук не выпустить. Уж больно лакомый кусок.

Тогда Наташа пошла в наступление и даже опустила для вида гусятницу на голову бедолаги-сексопата. Он дал деру. А Натка неслась за ним с победными криками "Ура!", "Получи, фашист, гранату!". И еще орала: "Убью!" Двор был ошеломлен: он такого еще не видывал.

Потом Наталья ходила с гордым видом недели две и раздавала желающим интервью. Не нравился ей лишь один вопрос: а что, если бы не оказалось у нее в руках могучей защитницы-гусятницы?

Правда, еще один раз Натка отмутузила другого назойливого ухажера просто сумкой, на которой очень кстати болтались металлические украшения. Нацепляя их на дамскую сумочку, дизайнеры вряд ли предполагали о великой и подчас решающей роли сих металлических заклепочек в женской судьбе.


Время шло, и болтать с Наткой по телефону становилось все сложнее. Дети у нее вели себя очень активно. Она ежеминутно отрывалась, потом снова брала трубку, дико извиняясь. А в промежутках между "ой, подожди" и "Ксеня, извини, пожалуйста" слышался ее голос:

- Алена, не лезь на телефон, я же разговариваю!.. Алеша, убирай Алену с тумбочки, она лезет на телефон и сейчас на рычаг наступит! Алена, ну куда ты понесла свой горшок?! Поставь на место! Алеша, иди лучше, лови Алену! Лена, зачем ты штаны сняла?! Ксенька, она взяла и колготки с себя спустила, воображуля! Алена, немедленно надень туфли, не ходи босой, ты недавно кашляла! Слышишь, какая? Уже свою линию гнет. Правда, потом приходит и извиняется.

Второе дитя, эту самую резвую Алену, Натка родила от законного мужа, но что это был за муж...

В столярке при институте, который окончила Натка, служил вечно пьяный маляр Вася. Его сын, хотя и не пьющий столяр-краснодеревщик, но постоянно размыто улыбающийся и не способный просто разговаривать с людьми, ходил за Наткой почти год. И она вышла замуж за это недоразумение.

Потом жаловалась подругам:

- Ну, вот что с ним делать? Я ему говорю: Юра, ты на работу не ходишь, ладно, я сама деньги зарабатываю, но пока меня нет, ты, по крайней мере, за детьми смотри! Приду вечером - дети ползают-бегают давным-давно сами по себе, а муж сидит за компьютером и - весь сплошной азарт! - выходит на космическом кораблике уже на пятый уровень!..

Столяр-краснодеревщик страдал тяжелым аутизмом, поэтому даже купить в магазине на углу хлеб и сосиски Юра не умел. Женившись, он обрадовался, что отныне освободился от унылых жизненных обязанностей и может предаться самому себе. Натка со своими компьютерными программами зарабатывала неплохо.

А маляр Вася однажды чуть не потерял свою внучку.

Его, за неимением никого лучшего, Натка как-то снарядила погулять с маленькой Аленой. Строго-настрого велела не пить по дороге. Но он на ее запреты плевал и умудрился по дороге на бульвар выхлебать стопарь.

Вернулся домой один. Плохо соображающий. Натка впала в истерику, тормошила маляра и орала:

- Где коляска с Аленой, фашист?!

Тут до Васи дошло, он испугался, вскинулся и стал кричать, что, мол, он, дурак, забыл ее где-то, кажется, у магазина на углу.

Понятно, что творилось с Наткой, но, на счастье, Аленку быстро нашли. В магазине среди покупателей оказался их сосед, обратил внимание на забытую коляску, встал возле нее на часах, послал кого-то за Натальей... В общем, повезло.

Но Васю, конечно, больше гулять с ребенком не отправляли никогда, ни при каких обстоятельствах.

- Ну, что с таким сделаешь? - вздыхала Натка. - Ничего. С такого человека уже вообще бесполезно что-либо спрашивать.

Свою мальчиковую компанию она холила и лелеяла. В нее вошли одноклассники Ванечка Сладков и Андрюша Раков, к которым позже прибились, прибавленные опытной Натальиной рукой, однокурсники Леша Шорин, Эдик Цветков и Костик Дьяков. Пятерка подобралась дружная, послушная, всегда готовая по команде Натки на любые подвиги: например, целовать и обнимать ее на людях, - и как нравилось это Натке, как она торжествовала, демонстрируя всему миру свой немереный сексуальный драйв! - а также помогать ей в работе и по дому самоотверженно и бескорыстно, не считаясь со своим временем и личными пристрастиями и занятиями. Впрочем, никаких личных дел и увлечений у них и не предполагалось: следовало поступать лишь согласно расчетам и пожеланиям Натки. Просто и понятно. И на всю жизнь.

Но Наталье этого казалось маловато. В ее планы входил Сашка Машеров, который в ее планы входить наотрез отказался. И первую же ее попытку поруководить встретил веселым смехом:

- И-е! Такая сякая немазаная! Берешься за дело крепко! Да сил маловато!

Натка прикусила губу.

Никто ей был не нужен, никто... Ни Ванечка, ни Лешка, ни Эдик... Один только Сашка, подлый, хитрый, вечно лохматый... Длинный, тощий, гениально растрепанный, как говорила Ксения.

Но он не желал, упорно, принципиально не желал учиться ладить с нужными людьми, а когда не надо, - а этого никогда не надо! - бывал горд, независим, противоречив, самостоятелен и неуступчив. Хотя эти качества люди сильные или таковыми притворяющиеся в других не переносят.

И мерещилось: течешь по улице, по родной полоумной Большой Грузинской.... и бензиновая хмарь обнимает тебя со всех сторон, зажимает и насмешничает... и играет своей силушкой... а ты плюешь на нее, и на пекло московское, и на горластых продавцов, и на игроков в казино... ты плывешь себе дальше, расплываешься... и вот он, перед тобой... наконец-то...

- А в речке крокодил... И вправду крокодил... Натка, почему каждый раз, когда я встречаюсь с Ванькой или Андреем, с ними всегда являешься ты? Чего ты боишься - что они изменят тебе со мной? Но они вроде не голубые, а я - тем более. Вау!

- Ты лошадь! - обозленно крикнула Натка.

Сашка захохотал.

- Тогда должно быть и хорошее отношение к лошадям!

- Да кто к тебе относится иначе?!

Сашка странно сник.

- И-е... Никто... Помнишь, как мы классом ездили в Киев? И я забрался для интереса на грузовую - третью полку. И там лежал ничком. Кто ни проходил, показывал вверх и говорил: "Ух, где Саша!" А ты даже классной показала: "Смотрите, где Саша!" И как же вы все мне тогда надоели! Все на меня головы задирали...

- И ты заорал: "Вау! Вот обязательно надо на меня указать! Ну да, тут я, тут я, ну и что?!"


Однажды они большой компанией пошли на очередную Ксенькину премьеру. И Сашка до начала спектакля развлекал всех ярким воспоминанием о своем недавнем сне.

- Живем мы вдвоем - типа в загородном доме, - рассказывал он, успевая проворно жевать бутерброд за бутербродом. Сидели в буфете. - Где кто - не особо понятно, сон - дело темное. Кухня у нас, две комнаты, и во второй - небольшой мелкий бассейн, где... вау!.. живет крокодил. Откуда он? А нам его подарили. Причем когда дарили, заверили в ответ на наше правомерное удивление: ничего, он смирный, никого не тронет, почти ручной. И мы его взяли, оборудовали ему угол, и вот он у нас действительно целыми днями лежит в мелкой воде на солнышке и больше ничего не делает. Но если кто-то вполне поверил, что крокодил никого не обидит, то у меня все время нет-нет - да червь сомнения. Все-таки дикое животное и хищное... Пока тихое, но что там дальше может быть?.. И я говорю: "И-е! не нравится мне этот крокодил в доме... " А мне в ответ: "Да ладно!.." А я: "Не "да ладно", а хорошо, что у хозяев крокодила я взял на всякий случай вместе с этим зеленым подарком пистолет, и последние дни - будто чувствую что-то - ношу его при себе заряженным". И вдруг шум... Оборачиваюсь и смотрю в открытую дверь другой комнаты. Крокодил этот паршивый неожиданно и непривычно открыл пасть и выразительно пощелкал своими многочисленными острыми зубами. О-очень выразительно... И начал вылезать из бассейна. Вау! Надо дверь держать! Кинулся, затворил дверь в комнату и держу. И чувствую: крокодил вылез из бассейна и ползет на дверь. Уже давит на нее... Держу из последних сил, навалившись всем телом. Но бесполезно: крокодил оказывается гораздо сильнее, открывает дверь вместе со мной, отброшенным, и выходит из-за нее. Да-да, уверенно и хищно-спокойно входит на задних лапах и идет, направляясь к той, что стоит у плиты. От ужаса у меня волосы заколосились. Я кричу: "Он к тебе идет!". А она в ответ безмятежно, даже не обернувшись: "Ну и что? Он добрый!" Крокодил подходит к ней и пастью захватывает ее плечо. Но меня не надо сбрасывать со счетов. Я бросаюсь к нему, выхватываю пистолет, приставляю его прямо в глаз зеленой гадине и спускаю курок. Раздается выстрел, но тотчас простреленная навылет мерзкая тварь ударяет меня хвостом по ногам и спине так, что я валюсь ничком. Падая, думаю: "Только не это... Успел он прокусить ей плечо или нет?!" И просыпаюсь.