Стелла Камерон - Простые радости

Мел прыгнул на диван и вцепился в колено Феникс. Держа кота, она посмотрела на Насти, который сказал:

– Я принес его, чтобы Джуниор с ним поиграла. Она любит животных.

Феникс погладила кота.

– Ты любишь животных. Ты любишь и детей, и животных, и беспомощных женщин. Ты не такой уж и суровый, как тебе бы хотелось казаться.

– Я – добрый, – сказал Насти, совершенно без всякого выражения, – спроси Романа.

– Несомненно, – подтвердил Роман. – Добрый. Я собираюсь оставить Феникс у тебя, пока не смогу забрать ее с собой.

Она подняла голову:

– Я никуда не пойду.

– Да, ты…

Насти не дал Роману закончить:

– Нет, пойдешь. Это место губительно для твоего здоровья. И есть признаки того, что его скоро прикроют.

– Утром я собираюсь вернуться в клуб.

– Нет, детка, – сказал ей Дасти. – Ты играешь в недетские игры. Роман знает, что лучше.

– Роман же не мой сторож.

– Он старше тебя, – небрежно заметил Насти.

Она по очереди посмотрела на них:

– Вы все знаете, что Эйприл Кларк была моей лучшей подругой. И вы также знаете, что она мертва из-за этих людей. Неужели вы думаете, что я смогу уехать, не удостоверившись в том, что справедливость восторжествовала?

– Оставь героизм тем, кто умеет обращаться с этими клоунами, – сказал Дасти.

– Я не думаю, что наша леди вас послушает, – спокойно заметил Роман. – Для тебя здесь небезопасно, Феникс.

– Тут всем небезопасно, – ответила она. – Я собираюсь вернуться. Я хочу сделать вид, будто не имею ни малейшего представления о том, что что-то не так. Если я не займусь ими, они найдут способ сделать так, словно ничего и не произошло.

– Феникс…

Она набросилась на Насти:

– Я не изменю своего решения. Отстаньте от меня, вы все. Теперь у меня еще долг и перед Илоной. Я знаю, что это не несчастный случай. Я в этом уверена.

– Поступай как хочешь. – Насти откусил большой кусок от своего сэндвича. – Кто-то звонил тебе из Оклахома-Сити, – пробормотал он. – Хочет, чтобы ты ему перезвонила. В любое время. У Дасти записан номер.

Дасти, со сползшими на нос очками, уже нажимал кнопки телефона. Он передал трубку Феникс.

– Кто… – начала она, затем услышала знакомый голос: – Силиус, что ты хочешь? – Она не могла не улыбнуться: – Силиус! Это Феникс. Ты мне звонил?

– Да. Живешь с приятелем, да? Что-то новенькое, мой холодный, фригидный цветочек.

Феникс взглянула на Насти:

– Просто… друг. Что случилось?

– Я хотел предупредить тебя, что кто-то обзванивает номера из твоей записной книжки.

У Феникс остановилось дыхание.

– Какая-то женщина. Она позвонила мне и сказала, что ты назвала ей мое имя. Я сказал ей, что ты просто сказочная массажистка. Сказал, что ты работаешь лучше, чем все женщины, которые у меня были.

– Силиус!

– Шучу. К сожалению, она не остановилась на мне.

– Что ты имеешь в виду?

– Она, должно быть, высчитала меня тоже и выяснила, где я работаю.

Феникс поднялась и еще крепче прижала телефонную трубку.

– Что-то не так?

– Может быть, да. Эта женщина позвонила в фирму. Интересовалась, знают ли там тебя. К сожалению, Берни сказал, что да, но ты здесь больше не работаешь. Затем он объяснил почему. Другими словами, твой новый босс теперь знает, что массаж не твоя профессия. Она выяснила, что ты адвокат.

– Черт побери!

Роман схватил ее руку и нахмурился.

Она покачала головой:

– Спасибо, что предупредил меня, Силиус. Ты очень хороший.

– Я знаю. Еще одно. Помнишь Руперта Сакстона? Свободной рукой она погладила руку Романа.

– Как я могу забыть его? Кто-нибудь его прикончил в тюрьме?

– К сожалению, нет. Он на свободе.

– На свободе? – Феникс подняла лицо: – Человек гипнотизирует пациентов, затем их насилует и так быстро выходит из тюрьмы?

– Прошло-таки какое-то время. Его там нет уже несколько месяцев. Я бы и не говорил тебе об этом, если бы он не произносил угроз в твой адрес.

Она колебалась.

– Мне позвонила его жена. Сказала, она помнит, что мы с тобой друзья. Он говорил ей, что собирается заставить тебя страдать так же, как страдал он.

– Он обвинял во всем меня, да? Но теперь-то его выпустили.

– Дело в том, что он сбежал из тюрьмы.

Феникс охватил озноб.

– Как давно?

– Несколько недель или, может быть, месяцев. Я думал, ты скорей всего хотела бы об этом узнать.

Она совсем не хотела знать об этом.

– Я должна знать. Спасибо, Силиус.

Их прощание было кратким. Феникс отдала трубку Дасти и снова села.

– Руперт Сакстон, психиатр, чью защиту я провалила. Он сбежал из тюрьмы и теперь мне угрожает.

Роман пододвинул к ней поближе свой стул:

– Чем он тебе угрожает?

– Да! – Как она могла забыть? – Да! Слава Богу. Я теперь начала кое-что понимать.

– Рад слышать, – заметил Роман.

Феникс пересела к нему на колени:

– Я забыла. Или я не забыла, а просто об этом не думала. Сразу после того как Сакстона осудили, он попытался сбежать. Он разбил свои контактные линзы и проглотил их, затем сказал охраннику о том, что сделал. Он настоял, чтобы его доставили в больницу, и смылся из приемного покоя. Им удалось его поймать.

– Контактные линзы, – все, что произнес Роман.

– Именно. Контактные линзы. Затем ему пришлось носить толстые пластиковые линзы, потому что они побоялись дать ему стеклянные. Он очень заботится о своей внешности и ненавидит очки.

– А почему ты считаешь все это хорошей новостью? – спросил Роман.

– Ну, конечно же хорошая. Это Сакстон. Это он преследовал меня. Это он напал на меня и похитил Евангелину. Нам теперь не нужно выяснять, кто все это сделал. Мы сообщим в полицию, и они его поймают.

– Поймают?

– Да. Или же напугают. Так мы избавимся от нашего второго потенциального убийцы.

– Возможно.

– Ну а ты – другой убийца. – Она рассмеялась, но смех этот был похож на истерику. – Со мной ведь все в порядке, да?

Насти поднял Мела с дивана и посадил его на глею.

– Но ты же не думаешь, что Сакстон помог машине Илоны перевернуться?

– Сакстону незачем было это делать, – ответила феникс.

– Да, незачем. Поэтому какое-то время ты больше не будешь ездить одна.

Ванесса ударила Джеффри по лицу.

– Проклятие, – проворчал он, дотрагиваясь до губы и разглядывая кровь на пальцах. – Какого черта ты это сделала?

– Ты – дурак. Идиот. Тупой, неспособный…

– Ты уже забыла, кто оплатил последние счета?

Ее презрение к нему все возрастало.

– Ты ничего не умеешь делать, кроме ошибок, которые могут нам дорого обойтись. Ты только и делаешь, что пьешь. Ты ничего не в состоянии без меня сделать. Ты меня слышишь? Ничего. Мы с тобой повязаны. Мы живем и умрем вместе. Мы либо победим, либо потерпим поражение, но только вместе. Если я не смогу обуздать твою глупость, наше дело потерпит крах, и это еще может оказаться наименьшим злом для нас.

Он насмешливо улыбнулся:

– Ты все преувеличиваешь. Ты все напрасно драматизируешь. Переключись с меня на Паркера.

Она умышленно встала между ним и комнатой, где сейчас находился Паркер.

– Я займусь Паркером только тогда, когда ты мне дашь слово, что больше не повторишь подобной глупости.

– Она отправилась в «Поворот», – обиженно сказал Джеффри. – Я последовал за ней.

– Да, я знаю.

Он достал носовой платок и приложил его ко рту:

– Ты меня поранила.

– Надо было посильнее. То, что ты сделал, непростительно. Ты избавился от машины?

– Сейчас она в Сиэтле, в мастерской. Она выглядит теперь как новенькая.

– Не пригоняй ее обратно. Купи новую.

– Ты перестраховываешься.

– Ты уже привлек к нам внимание. У нас и так достаточно проблем. Илона работала у нас много лет.

Джеффри пожал плечами:

– Но ты ведь сама согласилась с тем, что она себя как-то не так ведет. Очевидно, она связалась с Феникс. Камера была сломана умышленно.

– Мы точно не знаем, как она сломалась.

– Зато я знаю наверняка. И ты тогда же видела ее вместе с Феникс в коридоре.

– Я не знаю, о чем они говорили. Я слышала только, как они пожелали друг другу доброго утра. Почему она не должна была идти в тот бар?

– А почему должна? Только по одной причине: разыскать Феникс и сказать ей то, что мы не хотим, чтобы она знала. Илона могла бы передать ей информацию.

– Но ведь ты не знаешь, передала ли она ей что-нибудь. Ну все. Теперь ты понимаешь, что я не могу больше страдать от твоей вызывающей глупости. Мы должны заняться Паркером. Он начинает меня раздражать.

Теперь ее раздражало все. Джеффри особенно. Она насильно улыбнулась и вошла в «золотую» комнату.

– Наконец-то! – Паркер, как и предполагала Ванесса, не терял зря времени. Достаточно одаренная, не совсем еще забытая актриса сидела на нем верхом. Она поднималась и опускалась, и он поднимался и опускался вместе с ней. Вдруг, пронзительно вскрикнув, он кончил. Актриса тоже издала определенные звуки, говорящие о том, что она вполне соответствует своей профессии.

– Как трогательно, – пробормотал Джеффри.

– Мы с Элен хотим поговорить с вами, – еле слышно произнес Паркер. В руках у него были трусики Элен. – О том, чего бы нам хотелось, не так ли, детка?

«Детка» отбросила назад черные волосы и через плечо взглянула на Ванессу и Джеффри. Глаза ее никак не могли смотреть прямо.

– Вижу, кто-то уверен в том, что вы оба счастливы, – начиная злиться, произнесла Ванесса: Паркер ей слишком дорого обходился. – Все хорошо?

– Сносно, – пробормотал Паркер. – Хотя виски паршивое. Спасибо старику Роману: он принес его. Паршивое, нетак ли, детка?

Элен захихикала:

– Ну а то виски было просто прекрасно. Такое же прекрасное, как и Роман. Скажи им, Паркер, чего мы хотим.