— Ему нужно дать вина, мадам, — посоветовал лакей.

— Да, точно. Принеси. И захвати воды. Мне нужно помыть руки.

Лакей кивнул и снова умчался. Гвен села на стул, не зная, что она могла бы сделать еще. За ее спиной раздался негромкий стон. Это Эрнестина, которую лакей отнес в кресло, начала подавать признаки жизни. В первую очередь она принялась за свои прерванные причитания.

— О Господи, — были первые ее слова.

Гвен обернулась.

— С тобой все в порядке?

— Да, почти, — женщина выпрямилась, потом встала, — неужели, это правда? Джек ранен?

— Правда, — признала Гвен очевидную вещь.

Тут Эрнестина издала такой вопль, что девушка подскочила на стуле.

— Он умер! — вопила та, — Господи Боже мой, он умер!

Гвен поспешно повернула голову на кровать и пригляделась.

— Да нет, — спустя мгновение отозвалась она, — не умер. Приглядись, он дышит.

Тут Джек открыл глаза и посмотрел на Эрнестину тяжелым взглядом.

— Можно потише? — спросил он, — у меня уже голова раскалывается от твоих воплей.

— Ох, Джек, прости, я подумала… я подумала…

— То, что ты подумала, уже известно всему дому.

— Успокойся, Эрни, все в порядке, — вставила Гвен.

Та перевела на нее взгляд и сильно вздрогнула.

— Боже, Гвен, что с твоими руками?

— Ох, — та на мгновение закрыла глаза, — могут, конечно, ампутировать, а в целом все хорошо. Может быть, ты возьмешь наконец себя в руки, Эрни?

Джек захихикал.

Вошедший лакей, надрываясь под тяжестью предметов, поставил на стол таз с водой, бутылку вина и стакан.

— Лучше дай ему вина, — заметила Гвен, приступая к мытью рук.

— Ох, прости, я не могу, — Эрнестина отступила на шаг назад, — мне становится плохо при виде крови.

— Там уже нет никакой крови, Эрни.

— Все равно, не могу, не могу, — и Эрнестина выскочила за дверь.

Гвен заскрипела зубами и посмотрела на лакея.

— Тогда займись этим ты.

— Конечно, мадам, — и он тут же приступил к выполнению сказанного.

Девушка очень тщательно помыла руки с мылом, так как ей не хотелось, чтобы на них оставались какие-нибудь следы. Хотя, конечно, в жизни можно испачкаться и куда хуже, но кровь — тоже не лучший вариант. Тем временем, лакей поднес хозяину полный стакан вина, который тот выпил, не поморщившись. А потом велел повторить.

Зато поморщилась Гвен.

— С него достаточно, — сказала она, — скоро приедет доктор. И что он скажет, обнаружив пьяного в дым больного?

Джек едва не поперхнулся вторым стаканом, так как на него вдруг накатил приступ смеха. Держась за рану, он упал на подушку и захохотал.

— Что он скажет, — выдавил он из себя, — ох, что он скажет! Гвен, ты просто неподражаема!

— Судя по всему, вы ранены не очень сильно, — сделала вывод девушка, — жить будете.

— Я тоже так думаю. Но осторожность никогда не вредит.

Гвен вытерла руки полотенцем и кивнула лакею.

— Убери это.

Тот уже понял, кто здесь командует и подчинялся беспрекословно. Правда, бутылку он оставил, поскольку насчет нее никаких указаний не поступало, а хозяин недвусмысленно велел не трогать ее.

Девушка устало опустилась в кресло и вздохнула.

— Притомилась? — поинтересовался Джек между делом.

— Конечно, нет. Большего удовольствия я не получала за всю свою жизнь.

— Естественно. Послушай, Гвен, ты умеешь отвечать нормально?

Она приподняла брови.

— Что значит, нормально? А я как отвечаю?

— Ты язвишь даже тогда, когда не хочешь этого.

— Вы уверены, что не хочу?

— Нет, не уверен, — Джек приподнялся и протянул пальцы к бутылке, — черт, ты не могла бы пододвинуть ее поближе?

Гвен привстала и двумя пальцами подтолкнула к нему требуемое.

— И все? — он даже удивился, — даже ничего не скажешь?

— Зачем что-то говорить, это бесполезно. Вы все равно ее возьмете, но тогда вам придется вставать.

Налив в стакан новую порцию, он уже поднес его ко рту, но потом опустил руку.

— Что это ты имеешь в виду?

— Ничего особенного. Все и так ясно. Пейте — пейте, не стесняйтесь. Это ваше самое обычное состояние.

— Что я по-твоему, алкоголик? — Джек нахмурился.

Она пожала плечами, давая понять, что его догадка была верной.

— Вовсе нет. Я смогу бросить это в любой момент. Сейчас пью просто для подкрепления сил.

— Конечно, — отозвалась Гвен.

— Что «конечно»? — он начал злиться, — что «конечно»? Для чего ты здесь сидишь? Чтобы нервы мне портить?

— Именно поэтому, — она кивнула, — не волнуйтесь, я скоро уйду, как только прибудет доктор.

— Тогда сиди молча.

Гвен снова пожала плечами и замолчала.

Вскоре прибыл врач. Вид у него было сонный и недовольный. Ему очень не понравилось, что его вытащили из постели в три часа ночи. Но, невзирая на это, он прихватил с собой все необходимое, чтобы выполнить свой врачебный долг.

— Здравствуйте, — поприветствовал он присутствующих в комнате, — что случилось? Я почти ничего не понял из объяснений вашего дворецкого.

— Здравствуйте, сэр, — ответила Гвен, поднимаясь с кресла, — я и сама не очень понимаю, что случилось. Я надеялась, что вы это мне скажете.

— Мистер Лестрейдж, — доктор подступил к Джеку, — что опять с вами приключилось?

Гвен удивило слово «опять», но она не стала уточнять, что он имел в виду. Пока длился осмотр, она вела себя тихо и молчала, наблюдая за действиями врача со стороны.

— Кто наложил повязку? — между делом спросил тот.

— Я, — отозвалась она, — а что, что-нибудь не так?

— Все правильно, мадам, — успокоил он ее, — напротив, вы проявили присутствие духа и сообразительность. Кровь нужно было остановить.

— Что-нибудь серьезное? — поинтересовался Джек.

— Нет, ничего серьезного, мистер Лестрейдж, — покачал головой врач, — рана поверхностная. Можно сказать, вам очень повезло. Если бы лезвие прошло на два пальца левее, было бы гораздо хуже. Такие раны заживают быстро. Главное, первые несколько дней нужно соблюдать постельный режим и необходимую диету. А вот это лишнее, — он указал на полупустую бутылку.

Гвен злорадно усмехнулась.

— Повязку нужно менять два раза в день, — продолжал говорить доктор, — первое время. Утром и вечером. А в остальном, все в порядке. На данном этапе главное, чтобы рана оставалась чистой. А как только она зарубцуется, бинты можно будет снять.

— Что значит «чистой»? — уточнила Гвен, — вы сказали, что рана должна оставаться чистой.

— Это значит… в общем, ее нельзя оставлять на открытом доступе. Нужно делать перевязку.

— Понятно.

— Я приеду еще раз завтра после обеда, — заключил доктор, собирая свои вещи, — чтобы убедиться, что все идет как надо. А теперь ему следует поспать. Да и вам тоже, миссис Лестрейдж, — добавил он, глядя на ее сосредоточенное лицо, говорившее о том, что она пересиливает себя, чтобы не заснуть.

— Конечно, — признала девушка, — я как раз собиралась это сделать.

Она проводила его до лестницы и там распрощалась. После чего подозвала к себе лакея и велела ему помочь Джеку приготовиться ко сну. А сама с чистой совестью отправилась к себе. Доктор был прав, она просто падала от усталости и невозможности сомкнуть веки.

На другой день Гвен проснулась довольно поздно. Она сразу поняла, что проспала завтрак, но это ее не очень волновало. Главное, что ее никто не будил и не мешал высыпаться.

Лениво одевшись и приведя себя в порядок, она спустилась вниз. К ее удивлению, в столовой за столом находилась Эрнестина. Она была бледной и сумрачной.

— Ты тоже поздно проснулась? — поинтересовалась Гвен.

— Я всю ночь не могла сомкнуть глаз, — отозвалась та, — все думала, как там бедный Джек. Ему очень плохо?

— Не знаю, как с утра, но вчера он был достаточно бодр, — хмыкнула девушка, — врач сказал, что рана пустяковая, так что волноваться не стоит.

— Я не могу не волноваться, — вздохнула женщина, — как подумаю, что он мог истечь кровью, ох, во мне просто все переворачивается! Гвен, ты ведь заглянешь к нему после завтрака?

— Наверное, придется, — Гвен пожала плечами, усаживаясь за стол, — хотя мне кажется, с этим вполне могла бы справиться и горничная.

— Ну, пожалуйста, загляни! — взмолилась Эрнестина, — узнаешь, как он себя чувствует и скажешь мне.

— А ты сама не можешь это сделать?

— Я боюсь, мне вновь станет дурно, — призналась та, — я не выношу вида крови.

— Ты всерьез думаешь, что он до сих пор истекает кровью? — фыркнула девушка, — Эрни! Кровь давно перестала идти.

— Все равно. Это так ужасно. Бедный Джек! Он лежит там такой несчастный, слабый, беспомощный!

Выслушав все это, Гвен отвернулась в сторону, пряча смех. По ее мнению, Эрнестина вела себя глупо и абсурдно.

— Ты думаешь, мне нужно к нему зайти? — тем временем спросила женщина.

— Не знаю. Тебе лучше знать. Если ты хочешь к нему зайти, то заходи. Не хочешь — не надо.

— Хорошо, я попробую.

И Эрнестина вздохнула так, словно на ее душе лежал тяжелый груз. Гвен посмотрела на нее с недоумением, но говорить ничего не стала. Она понимала, что люди по-разному реагируют на происходящее. Вполне возможно, что есть такие, которым физически тяжело присутствовать в комнате больного, невзирая на то, чем он болен. Просто вид чужих страданий для них невыносим. Наверное, Эрнестина была из таких.