— Кто — то сегодня в хорошем настроении? — Мария вскинула голову и посмотрела сначала на него, потом на меня. Я спрятала взгляд, сделав вид, что усиленно нарезаю помидоры, но думаю, она и так все поняла.

— А почему кто — то не отдыхает, а хочет устроить пожар на чужой кухне? — продолжая улыбаться спросил он, и оттолкнувшись от стены, подошел к матери и поцеловал ее в щеку. Мое сердце затрепетало в ожидании. При воспоминании о том, что произошло всего несколько часов назад, у меня вдоль позвоночника бежали мурашки. Надеюсь, ничего не изменилось за это короткое время. Словно, услышав мои сомнения, Андрес подошел сзади, и поставив руки по обе стороны от меня на стол, хмыкнул.

— Крупно режешь, espinita! Я люблю есть маленькими кусочками! — а потом склонился к уху и еле слышно прошептал. — Чтобы растянуть удовольствие. — Такая незамысловатая фраза вызвала внизу живота теплую волну.

— Покажешь? — ответила, не оборачиваясь.

— Прямо сейчас? — наигранно удивился он, обхватив руками мою талию и крепко прижав к себе, давая почувствовать его утреннее возбуждение.

— Так, не крутись на кухне, Андрес! — возмутилась Мария, развернувшись к нам от сковороды. — Ты мне тут девочку стесняешь, она уже сама на помидор смахивает.

Он тихо рассмеялся, задевая губами мою шею, а я готова была провалиться сквозь землю от стыда. Толкнула его локтем в живот, а на сеньору даже взгляд поднять не могла. Вот что он за человек? То убить готов, то при своей же маме такое вытворяет? Она, конечно, ничего не видела, но не глупая ведь!

— Иди, давай лучше буди всех, а то яичница остынет! — он так и сделал, перед этим успев произнести — «Есть, мэм».

Во время завтрака Пабло долго оценивал взглядом нас с Андресом, постоянно переглядывающихся за столом. Любимый сегодня действительно был на удивление общителен, привлекая всеобщее внимание. Интересно, его настроение действительно было таким, или это продуманный ход, сделанный специально для Пабло? Ох уж, эти мужчины…

Днем мы смогли выйти на улицу, и, наконец, в лицо не бил ветер. Я покосилась на то место, куда я упала ночью, и меня передернуло. Даже сейчас подходить ближе было страшно.

Солнце еще было закрыто тучами, но все указывало на то, что ураган действительно покидает это место. Можно было только представить, сколько разрушений он оставил после себя, если даже здесь были повалены деревья, а на половине из них отсутствовала листва.

Ближе к вечеру мы впятером поехали осматривать город. Мигель вызвался с нами, выказав нежелание сидеть дома, а Луиса Мария не отпустила. Возможно кому — то потребуется помощь, а подвергать мальчишку лишний раз опасности не хотелось.

Когда автомобиль выехал на улицу, создалось впечатление, что мы находимся на какой — то площадке, где снимают фильм — катастрофу. Многие деревья вырваны с корнем, и валяются прямо посреди проезжей части, электрические провода висят оборванные, подобно змеям с лиан, а на некоторых домах отсутствуют крыши и окна. Весь этот ужас лишил нас дара речи. Мы медленно ехали по дороге, не в силах оторвать оцепенелый взгляд от разрушений. Один магазин выглядел сожженным, и даже сейчас было заметно, как от его стен все еще струится еле заметный дым.

— Как он мог сгореть, если шел такой ливень? — тихо спросила я скорее саму себя, но Андрес услышал.

— Его подожгли. Смотри, он пустой внутри. Вещи вывезли заранее, скорее всего, а теперь можно спокойно присвоить их себе, обвинив во всем стихию. Все — равно сейчас никто расследовать этого не будет.

Какой кошмар. Даже в такой ужасающей ситуации люди действовали на благо своей выгоде. Как же так можно?

Но, тем не менее, несмотря на корысть алчных людей, все же большинство жителей оказались другими. Многие собирались вместе, совершенно незнакомые ранее, они объединялись, чтобы очистить дороги от завалов. Я видела, как многие знакомились, прямо на улицах, предлагая помощь тем, кто остался без крова. Из укрытий повыходило большинство населения. Некоторые плакали, с горестью оплакивая свои дома, другие возносили руки к небу и благодарили за то, что остались живы. Маленькие дети шлепали босыми ногами по лужам, а старики сидели прямо на асфальте, вытирая слезы.

Несколько раз мы и сами выбирались из машины, чтобы помочь тем, кто очищал проезд. Андрес и Пабло не особо общались между собой, но это не мешало им помогать остальным. Они оттаскивали ветки на тротуары. Вместе с другими мужчинами поднимали стволы деревьев и тащили их туда же. Сюда уже прибыли некоторые группы спасателей в оранжевых жилетах. От них мы услышали, что урагану присвоили третью категорию, и сейчас он вырос до четвертой и движется на Север. Если три бала были такими катастрофическими, то что же будет с теми землями, на которые обрушатся все четыре? Страшно было представить…

Когда нам удалось доехать до Ла Перлы, увиденное заставило содрогнуться каждого. Так как этот район находился у самого океана, пострадал он сильнее остальных. Большинство домов разрушено до основания, стены, которые и так были в плачевном состоянии, сейчас походили на развалины древней цивилизации. Уже въезжая через ворота, колеса машины погрузились в воду. Мы осторожно поехали по улицам, где еще позавчера жизнь била ключом, люди беззаботно пели и играли в домино, а сейчас это была практически вымершая территория из параллельной вселенной…

У меня сердце кровью обливалось, смотря на то, как Пабло и Эля стеклянными взглядами смотрят в окно. Потерянные, не понимающие как жить дальше. Да и как это понять человеку, у которого есть крыша над головой? Которому не нужно заботиться о том, где спать, и как теперь работать? Ведь эти люди живут наплывом туристов, а после произошедшего очень сомневаюсь, что они скоро сюда вернутся.

— Я хочу увидеть наш дом! — пролепетала Эля, кусая губы. Андрес коротко кивнул.

— Мне тоже нужно дойти до нашего! — ответил он, выпрыгивая из машины. — Пабло, Мигель давайте отодвинем это дерево, чтобы можно было проехать. — Небольшой ствол лежал посреди дороги, преграждая путь.

Парни послушно принялись за работу, пока мы с Элей стояли рядом. Она непривычно молчаливая, я — растерянная. Как ей помочь? Как поддержать? Я не знала. Обняла ее за плечи, прижимая к себе и целуя в макушку. Сколько людей лишилось сегодня крова, и где им взять денег на реконструкцию своих жилищ? Плохо, когда у правительства есть деньги на крутые яхты и дорогостоящие виллы в то время, когда у обычных людей нет даже тех копеек, чтобы починить свой единственный крошечный дом, в котором можно чувствовать себя защищенным. Им ведь больше не нужно! Просто выделите десятую часть своих миллионов и помогите нуждающимся, но нет. Не в нашем мире…

Парни, приложив усилия, смогли за несколько минут развернуть дерево так, чтобы машина могла проехать. Ноги у всех промокли по колена, потому что сухого места здесь не было. Дом Андреса был ближе, поэтому сначала мы подъехали к нему.

— Я пойду с тобой! — сказала я, когда он выходил из машины. Толкнул дверь внутрь, а там… то же самое, что и на улице. Разве что половина крыши на месте. А так — повсюду вода, мебель насквозь мокрая, обои наполовину обвисли. Он обошел дом сам, потому что я даже пошевелиться боялась. Где ему брать деньги, чтобы восстановить все это? Хотя, он ведь хотел отправить семью в Америку. Возможно, это тот самый шанс? Горький, болезненный, но все же шанс…

— Я все увидел, — безэмоционально сказал он, беря меня за руку и выводя за собой. Но я — то знала, что за этой маской прячутся настоящие эмоции. Это его дом, в котором он родился и рос, и теперь от него мало что осталось… Я крепко сжала его ладонь, перед тем, как сесть в машину. В горле стоял ком, смотря на всех этих людей, ставших такими близкими мне, и сейчас переживающих такую ужасную трагедию… На улицах появились прохожие, вероятно так же пришедшие посмотреть на то, во что превратились их дома…

Мы въехали на улицу, где жили Пабло и Эля, и я ахнула, прикрыв рот рукой. Практически все здания остались без крыши, и уже отсюда было видно, что их дома не были исключением.

Мы сначала осмотрели то, что осталось от дома Пабло, а потом подъехали и к дому Эльвиры. Из ее глаз катились слезы, но она старалась держаться. Передний фасад наполовину разбит, скорее всего, он был смыт сильной волной. Крыша отсутствовала, ровно, как и все стекла. Даже с улицы, через огромный проем в стене можно было рассмотреть остатки жилища. Она и выходить не стала. Откинулась головой на сидение и тихо плакала. Пабло устремил взгляд в одну точку, Мигель тоже уперся глазами в окно. Все они переживали страшные потери, и если у Мигеля хотя бы был брат, который точно не оставит их без крыши над головой, то у этих двоих не было никого, кроме Доньи.

— Я заберу вас в Москву, — выпалила я, обернувшись к друзьям. Решение пришло спонтанно, основанное на их горе и своем рвении помочь, защитить. Эля столько сделала для меня, разве я могла теперь бросить ее с бабушкой одних?

Подруга только улыбнулась сквозь слезы, но не ответила. Андрес покосился на меня, прищурившись, а Пабло так и не оторвал глаз от той точки, которую сверлил. Вероятно, не поверили мне. Но я уговорю папу. Он поможет. Точно!

Выехав из Ла Перлы, мы хотели уже было свернуть на трассу, чтобы ехать обратно, как Андрес что — то увидел.

— Не против, если я заеду на бывшую квартиру? — спросил чисто риторически, уже сворачивая в сторону дома. Подъехать близко к двери не удалось, потому что на проезде лежало внушительное дерево, поэтому пришлось остановиться дальше на четыре подъезда. Вышел из машины, а я выскочила следом.

— Почему на бывшую? — спросила, подоспев к нему. — Ты уже ее не снимаешь?

— Нет.

— Почему?

— Не хотелось встретить полицию с распростертыми объятиями, — хмыкнул, обхватывая мою ладонь теплыми пальцами.

— Какую поли..? — запнулась я, догадавшись о чем он. — Ты съехал в ту же ночь, когда решил, что я докладываю на тебя в полицию?