— О вокзалах забудь. Пробей мне всю инфу о жене Сени Свердловского. Я сейчас тебе её адрес скину. Мне нужны все данные о родственниках, друзьях, знакомых и особенно проживающих в Чекалине. Там всплывёт девочка по имени Стефания — о ней тоже всю инфу. Всё понял?

— Того самого Свердловского? — Ден не был удивлён, впрочем, как обычно — его сложно удивить.

— Да.

— К вечеру всё будет.

От мысли, что дерзкая малявка скоро будет поймана и наказана наступало удовлетворение. Мрачное и злое.

Я представлял как возьму её за волосы и оттрахаю так, что ходить не сможет.

А потом ещё раз.

И ещё.

Пока не начнёт умолять, чтобы остановился.

А после, меня, наконец, отпустит.

избавлюсь от этой блажи, мать её.

По крайней мере, очень на это надеюсь. Потому что терять рассудок на старости лет я не собираюсь. Тем более, из-за какой-то малолетней дуры.

Что самое поганое в этой ситуации — я не могу о ней не думать.

Трахаю другую, а думаю о ней.

Край.

Вот всегда был таком мудаком злоебучим. Если что — то в голову залезет — не успокоюсь, пока не получу желаемое.

Ох, сука же ты, девочка Стеша.

Найду я тебя, даже не сомневайся.

И чем дольше буду искать, тем же хуже тебе.

Вот бы сейчас её мне…

Замучил бы.

От озабоченных мыслишек отвлекает какое-то движение впереди и какая-то дура мчится мне прямо под колёса.

Могу поклясться, что я переходила дорогу на зелёный свет. Или всё же…

Замечталась, задумалась и вот…

Лежу на асфальте, глядя в небо широко открытыми глазами и пытаюсь сообразить — жива я ещё или…

Господи, я ведь так мало ещё пожила!

У меня дел ещё столько незавершённых и даже не начатых.

Молю, не забирай у меня мою жизнь.

— Жива, дура, бля… Опа! Да вы только посмотрите, кто тут у меня! Добегалась, — надо мной склоняется лицо со шрамом и…

Всё.

Я проваливаюсь в пропасть, утопаю в непроглядной тьме и почти не слышно его голоса с резкими угрожающими нотками.

— Иди-ка ко мне, малышка. Сейчас я тебе помогу, — последнее, что слышу и чувствую, как моё тело отрывается от земли.

Проснулась на какой-то огромной кровати и от испуга чуть не отрубилась снова.

Большая комната, судя по всему, чья-то спальня выглядела мрачно и как-то устрашающе.

Тёмные обои и такая же мебель — громоздкая и с чёрной обивкой.

Ну точно логово маньяка-душителя!

— Вот же задница! — это, пожалуй, самые приличные слова, что в тот момент вертелись на языке.

Значит ли моё пребывание… неизвестно где, что Северов мне не почудился?

Ещё как значит!

По-любому притащил меня в свою берлогу, чтобы закончить начатое вчера.

Да что же это такое?!

Почему судьба упорно тычет меня носом в неприятности?!

Адская головная боль мешала остановиться хотя бы на одной здравой мысли.

Кто виноват и что делать?

Как свалить отсюда, да побыстрее?

Впрочем, вариантов не так уж много. Единственный верный — по-тихому подняться и на цыпочках до двери, а там уже бежать, пока с ног не свалюсь.

Правда, самочувствие было настолько хреновым, что оставалось лишь надеяться, что не упаду по пути к спасительной двери.

Пощупала голову — вроде цела. А вот глаз болит отчего-то…

Напротив кровати узрела зеркало и, взглянув в него, заскулила.

Огромный синюшный фингал украшал половину моего лица, а взлохмаченные волосы, что превратились в воронье гнездо, дополняли сию непревзойденную картину.

— Мать твою! — тут я уже совсем позабыла о воспитании.

Не до того как-то, когда твоё лицо превратилось в месиво, пусть не в прямом смысле этого слова, но всё же.

Дверь в комнату тут же распахнулась и на пороге возник Северов. Ну, конечно же!

Разве могло быть по-другому?!

А небритая рожа до того довольная, что у меня оскомина появилась.

— Ах ты сволочь! — откуда силы взялись не знаю, но их хватило ровно на столько, сколько понадобилось, чтобы вскочить с кровати и упереть руки в бока. — А ну немедленно выпусти меня отсюда, а то я тебе глаза все выцарапаю! — как будто у него их так много, глаз этих.

Тут же воспалённое сознание выдало мне мерзкого паука со шрамом, бородой и десятком глаз…

Финиш, что называется.

Бандит медленно выдохнул, так, словно мои слова его сильно разозлили и он собирался с силами, чтобы не ответить мне в своём репертуаре.

Или не разозлили?..

Его учащённое дыхание и хищную ухмылку можно было трактовать по-разному, однако, то, что топорщилось в его джинсах сложно назвать злостью…

Только этого мне сейчас не хватало!

Он же изнасилует!

Вот на этот раз уже точно.

— Меня искать будут, — пропищала и к окну засеменила.

А там… Темень непроглядная и высота, похоже не в два этажа.

Всё.

Конец, Стеша.

Сейчас использует, судя по его ошалелому взгляду, в разных позах и очень жёстко, а потом просто закопает где-нибудь…

— И кто же тебя будет искать, девочка Стеша? — мне кажется, или он сейчас прыгнет на меня, как дикая зверюга?

— Тётя… И брат ещё, — ну да, знаю, что жалко сейчас выгляжу.

Только жить очень хочется.

А быть изнасилованной совершенно не улыбается.

После первой попытки меня неделю трясло. Так то сопливый мажоришка местного разлива был.

А тут…

Сразу видно — чудовище.

И отнюдь не сказочное.

— Брат с тётей, говоришь? — нахальненько так ухмыльнулся и ко мне двинулся.

— Не смей! — завопила и запрыгнула на кровать в попытке переползти на другую сторону.

— Да нет у тебя брата! — позади послышалось рычание, похожее на звериное.

Мне даже почти удалось ускользнуть от психа, но в последний момент он поймал меня за лодыжку и резко потянул на себя.

Я визжа и суча ногами, отбивалась из последних сил, но всё равно потерпела позорное поражение.

Бандит придавил меня своим немаленьким телом и полез целоваться, сжимая запястья и рыча от моих не особо метких ударов коленками в его бедро. Целилась-

то я в пах…

замычала ему в губы, когда он всё-таки добрался до моего рта и нахально проник в него своим языком.

Будучи полностью обездвиженной и еле дышащей, я тихо захныкала, надеясь, что Северов всё же не совсем законченный ублюдок и мои стенания его хоть как-то притормозят.

Неожиданно, нереально, но факт — он остановился и даже немного приподнялся, позволяя мне вдохнуть кислорода.

— Ну чего ты? Я не обижу, не ломайся.

Да ну?!

Правда, что ли?!

То есть, взять девушку насильно — это в порядке вещей? Хотя, о чём это я? Для него вполне обычное дело, видимо.

— Отпусти, — больше предложений у меня не было никаких, а аргументы вдруг иссякли.

Единственной мыслью было сейчас — бежать! Очень быстро и очень далеко.

Только со здоровенным мужиком на груди особо не побегаешь. А подмял он меня знатно… Не продохнуть.

— Дашь — отпущу через часик, — разумеется, ничего более разумного мне предложить не сумели. — Согласна?

Конечно же, нет!

Кем вообще себя возомнил этот бородатый козёл?!

Уж не знаю, что мне смелости придало — безысходность или надежда, что всё-таки не тронет без моего на то согласия. Но вскипела я мгновенно и что было сил треснула ему лбом по носу.

Бандит зашипел от боли, но уже в следующее мгновение зажал меня так крепко, что и головой пошевелить больше не могла. А это и не требовалось. От боли в моей несчастной черепушке я взвыла, с трудом удерживая слёзы, что уже были готовы хлынуть нескончаемым потоком.

Только хрен ему, а не мои рыдания!

— Какая же ты дурная, с ума сойти! — нет, в его голосе не было злости или раздражения, как и полагается насильнику, которому не дают.

Я отчётливо уловила нотки восхищения. Какая-то маниакальная страсть и азарт заплясали в его глазах опасными огоньками.

Вот жеж…

Получается, я его завожу своим сопротивлением, так?

Прелестно просто.

— Отпусти, пожалуйста. Я согласна, только не так, не сейчас. Голова очень болит, — уж не знаю, как мои уговоры на него подействовали, но вскоре бандит освободил меня, словно на него снизошло прозрение и он осознал, чем сейчас занимается.

Главное, чтобы помутнение не наступило так же быстро.

— Поднимай свою задницу. К врачу поедем. У тебя сотрясение, скорее всего. Хотя чего там сотрясать? — задал риторический вопрос, скорее, сам себе.

Я возрадовалась.

Наконец-то, будет шанс дать дёру от этого маньячилы.

А то в следующий раз благоразумие может и не озарить его.

ГЛАВА 10

Девушка с трудом разлепила веки и застонала от головной боли.

— Твою мать, — схватилась за голову руками и одеяло соскользнуло по обнажённому телу вниз.

— выспалась? — рядом послышался недовольный голос Кости и произошедшее ночью начало всплывать в памяти яркими картинками. — Может прекратишь уже пить, Кать? Чтобы я больше не видел тебя в таком состоянии, а то сам пиздюлей дам, — на тумбочку приземлился стакан с водой и блистерная упаковка таблеток.

Девушка испуганно огляделась и, встретившись взглядом с Вороновым, замерла.

Она помнила ссору с Матвеем.

Столько боли…

Не физической, душевной.

Даже возникло желание убить себя, но сворованная из богатого бара Северова бутылка с виски быстро усыпила ненужные мысли и придала смелости.

Когда Ворон приехал за Катей, она уже не вязала лыка и, бросившись мужчине на шею, кричала, что покончит с собой, если он не заберёт её.