Анастасия Шерр - Провинциалка

Все мои планы втихую увезти девку в какую-нибудь гостиницу и там хорошенько поиметь, летят коту под хвост.

В принципе, особо ничего и не мешает, но я уже начинаю приходить в себя и этому способствует взгляд наседки Львовны.

Осмысливаю до чего докатился и становится смешно.

Впервые в жизни я в такой непроглядной жопе!

Всякое на моём веку бывало, но чтобы тащить девицу потрахаться за шкирку…

— Я повторяю, что здесь происходит?! — бабуля, по ходу, решила довершить то, что начала её дурная племянница — затрахать мой мозг окончательно.

— Ой, тётушка! — радостно вопит малолетка.

осознаёт, что её только что спасли от чего-то, что запомнила бы на всю свою жизнь.

Да и меня, собственно.., От ещё одного греха. Надолго ли?

— Куда это ты тащишь мою племянницу? — тётка недобро прищуривается, того и гляди, тоже в харю бросится.

— Он сумку мою нашёл. Вот, привёз, — я всё ещё держу её за руку и чувствую, как девчонку прошибает крупная дрожь.

— Ну так забирай и домой быстро! А ты отпусти её! Не для такого козла ягодка росла!

— Да, племянница в вас пошла. Такая же… — ну да ладно. Не воевать же мне с бабкой, в конце концов.

Достаю сумку из багажника и борюсь с желанием запихать туда девочку Стешу.

— Завтра в это же время заеду за тобой.

Её глаза, кажется, сейчас покинут орбиты, но умница держится стойко.

— Я не буду с тобой… Встречаться. Оставь меня в покое! — наверное, не осознаёт ещё, что этими словами совсем себе не помогает.

Хватает сумку и бежит к тётке, а я, как беспомощный кретин, смотрю ей в след и благодарю Бога, что старушенция заявилась вовремя.

— Ну что, допрыгалась? — ворчит на меня тётушка, а я в ножки ей готова падать за спасение.

Уже представляла, как меня будет насиловать этот здоровенный бандюган и почти лишилась сознания, когда тащил к своей машине. Такой же чёрной, как становятся его глаза в гневе.

На какое-то мгновение даже подумала, что стоит поискать в его машине оружие, как видела в каком-то фильме. А вдруг повезёт?

Но меня, слава Богу, пронесло.

Если бы Елена Львовна задержалась хотя бы на пару минут… Страшно подумать, что этот ненормальный сделал бы со мной.

— Надо тебе домой возвращаться, — констатировала тётушка, отпивая из кружки.

— Не дело это, Стеша. Вон как взялся за тебя браток. Не отстанет он, пока не сделает, что задумал. В любом случае, тебя только неприятности здесь ждут.

Завтра билет тебе куплю и отправляйся.

А у меня сердце вниз рухнуло.

Как возвращаться?

Куда?

Там тётка помощи ждёт, а я прокатала последние деньги, документов лишилась…

— Не поеду я никуда. Пока денег не заработаю, не поеду! — прозвучало почти как ультиматум.

Елена Львовна прищурилась, окинув меня раздражённым взглядом.

— Да ты, я смотрю, совсем не соображаешь, во что вляпалась? Для таких подонков, как Северов не существует слова «нет» и отказ они не принимают ни в каком виде. Если не успею в следующий раз, а я не успею — он постарается, то быть тебе изнасилованной, и это в лучшем случае. Ты этого хочешь? А что я тётке твоей скажу потом? Мне-то как на старости лет жить с такой тяжестью на душе?

Нет, я этого не хотела.

Меньше всего мне нужны были подобные «ухаживания» богатого психованного уголовника.

И что теперь? Просто взять и отказаться от своей мечты?

Знаю, что работа уборщицей так себе мечта… Но я ведь могла бы со временем встать на ноги… В столице возможностей всяко побольше будет, чем в Чекалине с населением в тысячу человек.

Но что, если бандит и правда не отстанет? Сегодня он наглядно показал, что может сотворить со мной, чего пожелает его чёрная душонка.

— А если… Сделать вид, что я уехала? Он придёт завтра, а вы ему скажете, мол, отправили меня домой. А, тётушка? — а что, очень даже нормальная идея.

Главное, чтобы он поверил.

Елена Львовна задумалась на пару минут, а потом вздохнула и кивнула.

— Можно, конечно. Только тебе придётся спрятаться. Я дам денег сейчас, а ты в такси прыгай и в хостел на Ленина езжай. У меня там подруга работает, договорюсь, чтобы без документов заселила. И чтобы нос на улицу не показывала, пока всё не уляжется. Поняла меня? А работу… Работу потом найдём.

Видимо, я ошибалась на счёт этой женщины. Она действительно хорошая. Вон даже моё содержание на себя взяла…

Стыдно.

Ужасно стыдно, что я, взрослая девица, доставляю окружающим лишь одни проблемы.

— А если он вас… обидит? — сознание пронзила неприятная догадка, аж в горле запершило.

— Пф! Да не посмеет, сосунок несчастный! Мой муж был уважаемым человеком, пусть хоть и среди этих… Сволочей. Ты обо мне не беспокойся. Несколько дней посидишь в хостеле, а я за это время найду тебе нормальную работу. А то на уборке кабаков много не заработаешь.

Я так растрогалась, что даже в глазах защипало. Вот уж правду говорят, первое мнение бывает обманчиво.

— Свой телефон мне запиши только, а то опять в какую-нибудь задницу попадёшь, а мне потом ищи тебя по всей Москве.

А вот тут мне стало ещё хуже. Если до этого было стыдно и обидно за свою глупость, то сейчас пришло время признать себя хронической неудачницей.

— Я телефон разбила…

— Твою же мать, — не постеснялась в выражениях Елена Львовна, ударив ладонью по столу. — И за что мне это наказание? Мой возьмёшь! Иди, собирайся! — так сказала, словно у меня шкафы стоят переполненные шмотками.

— Катя! — врываюсь в дом, как очумелый, иду по комнатам в поисках Катерины.

Если сейчас пар не спущу, то взорвусь к хуям собачим. И это только десять минут рядом с кошкой бешеной побыл.

Может и правда стоило запихать её в тачку и увезти куда-нибудь подальше от старой наседки.

Там, глядишь, посговорчивее стала бы.

И всё-таки неправильно как-то.

Она ведь соплячка ещё совсем, а я мужик взрослый. Да, блять, я старше на двадцать один год!

Когда я из армии вернулся — она только родилась. Это, конечно, пиздец, товарищи.

Но как бы не прислушивался к голосу разума, в штанах всё гудело от одного воспоминания о том, как в своих руках её тискал. Какой-то болезненной занозой врезаются в мозг картинки, нарисованные моей извращённой фантазией и я целеустремленно продолжаю искать Катерину.

И нахожу.

Она сидит в своей комнате, спиной ко мне и с кем-то премиленько так болтает.

— Прости, я не могу сегодня выйти, — может я и не обратил бы внимание на этот разговор, если бы она не разговаривала шёпотом, словно боялась, что я могу прийти и услышать.

Пришёл и услышал.

— Не злись… Ты же знаешь, он может заявиться в любой момент. Что я ему скажу?

Он и так бешеный в последнее время…

Собеседник что-то говорит ей, я не могу слышать что именно, но то, как нервничает Катя пробуждает во мне интерес.

— Давай лучше завтра встретимся. Только ты не заезжай за мной. Я сама приеду.

Что ж, в принципе, мне всё ясно. Можно даже обойтись без «люблю, скучаю, сладких снов». Можно, но не обходится.

— Я буду скучать…

Она сбрасывает звонок и, по-видимому, удаляет номер своего хахаля.

Умно, Катенька.

Особенно, если учесть, что я стою за твоей спиной.

— Как была ты шалавой, так и осталась, — констатирую очевидное, а Катя с визгом вскакивает с кровати.

Я не чувствую себя преданным, нет. Я чувствую себя докрасна раскаленным, как кусок металла, только что вытащенный из печи.

— Ты о чём? — принимает невозмутимый вид и становится в стойку.

Хитрая сука.

Только я не сегодня родился и не нужно, вообще-то, быть гением, чтобы сложить два плюс два.

— О том, что слышал сейчас. У меня один вопрос — кто? Кто тот смертник, которому ты подписала приговор?

— Кто? — он сжимает её горло всё сильнее и в глазах девушки темнеет от нехватки воздуха.

Ещё немного и Катя лишится сознания. В принципе, это её не спасёт.

В глазах Северова пляшут языки адового пламени.

Убьёт.

Не задумываясь и не сожалея.

— Сестра… Я с сестрой говорила… — хрипит девушка, отчаянно цепляясь за его руку, что перекрыла доступ кислорода в лёгкие.

— Врёшь, сука. Кто? — его губы плотно сжаты, а глаза прищурены — сканирует её, ищет подвох.

Чтобы сомкнуть пальцы сильнее, лишить её последнего глотка воздуха.

— Сестра…

Матвей толкает её на пол и, присев рядом на корточки, зло ухмыляется. От него веет опасностью и это не просто ощущения, что обволакивают её густым туманом безысходности.

— Ты знаешь, что делают с предавшей бабой, а, Кать? — она знает, он не пугает.

В его мире не прощают измену. И слухи о кровожадности Севера не на пустом месте возникли. Уж она-то знает о его делишках…

Он действительно убьёт. Даже рука не дрогнет.

Когда её беременную сестру муженек-бандит заподозрил в измене, ту еле откачали, а ребёнок чуть не погиб…

Только Кате так не повезёт.

Север не остановится, пока она не перестанет дышать.

— Знаю… Но я не предавала тебя. Клянусь, не предавала, Матвей. Не убивай только.

Он качает головой, а губы изогнуты в коварной усмешке.

— Нет, Катюш. Убить — слишком просто. Есть ещё много вариантов наказания, — даже сквозь его ухмылку и обманчиво спокойный тон она улавливает дикую ярость.

— Я с сестрой говорила. Отпусти меня. Умоляю, — отползает от него, как будто это чем-то поможет.

Она всё ещё наивная глупая девочка, как и много лет назад, когда спаситель привёл её в золотую клетку и заключил в ней навечно.