— Мне завтра улетать…

Мужчина замер, его лицо приняло серьезное выражение. По его виду я поняла, что парень развел в голове бурную мыслительную деятельность.

— Меня беспокоит наше с тобой совместное будущее… — наконец решилась я и поделилась своими тревогами. Меня неизвестность уже прогрызла до костей. Я не хотела расставаться.

— А как ты себе это представляешь?

— Например?

— Ты ко мне переезжаешь? Я к тебе… Хотя меня такой вариант не устраивает, однозначно.

— А ты готов меня позвать к себе? — я моргнула, — в Москву?

Дима улыбнулся, его забавляла моя реакция и неуверенность в себе. Мне же было тне до смеха.

— Тебя это удивляет?

— Немного, да.

— Что конкретно смущает?

Я картинно задумалась, закинула в ротик пару сочных вишен и только потом проговорила:

— Мне придется все бросить. Работу, друзей… родителей…

— Тебе меня одного не достаточно будет? Я буду тебя целовать на ночь и подтыкать одеяльце, как папа…

Я рассеялась, представив себя замурованную в одеяле.

— Это уж слишком!

— Стану, как лучшая подруга ходить с тобой по магазинам и целыми днями обсуждать моду и других девчонок…

— Бр… Такое не для меня! Ненавижу шоппинг!

— Правда, а что любишь?

Я задумалась, вспоминая.

— Загородные поездки и посиделки у костра, песни под гитару.

Мужчина улыбнулся, уткнулся носом в мои волосы и прошептал:

— Не проблема, считай, что гитара уже есть! И костер я умею разводить, в чем собственно ты совсем недавно убедилась.

— Еще…

Самая больная тема, набрала по больше воздуха…

— Ну же, я весь внимание!

— Придется сменить жилье, город…

— Не хочешь? — и снова этот лисий прищур.

— Очень хочу! — подняла на мужчину полные надежды глаза. Мне так хотелось не намекать вот уже битых полчаса о том, что он должен сделать первый шаг и предложить переехать к нему. Бесило ощущение, что я навязываюсь. Вдруг для парня наш роман всего лишь ничего не значащая интрижка?

— Так в чем же дело?

Я не выдержала и пстукнула его кулачком в живот. Он подыграл и согнулся пополам, словно от сильной боли.

— Ох, артист! Ну и артист! И надо же было мне из всех существующих мужчин на планете выбрать самого нерешительного! Да еще влюбиться в него по уши!

— Любишь меня, — он тут же распрямился.

— Увы, да.

— Не понял… Это еще почему "увы"?

— Потому, что ты меня не любишь!

Дима закатил глаза:

— О, женщины!

Повалив меня на матрас, он начал жадно целовать, проводить языком по коже, вызывая табун мурашек и усиленно меня возбуждая…

— Что ты делаешь? А какже мозоли?

— К четрту! Я же должен показать своей неверующей девушке, как сильно я ее люблю! Превозмогая боль от натертостей! — он вернулся к развитию бурной деятельности над моим телом.

— Дорогой, а ты ничего не путаешь? Это больше смахивает на демонстрацию желания, а не силы любви…

Он на секунду оторвался от посасывания моего соска.

— Тогда научи меня, подскажи, что мне нужно сделать, чтобы ты увидела всю глубину моих чуств? Как вообще доказывают женщине свою любовь мужчины? Я только один способ знаю…

Он продолжил жадно ласкать мою грудь.

— Аха-ха-ха-ха, Дима, отпусти! — меня куснули за вершинку. — Ай! Что ты меня безумно хочешь, я поверила, а вот любишь ли?

— Люблю! Хочешь на руках тебя поношу? — не дожидаясь ответа, меня подхватили на руки и закружили по комнате. — Все еще сомневаешься? Давай стихи почитаю? — он прочистил горло…

— О, нет! Это я точно не переживу. Достаточно, кажется поверила.

— Чтобы ты не сомневалась, я готов исполнить любое твое желание.

Улыбнувшись, поинтересовалась:

— Прямо-таки любое — любое?

— В пределах разумного! Желания бывают разные, я же не джинн.

Меня вернули обратно на постель и, сидя рядом, с нежностью наблюдали и ждали, чего я скажу:

— Мороженого хочу!

— И все?

Кажется я его разочаровала своей фантазией.

— И купаться сегодня ночью.

— Ладно… устроим…

— Под луной на диком пляже…

— Будет сделано…

— Обнаженными!

— Притормози! Сейчас за блокнотиком схожу, чтобы ничего не забыть, зафиксирую все ваши пожелания, госпожа.

Он действительно встал и начал рыться в сумке, достал оттуда блокнот и попросил:

— Продолжай!

— Разве что осталось уточнить — это все мы будем делать до утра. А потом я улечу домой…

ГЛАВА 22

Теплый морской ветерок теребил мои белокурые волосы, я их не прятала, мне нравилась эта ночная прохлада, остужающая пылающее после страстных объятий тело.

Яркий круг почти полной луны отражался в волнах и очаровывал своим слабым свечением. Великолепием этой ночи можно было любоваться бесконечно.

Казалось время замерло, решив сегодня работать на двоих влюбленных, продливая им возможность наслаждаться друг другом, вероятно в последний раз…

— Это прозвучит банально, но очень хочется сказать… — Дима лежал рядом со мной на надувном матрасе и смотрел на звезды. Я же уютно устроилась на его груди и наблюдала за игрой бриза с моими спутанными прядями. — Ты самая красивая женщина на свете.

— Разве что для тебя.

— Почему ты так к себе скептически относишься? Неужели, тебе мало доказательств твоей исключительности в виде неприкрытой охоты самых завидных женихов твоего города?

— Скажешь тоже! — я поерзала. Бред бредом, но приятно…

— Я когда в лифт вошел в тот самый день, помнишь?

— И?

— Меня словно громом поразило! Впервые в жизни.

— Красотой моей, что ли? Врешь ты все! — не сдержала смешок.

— Не только… В женщине все важно. И осанка, и поведение, и взгляд… Волосы, фигура, голос в конце концов!

— Помнится, ты не особо дружелюбно был настроен в тот день и гром не помог, а наоборот, вызвал обратную реакцию, противоположную симпатии.

— Не в этом дело.

Дима развернулся ко мне и глядя в глаза сжал попку.

— Что башню так снесло тем самым громом, что боялся не сдержишься?

Его поцелуй был ответом на мой вопрос.

— Типа того… Меня испугала подобная реакция. Я же не зверь.

— Ага, мой тигр!

— Серьезно, Арина. Я захотел сорвать с тебя одежду, развернуть к себе спиной и ворваться на всю длину, чтобы знала, кто в лифте хозяин.

Я задохнулась от смеха. Обалдеть! Вот же развеселил, юморист ходячий, вернее лежачий.

— Лифт, к твоему сведению, отелю принадлежит.

— Тот был мой, — он улыбнулся. — а потом ты имеля наглость и хитростью проникла в мой номер. Я и так еле сдерживал своего коня.

— Остановила бы на скоку…

— Ага и пожар бы от моей всесжигающей страсти бы потушила, я это понял, но не решился. Был ужасно зол… на себя и… на тебя тоже, что не понимаешь, какие эмоции испытывает здоровый самец в твоем присутствии, между тем продолжаешь не осознанно его провоцировать.

— Куда уж мне, из дерЁвни, такое понять?

— Я на это и списал… Так вот… На чем мы остановились?

Хитро улыбнувшись, схватила его за возбужденную, внушительно-пугающего размера часть тела и начала ласкать руками:

— На этом!

Усиливала поступательные движения до тех пор, пока мой любимый не застонал…

— Хулиганка!

— Ты рассказывай, хочу знать все твои мысли. Очень интересно, что было потом.

— Я тебя трахнул.

Он завел мои руки за голову, крепко удерживая, четким движением колена развел мне ноги в стороны и вонзился, прикрыв глаза от наслаждения.

Прежде, чем он закрыл мне рот поцелуем, успела съязвить:

— Не спорю, на матрасе ты хозяин!

Великолепная и незабываемая ночь, прохладная и в тоже время неимоверно жаркая.

Мерцание множества звезд и на небе и в моем сознании в моменты достижения наивысших уровней удовольствия. Сегодня я увидела самые яркие из них благодаря стараниям Дмитрия.

— Ты не только самая красивая, но и безумно желанная… — шептал он в порыве страсти.

Вместе с этим мужчиной я узнавала свое тела заново, что нравится и какие ласки доставляют наслаждение.

— Еще хочу… Не останавливайся… — стонала я, стоило мужчине попытатья отстраниться.

— Скоро уже утро и нас увидят отдыхающие, это все же не дикий пляж…

— Плевать! Возьми меня снова… прошу… В последний раз…

И он брал… Мы переместились в воду, когда начало светать и сидели обнявшись и думали каждый о своем.

— Не хочу, чтобы ты уезжала.

Он взял меня за подбородок и заставил посмотреть в глаза.

— Так и ты через несколько дней покинешь Грецию. Зачем мне оставаться там, где скоро не будет тебя?

Дима вытер тыльной стороной ладони мои щеки, я даже не заметила, что плачу. Словно в последний раз я наслаждалась каждой клеточкой своего тела этим ощущением безграничного счастья. Но, как говорится, перед смертью не надышишься…

Мой любимый вздохнул:

— Ты права, Арина, говоря, что все не так просто… Но мы что-нибудь придумаем. Возможно не так скоро, как хотелось бы, но решение найдется.

— Обещаешь? — еле слышно прошептала и поцеловала его в губы, нежно и долго. Хотелось запомнить этот поцелуй навсегда.

— Обещаю.

ГЛАВА 23

В самолете мы летели вместе с Иваном. Сидели не рядом, но у меня создавалось впечатление, что он весь перелет меня ругает. Щеки буквально пылали.

Я то и дело мысленно возвращалась к своему коллеге. Было ужасно перед ним не удобно.