Юлия Ляпина - Птичка для принца

В мыслях промелькнул образ Иржины. Почему он избегал приглашений на спектакли Королевского театра Мондана? Читал в газетах об успешных премьерах, слышал восторги родителей и брата, посещавших спектакли, но сам вечно отмахивался, спешил к любимому морю ловить очередного пирата или работорговца. А она была близко – та светлая девочка, что вернула ему интерес к жизни.

Он тогда собирался забрать ее с собой. Даже попросил Шелби узнать, кто такая эта мисс Варден. Телохранитель такой особы не нашел, заволновался, собрался писать в столицу… Но тут явился младший братец – их маленький семейный гений финансов и ценных бумаг. Он завопил что-то про кризис в столице и утащил «Морского Коршуна» в Андарру, не дав собрать вещи и попрощаться.

Ричард не раз еще вспоминал черные волосы, цветком расплывающиеся на волнах. Целовал во сне сладкие губы, похоже на лепестки пурпурной розы. Даже любовницу завел с похожей внешностью – но игрался недолго. Отпустил, выплатив содержание за год. Это была другая женщина, а для «сброса напряжения» хватало непостоянных дам и при дворе.

Увидев Иржину вблизи, не на портрете, принц вдруг разом вспомнил все: и боль в ноге, и жаркое солнце, палящее его спину, и прохладное тело в капельках соленой воды, раскинувшееся под ним на тонком ковре. Только «певчая птичка» изменилась. Стала серьезнее, строже. Исчезла неуверенная робость, выдававшая ее юность и неопытность. Появились грация, уверенность, решительность в каждом жесте. Не робкое дитя – красивая молодая женщина предстала перед ним.

Сколько у нее было мужчин за эти годы? Подумав об этом, Ричард невольно стиснул ладонь и тут же услышал легкий вскрик, а потом получил по плечу шлепок веером:

– Ваше Высочество! Вы делаете мне больно! И почему у вас такое выражение лица? Нас ждут на вручении подарков по случаю нашей помолвки!

Усилием воли, взяв себя в руки, принц натянул дежурную улыбку и продержался с дружелюбным оскалом весь длинный прием и праздничный ужин. А потом тактично сбежал, оставив Эвелину с родителями. Пусть его несостоявшаяся невеста проведет последний спокойный вечер в уюте родительской гостиной. Завтра их обоих ждет буря!

В комнатах было тихо. Принц не любил, чтобы камердинер его дожидался: как офицер он сам справлялся со своей одеждой, а если возникали трудности, просто оставлял вещи на виду, чтобы слуга мог заняться ими утром. Сменив парадный мундир на теплый шелковый халат, мужчина проигнорировал приготовленную постель, взял подсвечник и двинулся в кабинет. Там его ждала папка с отчетами телохранителей, приставленных к «певчей птичке».

Ричард сел в кресло, налил себе немного крепкого вина и щелкнул секретным замочком. Шелби прислал всего несколько строк: мисс Валевски с утра посетила модистку, заказала теплый плащ для дочери. Весь день молчала – голосовой покой перед премьерой. Ничего не ела, кроме теплого молока и сырых яиц, взбитых с пряностями – сестры уверяют, что это необходимое условие для сохранения голоса. Больше не выходила, оставалась у себя.

Не много, но… он абсолютно ничего не знает о девушке, с которой ему предстоит прожить целый год. Да, прожить. По договоренности родители запретят ему появляться во дворце и вообще всячески выразят свое недовольство разрывом помолвки. Он вместе с любовницей уедет в свой личный особняк, шокируя публику внезапной страстью. Через год его простят, позволят вернуться ко Двору, и он отпустит «певчую птичку» порхать дальше. Может, даже невесту себе найдет, говорят, у хана Тбилиса красивые дочери – штук пятьдесят! И все черноволосые и черноглазые!

Брак подтверждающий договор между королевствами будет заключен уже на новогодье. Ричард будет наказан. Эвелина выйдет за своего графа. У правителей Мондана больше нет дочерей, зато есть родная племянница – девушка некрасивая, но неглупая. Она сразу все поняла и ухватилась за своей шанс стать супругой третьего принца Андарры. Будем надеяться, что Сехриму повезет с женой больше, чем Ричарду с невестой.

Захлопнув папку, принц посидел немного, борясь с желанием вновь отправиться в особняк певицы. Она все так же манит его. Простая сорочка, скромный пеньюар… Он едва не сорвал с нее одежду сразу! Да и потом с трудом сдерживался, когда она села на кровать и принялась ерзать, позволяя ткани натянуться и обрисовать ее силуэт.

Осторожный стук в потайную дверь заставил Ричарда очнуться от дум:

– Заходи, Шелби! – сказал он негромко.

Бесшумно отодвинулась панель в стене, впуская телохранителя.

– Как мисс Валевски? – не удержавшись, спросил «жених».

– Спит, – ответил великан, – завтра премьера и … мероприятие. Ей нужны будут силы.

Брови Его Высочества удивленно поднялись:

– Что я слышу, Шелби? Не одобряешь?

Великан пожал плечами – они давно перешли с принцем на «ты» и много пережили вместе, но телохранитель старался соблюдать границы.

– Мисс Валевски слишком хороша, мой принц. Она столько вкладывает в пение! Буквально дышит каждой нотой! А после этой… истории, мисс не сможет вернуться в театр.

– А золотой билет?

– Ей больше не позволят стать примой, – качнул головой Шелби, – а подметать сцену она не будет. Уйдет.

– Значит, в королевском театре Андарры появится новая главная исполнительница! – заявил Ричард, сам себе удивляясь. – А пока мисс спит, нам нужно все приготовить!

– Вещи упакованы, подорожная выправлена, – отчитался телохранитель. – Теплая одежда и сменные кони ждут на всем пути к порту.

– Отлично! – улыбнулся принц. В море он будет чувствовать себя увереннее. А пока… – Скажи, чтобы подавали ужин, нам тоже пора отдохнуть!

Утро премьеры. В доме мисс Валевски царит волнение. После обеда начались напряженные сборы. Допивая чай, девушка листала в сотый раз прочитанный клавир… Поправляя перед зеркалом платье, Иржина обняла Агнешку, впитывая теплый запах ребенка. Сегодня дочь останется дома. Сестра Грицина настояла на этом, да певица и не сопротивлялась: малышке лучше не знать о том, что сегодня произойдет. Пусть думает, что мама слишком сильно волнуется из-за премьеры.

После спектакля «певчую птичку» ждет третий акт – в королевской ложе. А завтра, если все сложится по плану королей, принц увезет ее из Мондана в Андарру. Горло перехватило страхом. Бдительная сестра Нонна сразу подала стакан мятной воды с валерианой, зашептала что-то успокаивающее, принесла пальто. Пора ехать. Еще грим, костюм…

Напряженно улыбаясь, девушка села в коляску рядом с Шелби и молчала до самого театра. Телохранитель тоже молчал, разделяя волнение мисс Валевски. Он куда лучше ее понимал, сколько всего поставлено на карту и как безупречно принц и певица должны сыграть на публику, чтобы скрыть скандалом скандал.

Парадное крыльцо здания еще пустовало. Служители приготовили фонари и бочки со смолой, но еще не зажигали их. Зато у входа для артистов творилось настоящее столпотворение! Бегали служители, носились личные слуги, отдельно клубилась небольшая группа фанатов, желающих увидеть ведущих актеров до спектакля. Крики, ржание лошадей и громкие возгласы: «Где жрец? Подайте мне жреца!» или «Хористки на грим! Быстрее!» создавали невероятную атмосферу.

Шелби раздвинул толпу одним взглядом и проводил Иржину и сестер до самой гримерки. Чтобы не давать поводов к подозрениям, «певчая птичка» явилась в театр как обычно с двумя сестрами-помощницами и с вечерним платьем в корзине, выложенной бумагой. Его она наденет после спектакля, когда все актеры будут отмечать успех бокалом шампанского.

Только за гримировальным столиком девушка успокоилась, чтобы ни случилось после, сейчас она вновь выйдет на сцену и споет. Споет для того, кто стал движущей силой ее успеха. А значит, этот спектакль должен стать лучшим в ее жизни!

Костюм у Баядеры был довольно сложным: яркий шелк, уложенный причудливыми складками, много вышивки стеклянными бусами, кусочками зеркала и фольги. Чтобы изящно двигаться на сцене во всем этом великолепии, каждую складку намертво закалывали булавками, а кое-где и подшивали. Тонкая кофточка облегала тело так, что, казалось, под ней ничего нет! На деле искусная костюмерша пошила по сути корсет с рукавами да так ловко, что Иржина казалась полуголой, будучи прикрытой больше, чем в модном вечернем платье.

На сундуке под присмотром сестры Нонны лежало скромное фиолетовое платье-рубашка и покрывало, которые «Баядера» наденет в начале второго акта для оплакивания пропавшего возлюбленного. Несмотря на строгий темный цвет, рукава, подол и концы покрывала были щедро расшиты бусами, но исключительно серебряными и фиолетовыми, чтобы подчеркнуть благородную печаль героини. Шальвары из тонкой ткани и летящая юбка из полос газа ждали своей очереди.

Последний наряд был очень ярким. Ало-золотое безумие складок предназначалось для финальной сцены «свадьбы» и просто тянуло Иржину к земле количеством драгоценной вышивки и украшений.

Проверив, как уложены волосы, девушка поправила длинные серьги и прислушалась: шум за дверями гримерки начал стихать, значит, зрители уже заполняют партер и ложи. Скоро начнет гаснуть свет, музыканты закончат настраивать свои инструменты и она через узкий коридор выйдет на сцену, чтобы принять участие в «мистерии», на которой романтичный офицер увидит прекрасную танцовщицу.

Музыка пульсировала в ее крови, когда она «появилась в дверях храма, показывая радость от встречи праздничного дня». Казалось, она танцевала там, в храме, в полумраке, скрытом за высокими белыми колоннами, а потом ее танец выплеснулся во двор, где ожидали зрители.

Каждый шаг, каждый наклон головы или движение рук пело само по себе! Оркестр играл, другие актеры тоже танцевали, но именно Баядера была центром действа. Увидев «иностранца, любующегося туземным танцем», Иржина на миг замерла, глядя в зал широко распахнутыми глазами, раскинув руки так, словно вот сейчас она обнимет весь мир и…закрылась! Запахнулась в яркие складки ткани, отвернулась, запела высоким голосом, жалуясь на то, что нет рядом мужчины, достойного ее.