Вода остыла. Девушка быстро смыла пену, прополоскала волосы специальным настоем трав и вышла из ванны, кутаясь в простыню. Жаль, нельзя вернуться в спальню и сесть у огня в одной тонкой сорочке! Нужно высушить тело, натянуть рубашку до пят и спрятать ее под теплым капотом. Мокрые волосы придется отжать через кусок полотна и скрутить в неловкую косу. Утром сестра Нонна разберет спутанные пряди и сделает прическу. А теперь – спать! И не думать о том, кто лежит на расстоянии пяти шагов от нее, нарушая своим дыханием тишину спальни.

⁂

Ричарду не спалось. Иржина давно прошуршала шелками, позвенела шпильками и ушла в купальню, а он все прислушивался, надеясь уловить какие-то звуки, понять ее настроение. Странный день. Все пошло по плану и все же совсем не так, как он представлял.

Вместо кокетливых взглядов от певицы, ему достались только усталый и недоуменный. Было стыдно даже просить Иржину улыбаться и заигрывать с ним, пока их вели в «отдельный кабинет». Впрочем, это было и лучше. Первое знакомство, некоторая настороженность уместна. Но потом! Когда она поела и даже растерла его клятую ногу, она вдруг предложила нечто дикое, невероятное, свободное… как море! В какой-то момент мисс Валевски вновь напомнила ему ту девушку, яркую и солнечную, на морском берегу. Как же хрустели тарелки под его сапогом! Как звенел хрусталь! И от этих звуков ярче разгорались ее глаза и улыбка! Ему так хотелось схватить ее, зацеловать, но он до дрожи в руках боялся погасить это пламя. Искру, которая горела в ней.

Уже возле дома он понял, что сейчас ничего не будет: ни поцелуев, ни жаркой ночи в ее объятиях. Она не станет удобной любовницей с привычным набором услуг. А если он предложит это вот прямо сейчас, то навсегда ее потеряет. Телом она возможно останется рядом, выполняя условия договора, но вот душой… Этим огнем, который горит внутри, озаряя окружающих, с тем, кто принудит ее, Иржина делиться не будет. А ему нужен этот огонь, свет ее глаз, голос, черные косы… Он вдруг понял, как скучал без нее все эти годы…

Мысли прервали осторожные шаги. Волна аромата фиалки и лаванды донеслась сквозь щели в ширме. Осторожный скрип кровати, немного возни с тяжелым одеялом и тишина, прерываемая лишь ее дыханием. Принц вздохнул, повозился, устраиваясь удобнее и неожиданно для себя крепко уснул.

Глава 22

Утро выдалось странным. Его разбудила пожилая монахиня. Она принесла и повесила на край ширмы его мундир, а когда он умытый и одетый вернулся в комнату из купальни, его уже ждала Иржина. Девушка сидела в кресле у накрытого стола, одетая в простое утреннее платье, а напротив свободного кресла стоял завтрак и лежала свежая газета.

– Простите за суету, Ваше Высочество, – мелодично извинилась Иржина, – через полчаса после трапезы мы будем готовы к путешествию.

Ричарда удивили эти слова: он планировал покинуть город после полудня, но, взяв газету, все понял. На первой странице красовались фотографии – его и «певчей птички». Рядом была напечатана литография разгрома, который они устроили в лучшем «кабинете» ресторана. Ниже красовались свидетельства очевидцев, уверяющих, что принц влюбился с первого взгляда, осыпал приму цветами и подарками, а потом увез «в номера» и не выпускал до рассвета.

– Промазали, – мужчина щелкнул кончиком пальца по статье и взял в руки чашечку кофе. Отличного кофе!

– С «номерами» ошиблись, – кивнула Иржина, отламывая ложечкой кусочек омлета, – статью готовили заранее?

– Наверняка, – не стал отпираться принц, – Шератон любит все держать под контролем.

– Поедете во дворец? Для публичной порки? – девушка казалась безмятежной, но Ричард видел, как раздраженно она намазывает масло на тост.

– Не хочу, – мотнул головой мужчина, – надеюсь, Их Величества пощадят мою скромность и пришлют курьера с бумагами прямо сюда.

– Сомневаюсь, – Иржина припомнила свою встречу с королем. Дочь, пусть и провинившаяся была ему ближе, чем чужеземный принц.

– Тогда я сам отправлю письмо Эвелине, – пожал плечами Ричард, воздавая должное хрустящему бекону, пышному омлету с грибам.

Девушка промолчала. Она могла бы высказать свое мнение, но зачем сотрясать воздух? В данной ситуации это ничего не изменит. К тому же у мисс Валевски не было точной информации о том, кто предложил спрятать скандал под скандалом и чем именно Мондан заплатит Андарре за нарушение договора. Наверняка, это будет нечто более ценное, чем певица, пусть и прима Королевского театра.

Когда они перешли к десерту, в дверь постучали.

– Войдите! – сказали хором.

В спальню заглянула сестра Грицина:

– Ваше Высочество, к вам курьеры!

– Сколько? – уточнил принц, смакуя печенье.

– Пятеро! – взволнованно ответила сестра.

– Сейчас спущусь! – улыбнулся принц, а едва за монахиней закрылась дверь, сказал с усмешкой: остальные видимо не нашли, обычно к завтраку их уже десяток.

После этого он поблагодарил Иржину за завтрак и ушел вниз, в гостиную, разбираться с делами. Девушка тоже не теряла времени: отнесла на кухню поднос, проверила, чем занята Агнешка. Дорожное платье с жакетом и шляпой было приготовлено в спальне, плащ висел у двери.

Бродить по опустевшему дому не хотелось. Тогда девушка нашла себе занятие: села за письменный столик в комнате с фортепьяно и принялась писать отцу. Они не виделись с того самого дня, как братья обители Трезвых увели его с собой, но переписывались регулярно. Несмотря на щедрые пожертвования Иржины, мистер Валевски оставался простым монахом, раз за разом отказываясь от должностей и наград.

Дочери он писал о простых вещах: о красоте свежевыпавшего снега или о только что распустившихся цветах. Просил ее заботиться о здоровье и навещать могилы матери и сестры. Этого Иржина исполнить не могла. Их сгоревшее поместье находилось далеко от столицы, а ехать туда летом девушка отказывалась. Боялась горечи и боли воспоминаний. Отец не осуждал – просто писал одно-два письма в месяц, ничего не просил, передавал поклон матери-настоятельнице и все.

Обычно певица отвечала отцу сдержанно. Перечисляла простые новости, рассказывала о новом спектакле. Никогда не упоминала мужчин, да и про Агнешку ничего не писала. Если мистер Валевски и знал о появлении «внучки», ей об этом не было известно. Теперь же Иржина вдруг ощутила потребность излить отцу свое беспокойство и тревогу. Серьезная перемена в жизни, встреча с человеком из прошлого, оставленный за спиной театр…

Она писала и писала, не замечая, что перо рвет бумагу, а когда выговорилась, швырнула пачку листов в камин и щелкнула кресалом. Отцу не надо об этом знать. Потом, когда успокоится, она напишет ему письмо, скажет, что устала от сцены и отправилась в путешествие. Он не будет волноваться за свою девочку, а мать-настоятельница проследит, чтобы пожертвования отправлялись вовремя.

После долгого письма на пальцах появились чернильные пятна, а щеки украсили потеки слез. Поэтому девушка быстро убрала перо и чернильницу в стол, а сама поднялась в спальню, чтобы умыться и поправить прическу. Едва она привела себя в порядок, как в дверь стукнули, и на пороге появился принц:

– Мисс Валевски, вы были правы, нам пора ехать.

– Дайте мне десять минут, – попросила девушка.

– Справитесь сама или вам прислать сестер?

– Если можно, попросите сюда подняться сестру Нонну.

Ричард ушел, а Иржина быстро скинула домашнее платье и принялась сражаться с мелкими пуговичками дорожного костюма. Сестра Нонна, в привычной своей рясе, вошла и ловко перехватила заботу: помогла застегнуть блузку, расправить юбку, зашнуровать жакет. Потом она же сменила Иржине прическу, уложив рыхлые утренние косы в плотный узел и закрепив поверх него шляпу с меховой опушкой.

Прихватив щетку для волос и шкатулку с гребнями и шпильками, дамы спустились вниз, где их уже ждали Его Высочество, Агнешка и еще четыре сестры.

– Сударыни, – голос принца был благожелательным, но твердым. – Сейчас мы с мисс Валевски садимся в коляску и едем через весь город к западным воротам. Поедем не спеша, так что у вас будет время собраться и сесть в экипаж. Девочка едет с вами. Мистер Шелби отвезет вас на пристань быстрее, чем доберемся мы. Ваша задача до нашего приезда с комфортом устроиться на корабле и не скучать. Наш выезд – дело королевской важности!

Даже сестра Грицина не нашла слов для возражения. У крыльца стоял красивый открытый экипаж с гербами принца. В него усадили Иржину, укутали, вручили букет оранжерейных роз и разрешили помахать Агнешке. Сестрам подали теплый закрытый экипаж без гербов и украшений, а еще за ними следовали шесть мрачных мужчин в морских мундирах и повозка для дорожного скарба. Звякнули бубенцы, скрипнули колеса – экипаж принца первым сорвался с места.

Глава 23

Едва кучер вывел четверку великолепных коней на центральную улицу, как благородные животные перешли на шаг.

– Почему мы уехали раньше? – осмелилась спросить Иржина.

– Потому что Эвелина устроила такой скандал во дворце, что скинула плод, – ответил, хмурясь, принц.

– Вас могут вернуть и… «заставить жениться» девушка не произнесла, но слова повисли в промозглом осеннем воздухе.

– Нет, – веско сказал мужчина, – теперь сохранение тайны – это дело королевской семьи Мондана.

– А поездка по улицам?

– Все должны видеть нас вместе, – невесело усмехнулся принц и тут же скомандовал кучеру: Останови у Болина!

Иржина с трудом сохранила спокойное лицо. Ювелирная фирма Болина имела модный магазин в каждой столице. Их гордостью была особенная закрепка камней, при которой казалось, будто драгоценные кристаллы сами собрались вместе, без помощи металла. Так же они славились крупными украшениями, достойными королевских семей и значимых придворных событий.

В шкатулке певицы не было украшений из этого магазина. Даже благоволящий ей лорд Васкес не мог себе позволить выбирать здесь украшения для любовницы. А принц Андарры мог! Он склонился к Иржине и, шепча, словно какую-то интимную шутку, сказал: