Она просто шла. Не летела, не порхала, спускалась по лестнице, чуть касаясь перил. В ее движениях не было искусственной театральщины, которую Его Высочество привык замечать в дамах, довольных всеобщим вниманием. Иржина спустилась так, что все мужчины явно сдержались, чтобы не податься вперед в желании предложить ей руку.

Принц успел первым. Протянул руку, кивнул вестовому, чтобы ждал с бумагами на кухне, подставил плечо дворецкому, давая возможность накинуть ментик, и прочь из дома! Под дождь и ледяной ветер, чтобы никто не успел заметить его обескураженного лица и скованной походки.

Уже в экипаже, откинувшись в самую глубину тени, Ричард прикрыл глаза и усмехнулся. Судьба большая шутница. Не раз и не два он увольнял подчиненных «из-за юбки». Бранил, упрекал, смеялся! Считал, что настоящий мужчина никогда не позволит женщине взять над ним верх. Ведь эти легкомысленные создания так просты, наивны, поверхностны. Кроме матушки конечно.

Впервые такое мнение о слабой половине человечества в нем поколебала невестка. А теперь он понял вдруг, что его собственный разум покинул его. Упал к ногам смуглой черноглазой птички в блестящем вечернем платье.

Всю дорогу до ратуши Ричард молчал, опасаясь выдать свое смятение звучанием голоса. Иржина тоже молчала, взволнованно сжимая сумочку и веер. Когда молчание готово было взорваться, коляска остановилась перед ярко освещенным зданием. Лакей спрыгнул с запяток, открыл дверцу, опустил подножку. Принц молодцевато соскочил и протянул руку своей спутнице. Другие пары и группы приглашенных, спешащие войти в распахнутые двери задержались, чтобы увидеть, с кем прибыл почетный гость. Когда Иржина под руку с ненаследным принцем вошла в здание, любопытные повалили следом, обмениваясь шепотками и многозначительными взглядами.

Внутри было очень светло, шумно и весело. Огромная чаша пунша на столе с закусками пользовалась заслуженным вниманием публики. При появлении принца оркестр традиционно ударил в литавры, а мэр объявил появление «дорогого гостя». Герцога Монмута здесь знали и любили. А еще читали газеты. Иржина содрогнулась, но устояла под пристальным взглядом пары сотен алчущих сенсации глаз.

– Мисс Валевски, – принц сразу подвел ее к мэру, – позвольте вам представить сэра Бриттишворда, мэра нашей столицы! Этот достойный рыцарь неустанно трудится на благо королевства!

– Очень рада знакомству, сэр! – Иржина заметила смятение на лице бравого высокого человека с военной выправкой и поняла его.

Не каждый день опальный принц представляет тебя любовнице, ради которой бросил невесту. Впрочем, сэр Бриттишворд держался хорошо: склонился к руке, порекомендовал пунш и котильон. А вот дамы и господа, которые посмели приблизиться и привлечь внимание принца, не скрывали своего любопытства. Самые смелые даже вопросы задавали с подтекстом и ухмылочкой:

– Рады видеть вас в наших краях, мисс Валевски. Слышала, Вы так скоропалительно оставили театр…

– Неужели вам наскучили премьеры в Мондане? Планируете выступать перед публикой или нашли себе единственного зрителя? Право, с Его Высочеством мало кто сравнится…

Иржина, стиснув зубы, безмятежно улыбалась, а на все подколки смотрела на принца влюбленными глазами и твердила, что Его Высочество пленил ее с первого взгляда. Ричард и сам всячески поддерживал легенду. Он не отходил от певицы. Во время разговоров держал за руку, танцевал только с ней и лично подавал сладости, приготовленные для него на отдельном охраняемом столике.

К четвертому танцу все присутствующие были уверены, что парочка без ума друг от друга. Сплетни не то чтобы затихли, просто приобрели другое направление. Принца не осуждали, Иржину обсудили и сочли «темноватой, мрачноватой, но вполне приятной особой».

После мазурки и котильона девушку попросили спеть, и она, не чинясь, вышла к инструменту, чтобы исполнить арию из «Сирены». После этого публика одобрила роман Его Высочества, оценив талант и магнетизм личности певицы.

Ричард же в очередной раз пожалел, что пропустил возможность видеть «певчую птичку» на сцене. Бальный зал ратуши был для нее маловат. Ее голос просил простора и высоты настоящей театральной сцены.

Чтобы закрепить успех, сразу после бурных аплодисментов принц увлек Иржину к выходу. Ему подмигивали, ей ухмылялись. Всем казалось, что страстный любовник тянет новую игрушку в постель, а на деле Ричард увидел, что от волнения Иржина едва сдерживает слезы. Певица не сопротивлялась – шла медленно, опираясь на его руку, храня улыбку и бодрый вид. Только в экипаже она забилась в угол, закутавшись в меха, и сделала вид, что уснула.

В молчании они доехали до дома. Там принц просто поднял утомленную певицу на руки и внес в особняк, как варвар добычу. Дежурная сестра вскочила, откинула в корзинку вязание и встревоженно спросила:

– Что с ней?

– Устала. Пела, – коротко ответил он.

– В кресло! – шустрая женщина подвинула к огню нужный предмет мебели и дернула сонетку звонка.

В общем, теперь принц мог уйти к себе, оставив певицу на попечение ее «нянек», но уходить ему не хотелось. Удивляясь промедлению, мужчина сел рядом, взял в ладони ледяную руку девушки и погладил, пытаясь согреть. Между тем принесли чай, небольшой таз и кувшин с кипятком. Монахиня быстро накапала в воду ароматной жидкости из пузырька и попросила:

– Ваше Высочество, отвернитесь!

Принц послушался и услышал, как зашуршали юбки, стукнули по паркету каблучки модных туфелек, плеснула вода, а следом раздался легкий стон, от которого у него перевернулись все внутренности. Если эта молодая женщина так стонет, делая ванну для ног, то как же она умеет стонать в постели? Тогда, на морском берегу она была скромной птичкой, нежной, смущенной. Он ловил ее тихие вздохи, не помышляя о большем. Теперь же ее страсть обрела голос, и он очень хотел услышать, как она произносит его имя, изнемогая от удовольствия!

Когда ему позволили повернуться, все было безупречно и прилично: Иржина сидела в кресле и разливала чай. Огромный клетчатый плед прятал ее юбки и заодно серебряный таз с горячей водой. Девушка разрумянилась, таинственно улыбалась и с вожделением поглядывала на тарталетки с семгой и сыром. Мысленно тяжело вздохнув, почему она не смотрит так на него, Ричард присоединился к вечерней трапезе.

Не успели они отдать должное аппетитным закускам, как где-то в глубине особняка раздался пугающий треск, потом грохот, а следом наступила подозрительная тишина. Дворецкий, лично следивший за подачей чая, побледнел, поклонился и удалился.

Вернулся он нескоро. К этому моменту сестра Нонна успела сбегать к Агнешке, убедиться, что девочка спит, и успокоить вскочивших сестер, готовых защищать воспитанницу. Иржина и Ричард с некоторым усилием остались в гостиной. Принцу отчаянно хотелось ринуться наверх. Он лучше певицы знал дом и понимал, что шум раздавался из его покоев. Однако оставить «птичку» одну он все же не решился: происшествие на пирсе было живо в памяти.

Дворецкий и сестра-помощница вернулись практически одновременно. Монахиня сообщила, что все благополучны, а дворецкий опроверг это сообщение.

– Так что произошло? – нетерпеливо спросил принц.

– Рухнул балдахин в вашей спальне, Ваше Высочество.

– Та огромная конструкция с медным щитом и двумя мечами? – Ричард не побледнел, но лицо стало просто каменным.

– Она. Как только вы прибыли, я отправил двух горничных приготовить ваши комнаты ко сну. Девицы расшалились, одна толкнула другую, та задела стойку балдахина и все рухнуло.

– Кто пострадал? – вот теперь принц хмурился.

– Старшая горничная получила удар по голове щитом, младшая… на нее упал меч. Кровь остановили, лекаря вызвали.

– Служба безопасности?

На лицо не наследного принца было страшно смотреть, так что Иржина спряталась за чашкой чая, чувствуя, как опять холодеют руки.

– Ваш телохранитель проверял все комнаты по графику. Он, как положено, был в спальне вместе со служанками, – отчитался бледный дворецкий. – Специалисты скоро прибудут.

– Проверьте спальню мисс Валевски, – распорядился принц и встал. – Иржина, прошу меня извинить, – мужчина галантно поднес к губам ледяные пальцы девушки, – я отправляюсь в свой кабинет, заночую там же. Вам лучше провести ночь с дочерью.

– Я так и сделаю, ваше высочество! – ответила Иржина.

Едва принц ушел, сестра Нонна подала подопечной войлочные туфли на атласной подкладке и увела ее спать.

Глава 31

Остаток ночи Ричард провел в кабинете, пытаясь выяснить, кто проник в его дом, подпилил стойки балдахина и не оставил следов. Это была именно диверсия: след тонкой пилки нашли на изломе столбика. Если бы горничная не налетела на массивное деревянное сооружение, балдахин стоял бы до… каких пор?

Вызванный следователь опросил всех слуг, что-то прикинул на листе бумаги, померил ширину столбиков и озвучил выводы:

– Ваше Высочество, убить хотели не только вас.

– Что? – у Ричарда заныл затылок, предвещая бурю и неприятности.

– Тот, кто это сделал, рассчитывал на то, что постель будет двигаться.

– Двигаться? – недоумевающе переспросил принц.

– Трястись, – зарозовел скулами молодой служака. И пояснил: – Столбики распилили полностью, в разных направлениях, но оставили на месте. Даже легкое качание заставило бы опоры разойтись, и вся масса украшений и рамы упали бы ровно в центр постели.

– То есть если бы я просто спал, мог бы ничего не заметить? – правильно понял намеки принц.

– Совершенно верно, Ваше Высочество! Крепления прочные, опоры широкие, без расшатывания они бы спокойно держались на месте несколько дней.

– Вы нашли исполнителя? – этот вопрос волновал Ричарда больше других. – Кто предатель?

– Нашли, – следователь нахмурился, – в вашей спальне натирали паркет. Полотер оставался один примерно на час, этого времени было достаточно, чтобы подпилить стойки.