Заметив зрительницу, мужчины тотчас опустили деревяшки, моментально натянули камзолы, превратившись из разогретых самцов в сдержанных благородных аристократов.

– Благородные доны, я прочитала послание Его Величества, – Иржина решила обратиться сразу ко всем, чтобы не терять время. – Мне очень приятно, что вы отринули свои дела, ради помощи королевству. Для меня стало честью знакомство с вами, и я надеюсь, что этот год мы проживем мирно, не досаждая друг другу.

Мужчины сверлили хозяйку дома взглядами, понимая, что она только что потребовала сохранения дистанции. Первым не выдержал самый молодой дон:

– Благородная донна! Неужели вы не хотите выйти замуж, чтобы переложить тяжесть забот на плечи мужчины? Скоро для вас станет невозможным личное участие в хозяйственных делах!

– Почему вы так решили дон… – Иржна замялась, стараясь вспомнить имя.

– Дон Каприцио, к вашим услугам, – щелкнул юноша каблуками.

– Дон Каприцио, у меня уже есть дочь, рожденная на пике моей карьеры. Ее появление не помешало мне выступать, быть радушной хозяйкой дома и рачительной дамой, управляющей своими финансами.

– У вас есть дочь? – с непонятным подтекстом уточнил «герой-любовник».

– Есть. Ее отец умер, а те люди что… пригласили меня в Гишпанию из Мондана просто не знали об Агнешке. Полагаю, она вместе с моими сестрами приедет позже.

– Сестрами? – теперь поинтересовался «друг».

Иржина вздохнула. Ей надоело стоять тут перед мужчинами, словно она приговоренная преступница.

– Вот поэтому я благодарна Его Величеству за то, что он дал мне год на выбор супруга. Вы ничего обо мне не знаете, господа, кроме того, что я стала наследницей этих благословенных земель, и ношу ребенка от незнакомого вам мужчины. Полагаю, это время будет полезно для всех нас. Если кто-то разочаруется во мне и пожелает уехать, я лично напишу Дому Карлосу, что кандидат мне не подошел. А теперь предлагаю нам всем вернуться в дом, и поговорить. Я ведь тоже ничего о вас не знаю.

Ее аргументы услышали, сочли достойными, и все же двинулись в комнаты. Теперь руку ей предложил «друг» и это было приятно. Похоже, мужчины договорились обо всем, пока она спала, и теперь не проявляли явной враждебности друг к другу.

По пути в гостиную все молчали. Потом Иржина вызвала лакея, и попросила подать напитки и закуски, ведь обедали в Гишпании вечером, когда спадала дневная жара, а днем обходились вином с водой, сангрией, кофе и фруктами.

Пока слуги хлопотали, девушка вернулась к прерванному разговору:

– Прошу еще раз простить меня, благородные доны, я не запомнила ваши имена.

– Дон Альфредо, – мрачновато представился «отец».

– Дон Диего – «герой любовник»

– Дон Амедео, – «верный друг»

– Дон Каприцио, – повторил юнец.

– Очень приятно, благородные доны, меня, как вы знаете, зовут донья Иржина. Прошу вас немного рассказать о себе, ровно то, что сочтете нужным. Взяв бокальчик сангрии, девушка приготовилась слушать, и понемногу мужчины расслабились и разговорились.

Дон Альфредо был маркизом. Этот титул учтивости принадлежал ему до смерти отца – еще крепкого дона, имеющего титул герцога. Поскольку отец сам управлял майоратом, а младшие сыновья нашли себя на военной службе, благородный дон служил королю и легко согласился присмотреть за новоиспеченной герцогиней.

– Я люблю конные прогулки, сады и сельскую жизнь, донья Иржина, – мягким тоном говорил мужчина. Фамильный замок стоит в похожем месте, и я рос среди апельсиновых рощ и фиговых деревьев. Буду счастлив, если вы назовете меня супругом.

– А как же ваше собственное наследство? – удивилась девушка.

– Мой отец еще крепок, а к тому времени, как я вынужден буду заменить его, у вас родиться наследник, которого я смогу обучить всему необходимому, – не стал скрывать своих планов дон.

– Благодарю вас за откровенность! – Иржина перевела взгляд на дона Диего.

Тот вновь обласкал ее взглядом, но певица заметила, что ровно таким же взором ее гость облизал служанку, и потому не повелась ни на томное дрожание ресниц, ни на легкую усмешку на красивых полных губах.

– Я младший сын, – коротко сказал он, – служу при дворе с детских лет. Брак с вами даст мне стабильность. Возможно, я даже научусь, быть верным мужем, или не стану замечать ваших маленьких увлечений, после рождения наследника.

– Я ценю вашу честность, благородный дон! – как Иржина не старалась, ее щеки все же вспыхнули.

В ее жизни был лишь один мужчина, покоривший ее сердце и тело. Возможно брак с доном не претендующим на проживание в одном доме это выход?

Дон Амедео улыбнулся, и рассказал о себе:

– Я всего лишь барон. Его Величество ценит меня, поэтому решил, что наш брак станет для вас опорой. Черная герцогиня нужна стране, а я буду счастлив стать полезным Черной герцогине.

– Понимаю ваши резоны, – ответила Иржина, пристальнее вглядываясь в лицо мужчины. Похоже, под маской простачка таился кто-то куда более серьезный.

Дон Каприцио слегка покраснел, когда настал его черед говорить, но сумел донести до герцогини, что он является последним отпрыском древнейшего и славнейшего рода.

– Матушка очень переживала, что юные доньи при дворе слишком развязны, – тут юнец снова опустил реснички, а Иржина подумала, что пожалуй этот записной скромник знает все столичные бордели. – Но вы не волнуйтесь, донья Иржина, матушка никогда не покидает столицу, и если вы станете моей женой, она не станет докучать вам.

Для себя этот поток слов девушка перевела довольно просто – род знатный, но обедневший. Последний представитель выглядит картинкой с конфетной коробки, пока молод. На деле он уже имеет порочные наклонности, и вряд ли брак его остановит. Если она выберет этого сахарного красавчика, ей придется содержать его и маменьку, выслушивая периодически, какая она плохая невестка. А уж если не получится родить наследника, ее сживут со свету, чтобы «мальчик» мог жениться еще раз.

– Благодарю вас за рассказ, дон Каприцио, сразу видно, что вы любящий сын. Понимаю, что вам бы хотелось больше узнать обо мне, но я не знаю, что вас интересует больше, поэтому расскажу о себе коротко. Я родилась и выросла в Мондане. О своем родстве с герцогиней Мондилье не подозревала. Мои родители очень любили музыку, поэтому в столице я пела в Храме, а потом выиграла конкурс на первую роль в Королевском театре. Театральный мир поразил меня своей… развязностью, – тут Иржина бросила взгляд на дона Каприцио, – поэтому я обратилась к настоятельнице сестер-помощниц, и несколько служительниц этого ордена всюду сопровождали меня.

Лица мужчина слегка вытянулись от таких откровений. Иржина знала, что в Гишпании люди более религиозны, и монахи всех конфессий очень почитаются в этих краях.

– Вы спросите, как же у меня появилась дочь, если я всюду ходила со святыми сестрами? Все просто, благородные доны, думаю, вам я могу открыть эту тайну. Агнешка приемная. Она родилась в моем доме, ее родители благородные и даже знатные люди, но старшие родственники могли угрожать ее жизни и здоровью, если бы узнали о существовании девочки. Поэтому я удочерила малышку и воспитывала буквально с рождения.

На лицах мужчин появилось очень странное выражение – недоверчивое и в то же время озадаченное.

– Я надеюсь, что моя крошка приедет сюда вместе с сестрами. Они важная часть моей жизни, – тем же ровным тоном сказала девушка. – Полагаю, о моем скандальном отъезде из Мондана в Андарру вы прочли в газетах, – Иржина обвела всех кавалеров внимательным взглядом и уловила нотку грусти в глазах дона Альфреда, понятливый огонек в томных очах Диего и сочувствие на лице дона Амедео. Дон Каприцио смотрел на нее иначе – жадно, словно ожидал грязных подробностей внезапного романа. – Не все, что там писали – правда. Но я не стану делиться с вами подробностями. Просто знайте, что меня заставили уехать так публично и оскорбительно, бросить театр и Родину. А вот вернулась в Мондан я по своей воле, собираясь спокойно жить в поместье, которое выкупила на свои средства. Сейчас моя жизнь меняется, и я не могу сказать, как буду жить дальше. Поэтому прошу не торопить меня и не настаивать.

– Донья Иржина, – вежливым тоном спросил дон Альфредо, – позволено нам будет узнать, что Его Величество сказал о вашем…положении.

– Если родиться девочка, она унаследует титул герцогини Мондилье, – ровно ответила Иржина, вставая, и прибавила, – Его Величество знает, кто отец моего ребенка и не имеет возражений.

Мужчины молча проводили ее взглядами. Девушка понимала, что рискует, оставляя донов в растрепанных чувствах переваривать такую информацию, но ей хотелось быть честной.

За дверями статуей стоял лакей, такой же темноволосый и темноглазый, как все обитатели Гишпании, только кожа его в отличии от кожи благородных донов была смуглой.

– Как тебя зовут? – спросила Иржина.

– Пьетро, благородная донья!

– Пьетро, я еще не видела свой новый дом. Проводи меня, а лучше позови экономку, а сам подай вина и закусок благородным донам, им есть, что обсудить.

Слуга склонился в поклоне и быстрым шагом ушел в сторону холла, а девушка неторопливо пошла по коридору, любуясь непривычно глазу местной архитектурой. Камень стен здесь был тщательно выбелен. Темные каменные полы давали ощущение прохлады в самый жаркий день, высокие узкие окна, кое-где прикрытые ставнями, а кое-где забранные витражами, тянулись вверх, добавляя помещениям легкости.

Мебель на этом бледном фоне была особенно яркой. Девушку пленили мозаичные столы, широкие диваны и кушетки с яркими подушками, узорные шерстяные ковры и вычурные кованые светильники. Она успела осмотреть коридор и выходящие в него комнаты, когда вернулся запыхавшийся лакей с подносом, а с ним почтенная дама средних лет:

– Ваша Светлость! – женщина присела в реверансе, – меня зовут сеньора Пуэрто, я дочь последней экономки вашей бабушки, получила должность после смерти моей матери.