Арина Теплова - Птичка

– Вы, правда, не помните что случилось? И как меня зовут? И кто Вы сами?

– Отчего же я помню, кто я, – уверенно сказала Глаша и чуть поморщила лобик, как будто вспоминая что-то. – Мое имя Кавелина Глаша. Моего отца зовут Михаил Емельянович, он купец. В прошлом месяце у меня были пятнадцатилетние именины. Мы живем в Гороховом переулке с отцом и старшей сестрой Наташей.

С каждым словом девушки, взгляд Скарятина менялся, и в итоге прекратился в страстно-горящий. Он коварно улыбнулся ей, и личико Глаши покраснело от смущения.

– Вы меня прямо ошарашили, моя птичка, – заметил он глухо, и осторожно взял ее ручку, что лежала сверху покрывала. Он поднес ее кисть к своим губам и поцеловал ее пальчики. Глаша окончательно смутилась и ощутила, что присутствие этого человека напрягает ее, а дыхание с трудом вырывается из ее груди. Когда он опустил ее ручку, она быстро спрятала ее под покрывало. – Я могу напомнить Вам о том, что Вы позабыли.

– Если Вам не трудно, я бы хотела знать, как оказалась здесь? – пролепетала Аглая, пересохшим голосом. – Я не хочу Вас стеснять. И, наверное, уже могу встать и вернуться домой.

– Это Ваш дом, Глаша, – произнес он твердо. – Вы моя жена Аглая Михайловна Скарятина. Вчера была наша свадьба. Теперь мы находимся в столице в Петербурге, а на днях поедем к месту моей службы, в Севастополь. Да и Вам моя птичка уже двадцать три года.

– В Петербурге? И Вы мой муж? – опешила Глаша и испуганно уставилась на него. Дмитрий кивнул и продолжал:

– Да. Я Ваш муж, Дмитрий Петрович. Вчера состоялась наше венчание.

– Но как же это, – пролепетала она, инстинктивно сжимая одеяло в руках. – Я совсем Вас не знаю…

– Это не страшно, Вы скоро все вспомните, – продолжал Дмитрий, хитро. – И как мы любим друг друга, и как Вы были счастливы на нашей свадьбе.

– Как это ужасно, что я всего этого не помню, – пролепетала она тихо, не спуская с него испуганного взгляда. – А где мы познакомились? – спросила она вдруг.

– В Кронштадте, конечно, – кивнул Скарятин. – Я был там по делам, и случайно увидел Вас на берегу. Как сейчас помню, как Вы шли по берегу в белом платье.

– В белом платье? – напряглась Глаша пытаясь вспомнить, хоть одно белое платье в своем малочисленном гардеробе.

– Ну да. Вы сразу же привлекли мое внимание. Вскоре мы полюбили друг друга. А спустя месяц я попросил Вашей руки у Вашего батюшки, и он согласился на наш союз.

– Как же все это непонятно… – пролепетала Глаша, пытаясь осознать каждое слово, которые произнес Скарятин.

Он замолчал, и наклонился чуть ближе. Когда Глаша сообразила, что он хочет поцеловать ее, было уже поздно. Его горячие властные губы, прикоснулись к ее губкам и Глашу обдало жаром. Явно не до конца понимающая что происходит, она не ожидала такого вольного поведения от малознакомого мужчины. Отвернув голову, она попыталась отстраниться от него. Выпрямившись, Скарятин вновь сел прямо и вызывающе посмотрел на нее. Вся дрожа, она прошептала:

– Прошу Вас, Дмитрий Петрович, не надо так. Мне надо вновь привыкнуть к Вам.

Однако она заметила, что он не обиделся и довольно весело произнес:

– Конечно моя птичка, я все понимаю, я подожду…

Итак, потеря памяти у Глаши, удивительным образом помогла Скарятину, без проблем начать свою семейную жизнь с новой женой. Уже через день молодая женщина встала с постели, и доктор, осмотрев ее, заявил, что она вполне здорова для поездки на юг страны. Еще после получасовой беседы с Аглаей доктор удостоверился, что госпожа Скарятина действительно потеряла часть воспоминаний, за последние пять лет. Уже наедине в гостиной Дмитрий задал, доктору вопрос, который мучил его два дня:

– Скажите доктор, а эта потеря памяти временна? Или навсегда?

– Вы знаете, Дмитрий Петрович, – ответил, нахмурившись, земский доктор. – В моей практике встречалось два подобных случая. В одном на мужика упал мешок с песком, и он позабыл вообще все, даже свое имя. Однако вскоре память восстановилась у него частями и уже спустя месяц он все прекрасно помнил. А второй случай был со старой графиней лет семидесяти, она упала со стула. Так и до смерти она ничего не вспомнила. Никто не сможет Вам точно сказать восстановится ли память у Аглаи Михайловны или нет. Это ведомо лишь нашему Создателю.

– Однако, наверное, что-то может заставить ее вновь вспомнить? – спросил Скарятин.

– Ну, это вряд ли. Лишь когда ее мозг решит вернуться в прежнее состояние, тогда она возможно и вспомнит. Единственное, однажды я читал, что вернуть память может такой же сильный удар или потрясение, но фактов подтверждения этой гипотезе я не находил в медицинской практике.

Окончательно удостоверившись, что Глаша не помнит ни его, ни обстоятельств их знакомства, ни их напряженных отношений, ни их трагичной свадьбы, Скарятин осознал, что для него это неожиданный подарок судьбы. Уже настроившись на первые месяцы борьбы со своей обворожительной неприступной молодой женой, Дмитрий теперь получил в лице Аглаи послушную, нежную лань, которая с каждым днем смотрела на него с все большим обожанием.

Через три дня, как и решил Скарятин, они с Аглаей покинули Петербург и направились на юг России. Карета, в которой они ехали все долгие две недели, стала для молодых людей неким связующим звеном, в истории их нового узнавания друг друга. Они много разговаривали. Глаша рассказывала о своем детстве. Дмитрий вспоминал об их жизни за последний год, выдумывая в основном небылицы. Глаша же принимала все слова мужа за чистую монету и искреннее верила, что они были безумно влюблены друг в друга.

На ночь они останавливались в трактирах по дороге. И Скарятин, хотя и мог позволить себе выкупить два разных номера в гостинце, специально заказывал именно один. Он преследовал лишь одну цель – скорее добиться расположения Аглаи и уже, наконец, полностью вступить в свои супружеские права. Поначалу Глаша, конечно смущалась, и даже пряталась от него в ванной, но вскоре она стала менее стеснительной. Дмитрий применил всю свою умелую тактику завоевания женщин, а именно милые улыбки, завлекающие фразы и нежные объятия. И вскоре девушка перестала бояться его и уже позволяла беспрепятственно целовать ее. Однако они все еще спали отдельно, на разных кроватях. Скарятин поклялся себе, что непременно влюбит в себя Глашу, еще до приезда в Севастополь.

Коварный план соблазнения, конечно же, сработал отлично и уже через неделю Аглая поняла, что влюблена в своего мужа. Она видела, что Дмитрий самый предупредительный, самый красивый, самый мужественный, самый нежный мужчина на свете. Он предугадывал все ее желания, был галантен, все время целовал ее руки. Постоянно обнимал ее и страстно нежно целовал ее в губы. Уже после третьего поцелуя, девушка осознала, что она теряет сознание от его губ, ощущая, что все ее существо трепещет от близости этого мужчины. Дмитрий не переходил грань поцелуев, как и обещал, но Глаша ощущала, что хочет отдаться этому мужчине полностью, и стать его женой до конца. И когда экипаж их въехал в Севастополь, в этот небольшой зеленый военный городок, и остановился около красивого двухэтажного особняка с фонтаном, Аглая поняла, что безумно любит своего мужа, и готова провести с ним всю свою жизнь и быть ему хорошей и послушной женой.

Акватория Черного моря, берега Российской империи,

1831 год, Март

– Господа, приглашаю Вас всех в мой дом, двадцать третьего числа сего месяца, – заявил помпезно Скарятин и окинул взглядом всех офицеров, сидящих за столом. Последняя вечерняя трапеза на “Меркурии”, подходила к концу. Завтра рано утром корабль швартовался на стоянку в порту Севастополя. – По возвращению я намерен устроить бал, по случаю удачного окончания нашей полугодовой компании. А так же буду рад познакомить Вас с моей женой.

– Ба Дмитрий Петрович! За все время плавания, Вы ни разу не упомянули, что снова женились?! – воскликнул Васильчиков, давний враг и неприятель Скарятина.

– Я думаю, это было лишнее во время плавания. Теперь же я намерен всем представить мою прелестную жену.

– Примите наши поздравления Дмитрий Петрович! – послышалась доброжелательные возгласы других офицеров.

– Вот это известие. Однако, Скарятин Вы умелец, скрывать свою жизнь ото всех, – заметил капитан Панютин. – Ваша молодая жена, наверное, хороша собой?

– Невероятно, – кивнул Дмитрий раздухоряясь. – Красива. Добра. С покладистым нравом. И безумно влюблена в меня.

– Прямо трудно поверить во все это, – заметил ехидно Васильчиков. – И отчего же Вы упорно в течение полгода даже не упоминали о своей раскрасавице жене? Так ли уж она хороша, как Вы говорите?

– Приходите в мой дом и сами убедитесь, что я говорю правду, – набычился Дмитрий.

– Отчего-то меня терзают сомнения, что мадам Скарятина невероятно хороша, как заявил нам сейчас Дмитрий Петрович, – вновь заметил Васильчиков. Александр Григорьевич постоянно во всем соперничал с Дмитрием. Имея вредный и довольно заносчивый нрав, Васильчиков, как и обычно, решил опустить Скарятина в глазах сослуживцев.

– На каком основании Вы так решили, даже не видя ее? – произнес с вызовом Дмитрий.

– Вы Дмитрий Петрович сказали, что она безумно влюблена в Вас. Вряд ли прекрасная женщина, знающая о своих достоинствах, стала бы показывать так яро свою любовь. Согласитесь со мной господа. Оттого я делаю вывод, что она, скорее всего невзрачная простушка, некая серая мышь, которая обомлела, увидев Вас такого эффектного, бравого и богатого. Ведь так Скарятин?

– Я не собираюсь более обсуждать свою жену с Вами сударь! – воскликнул Скарятин, обидевшись и отвернувшись от Васильчикова. И обводя, всех глазами произнес. – Прошу Вас всех господа, к семи двадцать третьего числа пожаловать в мой дом.