— Сегодня я хочу сыграть с вами в одну игру. Она называется «что бы вы предпочли», и если у вас есть дети, я уверена, что вы знакомы с ней. Мой вопрос в том, будете ли вы продолжать пытаться убедить мужчину, которому принадлежит ваше сердце, что обладание вами не означает причинения вреда его ответственности, или вы предпочтете отступить, сидеть в своем доме, в одиночестве, и ждать годами, пока его ответственность... — я не могу сказать «вырастет и закончит школу. Я не хочу рисковать и злить Нокса. — Закончится. А потом, может быть, вы оба попробуете еще раз. Потому что я буду ждать. Я буду ждать его вечно, если потребуется.

Я хватаю салфетку и вытираю лицо, не заботясь о том, что включена запись на веб-камере.

— Может быть, пару месяцев назад я бы сказала вам, что вы должны быть с кем-то долго, по крайней мере год, если не больше, чтобы ваша любовь к нему развивалась и росла. — Мой разум лихорадочно работает, и я понимаю, что именно поэтому я так долго оставалась с Нейтаном, я всегда ждала, когда появится любовь. Настоящая любовь, которой так и не было.

— Но теперь, теперь я знаю, что иногда что-то очевидно с самого начала. Когда вы находите человека, которому принадлежит ваша жизнь, вам не нужны годы, чтобы понять это. Вы просто знаете. Ваше тело знает, ваша душа знает. Просто прислушайтесь к себе. Но как заставить другого человека признать это?

Я теряю способность говорить, чтобы не выглядеть при этом рыдающей дурой. Я выключаю камеру и сижу за столом.

Спустя целую коробку салфеток, я могу видеть достаточно ясно, чтобы попытаться отредактировать видео. К этому моменту я потеряла интерес и опубликовала его сырым и абсолютно неотредактированным.

Я сижу за своим столом, пока у меня не лопается терпение. Уже почти шесть. Я беру два холодных пива из холодильника и иду к его гаражу, не глядя на свое отражение в зеркале.

Голова Нокса спрятана под капотом какой-то старой машины, и я смотрю на его мускулистую задницу, пока иду по подъездной дорожке.

Я делаю глубокий вдох, и говорю:

— Эй. Здесь жарко, я принесла тебе холодный напиток.

Нокс хмыкает, но не высовывает голову из-под капота. Неужели все будет как в первый раз, когда я принесла ему пиво?

— Я не вернусь в дом, пока ты не поговоришь со мной. Ты можешь наслаждаться пивом.

— Не усложняй ситуацию, Эйвери, — говорит он хриплым голосом.

Я делаю шаг вперед и ставлю банку на двигатель. Нокс вздыхает и вылезает из-под капота. Он берет банку с машины, но не открывает ее.

— Мы можем просто поговорить об этом?

— Эта чертова секс-дружба не подошла ни одному из нас, и я с самого начала предельно ясно обозначил, что отношения для меня не вариант. Нам больше не о чем говорить.

— Но как ты можешь игнорировать свои чувства?

— Эйвери, нет. И все равно — нет. Это всегда будет «нет».

— Нокс, я понимаю, что ты думаешь о том, что должен делать и кем быть.

— Нет, не знаешь. У тебя нет детей. Ты не из тех, кто всю свою взрослую жизнь пытается поступать правильно. — Его ноздри раздуваются, а глаза впиваются в меня, хотя голос звучит мягко. — И ты не та, кто облажался и позволил своей маленькой девочке разбить свое сердце.

— Такое случается, все когда-нибудь страдают. Это не твоя вина, что мать бросила ее. Как ты вообще мог подумать, что защитишь ее от этого осознания? — мой голос мягкий, успокаивающий.

— Возможно, но это случилось бы в другой день, а не в день ее выпускного. Если бы я был с ней, если бы не было «нас с тобой», этого бы не случилось.

Нет смысла спорить с ним об этом. Мое сердце болит слишком сильно, чтобы стоять здесь дольше. Мне нужно уйти, пока у меня окончательно не случился нервный срыв и я не поставила себя в неловкое положение.

Может, мне стоит пожить у Дарлы какое-то время, пока колющая боль немного не притупится.

— Хорошо, — говорю я, поворачиваюсь и иду обратно к своему дому.

Зайдя за угол, я вижу коричневый пикап, припаркованный на другой стороне улицы. Вероятно, еще одна доставка секс-товаров для обзоров. Оказавшись на пороге, я кладу руку на дверную ручку.

— Сука!

Это Нейтан. Он идет ко мне со стороны пикапа. Его светлые волосы растрепаны, а голубые глаза свирепы.

— Ты меня напугал, — говорю я. — Что ты здесь делаешь?

— Ты, бл*дь, разрушаешь мои отношения своими гребаными видео, и еще удивляешься, почему я здесь?

Мое сердце, уже бешено колотящееся от разговора с Ноксом, выходит из-под контроля. Я никогда не чувствовала угрозы со стороны Натана, но это странно.

— Мне почему-то не кажется, что твоя невеста ушла от тебя из-за меня, Нейтан.

— Все, кого я знаю, называют меня растяпой! — он орет так громко, что его голос, кажется, эхом отдается от дома напротив.

Не знаю, что сказать, но убираю руку с дверной ручки.

— Я тебя, бл*дь, предупреждал! Я говорил тебе снова и снова, чтобы ты заткнула свой гребаный рот. Что ты ни хрена не понимаешь, о чем говоришь. Но все равно твои гребаные видео выходили, а ты не закрывала свой гребаный рот! — кричит он во всю глотку.

Я стою, словно парализованная, мой разум бешено работает. Что он говорит? Почему он обвиняет меня?

— Каждый гребаный день она спрашивала меня, почему я ни хрена не узнал от тебя. Она не могла поверить, что я настолько плох в постели, когда прожил с тобой так долго, Эйвери. Неважно, сколько раз я говорил ей, что ты полона дерьма, или сколько раз я просил тебя остановиться. Твои гребаные идиотские видео продолжались и продолжались, — слюна вылетает у него изо рта, когда он кричит.

— Кто ты такой, черт возьми? — требовательно спрашивает Нокс, выходя из-за угла моего дома.


Глава 37

НОКС


Светловолосый мудак посмотрел на меня, прежде чем снова повернуться к Эйвери, его лицо свекольно-красное от крика. Он стоит рядом с Эйвери, слишком близко, и я бросаюсь к ним и обнимаю Эйвери, оттягивая ее назад, чтобы встать между ними.

— Что значит «просил тебя»? — спрашивает Эйвери.

— Снова и снова, ты чертова сука. Пока ты меня не заблокировала.

— О боже, — говорит Эйвери, — Так это ты мой тролль?

— Так это ты «У_меня_как_у_КОНЯ»? — спрашиваю я, смеясь.

— Ты просто не могла закрыть свой гребаный рот, — кричит он, снова игнорируя меня.

С меня хватит.

— Я уже говорил тебе, что отправлю тебя в забвение, если ты еще раз побеспокоишь ее.

Лицо парня вытягивается, когда шестеренки в его мозгу срабатывают.

— Ты «Буйвол_мэн»?

— Да, ты избавил меня от необходимости выслеживать тебя. И теперь, когда я знаю, кто ты, мне будет очень легко найти тебя, если ты еще раз прокомментируешь ее видео. И не сомневайся, я приду за тобой, — говорю я, стиснув зубы и указывая на него пальцем.

Он оценивающе смотрит на меня. Парень выглядит так, будто никогда в жизни не занимался спортом и не занимался настоящей работой. Я мог бы раздавить его.

— Убирайся отсюда к чертовой матери и никогда больше не донимай Эйвери.

Не говоря ни слова, он поворачивается, садится в свой грузовик и уезжает.

Моя рука все еще обнимает Эйвери, и она дрожит. Я крепко прижимаю ее к себе и обнимаю обеими руками. Слава богу, что я оказался здесь, чтобы защитить ее. Но мне все равно это не нравится. Я не могу смириться с мыслью, что она одна в своем доме. А что, если этот мудак вернется?

— Собирай свои вещи. Сегодня ты останешься у меня.

— Я не могу. Я не могу находиться с тобой в одном доме. Это было бы еще большей пыткой, чем возвращение Нейтана.

— Ты его знаешь?

— Он мой бывший.

Ну конечно же это гребанный бывший.

— Все нормально. Ты можешь спать в комнате для гостей.

— Но я не могу. Разве ты не видишь, как это тяжело для меня? Как я могу оставаться в твоем доме и делать вид, что все в порядке, когда мое сердце разорвано в клочья? Не вариант. А как же Пайпер?

Она думает, что мое сердце чувствует себя лучше? Мы просто должны быть сильными, вот и все. Я сильный, я могу это сделать.

— Меня не еб*т. Я ни за что не позволю тебе остаться в твоем доме одной сегодня ночью. Или ты останешься у меня, или мы с Пайпер останемся у тебя. Выбирай.

— Нокс, я очень благодарна тебе за то, что ты пришел и спугнул Нейтана, но мы ведь не в отношениях, помнишь? Твои слова. Ты за меня не отвечаешь. Это мой дом, и я намерена жить в нем.

Эйвери ощущается так хорошо в моих объятиях, но я должен позволить своему разуму трезво мыслить. Я не могу снова подвести Пайпер.

— Только одна ночь. Дай ему время успокоиться. Ты не знаешь, что он может сделать в таком состоянии. Ты идешь ко мне домой. Конец дискуссии, — говорю я безапелляционно.

Я сжимаю ее изо всех сил, чтобы подчеркнуть свою точку зрения. И говорю себе, что я не поддамся соблазну, когда ее сиськи вжались в меня.

Это может быть глупой идеей, но я не могу подвести Эйвери. Сегодня она не будет в безопасности, оставшись одна в своем доме.

Крепко обняв ее, я провожу ее на кухню и сажаю за стол. Она все еще выглядит шокированной. Я делаю нам по чашке кофе и ставлю одну перед ней.

— Кофе всегда помогает, — говорю я, садясь за стол.

— Есть только одна вещь, которая поможет мне почувствовать себя лучше, — говорит она, опустив глаза в чашку, ее тело все еще напряжено. Рука Эйвери дрожит, когда она поднимает кружку.

Я не отвечаю, потому что чувствую то же самое. Мы сидим и пьём кофе в тишине. Когда я допиваю свой, я ставлю кружку в раковину и начинаю накладывать по тарелкам свое варево, сегодня это гуляш.