Теперь по утрам Дмитрий уезжал едва не с первыми петухами, а вечером не хотел возвращаться.

Ксения, с восторженностью ребенка, неслась встречать его, висла на шее, слюнявила поцелуями и требовала «на ручки» и «чё купил?» В доме поселились две сиделки, прислугу полностью заменили.

Врачи разводили руками и уговаривали ждать и надеяться.

— Здоровье у Ксении Леонидовны отличное, она легко доживет до глубокой старости, если за ней присматривать. Сознание взрослого может вернуться в любой момент, поэтому отчаиваться не стоит.

Легко им говорить, это же не у них жена ведет себя, как дошкольница!

Дмитрий стал задумываться о разводе, но проклятый брачный контракт! Разве он предполагал, что все так обернется?

В один из дней Гуров позвонил и попросил приехать. После перенесенного инфаркта, Леонид Иванович почти никуда не выезжал, присматривал за бизнесом на расстоянии, передав почти все полномочия Щербакову. Сомов скрипел зубами — это место было обещано ему! Правда, на словах и Ксенией, то есть, можно считать, что обещания не было, но обидно же! Был в одном шаге, и опять сорвалось. Ради чего ему терпеть в своем доме сумасшедшую?

Гуров встретил в кабинете, пригласил садиться.

— Дима, я долго думал, — приступил он к беседе. — Как видишь, здоровье мое подорвано, заниматься работой в полной мере я уже не могу. Так вышло, что Тая — моя единственная внучка. Нет, врачи в голос твердят, что Ксана может забеременеть и выносить еще одного ребенка, но я не совсем чудовище, чтобы заставлять вас проходить через это. В своем теперешнем состоянии, она не сможет сознательно участвовать в процессе, поэтому я это тебе даже предлагать не стану. Искусственное оплодотворение тоже исключается, потому что врачи не дают гарантию, что ребенок родится психически здоровым.

— Благодарю! — с чувством отозвался Дмитрий.

Ничего себе, заявления! Да у него на Ксанку теперь и не встанет, хоть обожрись виагры! А если вспомнить врача, то для зачатия ребенка ему пришлось бы спать с впавшей в детство женой пару лет, прежде чем появится вероятность беременности. Кошмар, какой!

— Ты знаешь, что Таисия — не твой ребенок? — продолжил тесть.

— Знаю.

— Откуда?

— Ксения рассказала.

— Давно?

— Давно, — соврал, и глазом не моргнул.

— Хорошо. Тогда ты не станешь противиться моему решению — девочку мы забираем. Я дам ей все лучшее, уже подбираем хороших учителей, гувернантку, и еще одну няню. Ребенок будет учить языки, и еще много всего, что ей пригодится в жизни. Раз другого внука мне никогда не дождаться, сделаю всё, чтобы Таисия выросла здоровой, счастливой, достойной наследницей.

— Не забывайте, что я её удочерил, то есть, прихожусь девочке отцом, — напомнил Сомов и добавил про себя — «одну наследницу ты уже вырастил — счастливую, наглую, бессовестную».

Судьба Таи его не волновала, Дима беспокоился, что теперь будет с ним.

— Я помню. У меня есть предложение. Понимаю, что от Ксении мало толку, а ты здоровый, молодой мужчина, но развод я не разрешу, забудь о нем. Врачи говорят, что моя дочь ещё может вернуться к нормальной жизни, поэтому вы останетесь женаты. Можешь завести любовницу, лучше всего возьми ее в дом экономкой, горничной, кухаркой — кем захочешь. Не придется выезжать для встреч, ни один папарацци не сможет вас подловить. Скандалы нам не нужны, это может сильно подпортить репутацию Таи. Итак, наличие любовницы разрешаю. Ксения живет у тебя, для всех она пострадала после неудачного врачебного вмешательства, нуждается в восстановлении. Сиделки для моей дочери — не твоя забота, как и прислуга, этим займется моя служба безопасности. Для всех, ты, как любящий и заботливый супруг, бережно охраняешь покой Ксаны, поэтому ни на каких фуршетах, вечеринках и приемах не появляешься. Нигде, куда принято приходить с женой.

Гуров вздохнул, потер левую сторону груди, помолчал несколько секунд и продолжил.

— С завтрашнего дня Анатолий Александрович начнет вводить тебя в курс дел, постепенно подготавливая в преемники.

Сомов подобрался — неужели?!

— Пока Ксения жива и счастлива, пока ты придерживаешься легенды и ведешь себя безукоризненно — ты ни в чем не будешь нуждаться. У моей внучки должны быть респектабельные родители с безупречной репутацией, помни об этом! Не хочу пугать, но если ты решишь, что умнее, а я слишком стар и болен, чтобы помешать, то знай, что я уже отдал соответствующие распоряжения и все подготовил. Если ты вильнешь в сторону, то моя внучка потеряет отца. Очень жаль, конечно, молодой же совсем, жить и жить, но что поделаешь — несчастный случай! Помни об этом.

Дмитрий поёжился под колючим взглядом тестя.

— Далее, — продолжил Леонид Иванович, — как ты понимаешь, муж моей дочери и отец моей внучки не может быть всего лишь финдиректором, если я официально отхожу от дел, поэтому ты возглавишь Инстрэл, разумеется, под присмотром — моим и Анатолия. Итак, ты следуешь моим указаниям, обеспечиваешь Ксении комфорт и счастливое детство, держишь втайне от посторонних ее состояние, не лезешь к моей внучке и взамен получаешь должность генерального, пакет акций и гарантированно благополучную и долгую жизнь.

Сомов шумно выдохнул — щедрое предложение!

— За то время, что мы знакомы, ты показал себя вполне вменяемым человеком. Надеюсь, не разочаруешь и впредь. Да, уже говорил — прислуга в доме будет вся за мой счет и мною же подобрана. За исключением кандидатуры любовницы, но и ее мои люди проверят, не обессудь, утечка информации нам не нужна. Кстати, тебе придется сделать вазектомию. Мне не нужны конкуренты для Таи, как и жареные факты для прессы.

— В этом нет необходимости, — поспешно отозвался Дмитрий, — я буду предельно осторожен, мне самому внебрачные дети не нужны.

— Не хочу неприятных сюрпризов, поэтому это не обсуждается. Завтра тебя отвезут в клинику, там ждут, всё сделают качественно и безболезненно, — Гуров, по-прежнему, руководил его жизнью, и компромиссов не признавал.

— Но, — мелькнула мысль рассказать, что он и так бесплоден, но неожиданно Дмитрий испугался. Вдруг Гуров разочаруется и устранит ни на что не годного зятя? Всё-таки, бесплодие для мужчины — это, как бы, неполноценность. Нет, лучше он промолчит. Даже лучше — Гуров будет знать, что обрек Сомова на бездетность, может быть, чувствуя вину, отнесется к нему еще лояльнее? — Я согласен.

— Прекрасно. Значит, завтра в клинику, день на восстановление, и потом поступишь в распоряжение Анатолия Александровича.

День на восстановление? Наркоз? Это опасно? — встревожился Сомов. Сомнения накинулись с новой силой.

— Местное обезболивание, вмешательство минимальное, — поморщился Гуров. — Прекрати истерить, ничего с тобой не случится, мне нужен живой и здоровый зять. Айболиты расстараются. О другом думай — осознаешь ответственность? Потянешь компанию?

— Да, я справлюсь.

— Это в твоих интересах, ведь в противном случае ты останешься ни с чем. Рекомендую не предпринимать никаких шагов и не принимать единолично никаких решений. Сначала консультация со мной и Щербаковым, впрочем, к этому мы еще не раз вернемся, когда будем обсуждать контракт.

— Я понимаю.

О, чуть не забыл! Твои родители слишком рьяно принялись заботиться о девочке, намекни им, чтобы умерили пыл. Надеюсь, у тебя хватит ума не рассказывать им, что Таисия не родная тебе?

— Я не идиот.

— Надеюсь. Значит, объяснишь, что ребенок переезжает к нам, потому что Ксане нужен покой, а девочке незачем видеть больную маму. Твои родители смогут видеться с ребенком — нечасто и под присмотром — в отдельно обговоренные дни. В твоем доме они не должны никогда появляться, Ксению им видеть незачем. Я бы совсем перекрыл им доступ к Таисии, но это будет выглядеть достаточно подозрительно. Напоминаю, что для всех — у нас дружная и любящая семья.

— Конечно. Я поговорю с родителями.

— Ещё — напишешь завещание на всё своё имущество. Недвижимость, счета, акции, машины — всё, чем владеешь, завещаешь Таисии. Отбирать ничего не собираюсь, это будет гарантия, что ты сто раз подумаешь, прежде чем решишь, пойти против. Я знаю, что ты многое приобретал на отца с матерью, поэтому даю тебе месяц, чтобы вернуть имущество. Дарственная, покупка — не важно. Конечно, завещание можно отменить, написать новое, но, не обольщайся, что это поможет. Таисия, в любом случае, твоя дочь и является наследницей первой очереди. Родители уже пожилые люди, им не так долго осталось, а больше близкой родни у тебя и нет. Повторяю — это не угроза, если ты будешь играть по моим правилам, тебя и твои копейки никто не тронет. Должность генерального, соответствующий оклад, пакет акций, власть и космические перспективы, разумеется, под моим присмотром, что в твоих же интересах — считаю, щедрой платой за то, что ты остаешься без родных детей и всю жизнь будешь добр к моей дочери.

— Я все понимаю, не подведу! — твердо ответил Дмитрий.

Домой он ехал, еле сдерживая ликование — получилось! Он смог, он выбился, он прорвался!

Потерпеть жену с протекающей крышей? Да, запросто! Дом огромный, отведет ей весь второй этаж, пусть сиделки за ней следят. Сделать ее счастливой? Еще легче — потакать всем капризам, покупать сладости, игрушки, никогда не ругать. И он будет для нее хорошим, Гуров не сможет ни к чему придраться. Тайку заберут? Да, на здоровье! Чужой ребенок его не волновал, от слова «совсем». Конечно, провели его Гуровы ловко, но теперь он засыпан ништяками, так что, на многое можно закрыть глаза. С родителями будет сложнее, но он что-нибудь придумает. Как-нибудь объяснит, почему им нельзя к сыну в дом, а внучку они будут видеть по расписанию.

В клинике Дмитрий распереживался. Врач, отметив бледность пациента, поспешил развеять страхи.

— Мы сделаем вам местное обезболивание. Зубы лечили?