Он заскочил сюда ненадолго, чтобы обсудить с приятелем путешествие в норвежские горы на следующие выходные: хотелось отвлечься от меланхолии и покататься на сноуборде. Но с учетом новых обстоятельств придется брать с собой Джун.

– Ты какой-то взвинченный, – заметил тот самый приятель, Люк Найт, который сидел в соседнем кресле, разглядывая стакан с… соком. Люк вообще не пил алкоголь, считая, что будущему хирургу это противопоказано, как и любой стресс.

– Встречаюсь кое с кем.

– Девушка?

– Да.

– И чем она тебе не угодила?

Многогранный вопрос. И каждой гранью, как лезвием, в нутро впивается.

– Она для меня токсичная. Пробуждает во мне темную сторону, как Палпатин.

– В тебе? Темная сторона?! Не верю. – Люк усмехнулся.

– Был бы ты Скайуокер, то не смеялся бы3, – резонно заметил Тони.

Он чувствовал себя Энакином, идущим на встречу с Палпатином. Гарри Поттером, идущим к Волан-де-Морту… Тони Андерсоном, идущим к Бэмби-Джун… Тягостное, но такое необратимое чувство, что по-иному и быть не могло. Это Рок. И все, что остается, – бороться с соблазном отдать собственную душу не пойми кому. А ведь Джун и была для него не пойми кем: он ее не понимал.

Тони в который раз глянул на часы: пора. Встреча предстояла в пабе «Рука Конхобара», минут десять езды отсюда.

Следовать расписанию отца никто не заставлял, можно было выбрать какой-нибудь музей, чтобы вообще не разговаривать с Джун, но тогда пришлось бы заранее обсуждать с ней место и время. Проще явиться на два часа, поужинать и свалить.

Фрэнк, конечно, выбрал этот паб для первой «профилактической» беседы специально, чтобы ткнуть Тони носом в прошлое, которое неизменно вызывало прилив тепла к сердцу, щемящей ностальгии. Отец явно надеялся таким образом задобрить его, чтобы не психовал.

Дело в том, что в «Руке Конхобара» Фрэнк познакомился с Иден. Ему было двадцать два, ей – девятнадцать… Взобравшись на барную стойку, будущая миссис Андерсон пела средневековую балладу об опальном клане Макгрегоров, потомком которого являлась.


Луна над водой и туман на холмах,

У клана есть имя, запретное днем…4


Фрэнк обожал историю клана Макгрегоров.

Иден происходила из обедневшей ветви, и в семье не терпели лентяев. В пабе «Рука Конхобара» мать работала, когда перебралась из Высокогорья в Эдинбург, чтобы учиться в университете – в том же, который сейчас заканчивал Тони.

Иден была неуемной, преданной, настоящей музой. И в паб до конца своих дней приходила исправно по праздникам, навестить старых приятелей-коллег. Мать никогда не судила людей по статусу. Что она не переносила, так это ложь.

Фрэнк влюбился с первого взгляда. Он как раз вернулся из Штатов на родину – и сразу влюбился. Пятьдесят раз делал предложение… Другая прыгнула бы в постель к выгодному жениху без раздумий, а Иден два года его изводила, испытывала мир на прочность. И мир выдержал. Следующие двадцать лет родители не расставались. И сейчас снова вместе. Судьба, противоположность Рока. А может, просто случайность. Кто там в этих законах бытия разберется.

Тони вздохнул.

– Что ты, кстати, думаешь о Холли? Она тоже токсичная? – спросил Люк, и он машинально глянул на темный экран телефона, который держал в руке.

– Нет, нормальная девчонка. – Он улыбнулся при мысли о ней. – Зря ты ее мне передал, назад не верну.

– А я пока и не решил, нужна она мне или нет.

Холли написала Люку на сайте знакомств. Он к ней как-то подкатывал после концерта, но гордячка его отшила. А тут вдруг постучалась в чат, даже не вспомнив, что они знакомы. Люк оскорбился, но и сбрасывать Холли со счетов не хотел, поэтому попросил пообщаться с ней, пока не определится, сильно обижен или нет.

Уже три недели прошло, а Люк так и не определился. Нестандартной внешности: высокий, худой, слегка сутулый голубоглазый блондин с вытянутым лицом, как у Дракулы в мультике «Отель Трансильвания», – он при этом был очень фотогеничным. Ему на сайте знакомств новые девчонки постоянно писали, но, как правило, общение не заходило дальше переписки. Люк был вполне вменяемым парнем, пока дело не касалось девушек. Здесь у него срабатывал тормоз под названием «мне все должны».

Иногда Люк тормозил конкретно, как с Холли. За что ему, конечно же, спасибо.

Холли Лав Беккет дочкой того самого Мартина Беккета, рок-звезды и кумира Фрэнка. Так что Тони сразу проникся к девушке сентиментальным почтением. Отец обалдел бы от счастья.

Было в Холли что-то… ранимое, нежное, искреннее. Это цепляло за живое.

Наследница Беккетов не раскрывала личных данных, и Тони был без понятия, где она жила, училась, работала и спала. Но сейчас ему стало интересно. Да, внешне Холли была не в его вкусе, но предстояло срочно найти постоянную девушку. И зачем только ляпнул вчера, что девушка есть? От неожиданности сболтнул, чтобы оградить себя от мрачной энергии Джун.

Он последний раз затянулся аэрозолем, растирая летний аромат языком по нёбу, и поднялся.

Кларксон планировал являться на встречи в конце каждой из семи недель – начиная со следующей пятницы, а это означало, что сегодня можно притвориться невидимкой и отсидеться молча.

Поистине, молчание – лучшее изобретение человечества.

Тони вошел в паб ровно в 19:30, как и предложил отец, ни минутой раньше, и его проводили к дальнему, уединенному столику, заказанному на его имя.

Ты бы еще отдельный номер в отеле взял, Фрэнк!

В интерьере преобладали оттенки темного дерева и дубленой кожи; к искусственному свету прибавлялись блики гирлянд и огня из каминов, которых Тони миновал три, добираясь до места. Он считал все подряд: столы, людей. Лишь бы маска невозмутимости не свалилась под ноги.

Джун уже читала меню.

У нее аппетит есть? Тут вроде бы кровь не подают.

Тони сухо улыбнулся, сел напротив, на диване, и тоже взял меню.

Вспомнил, что не сбросил пальто.

Сбросил.

Так-с… Надо бы поздороваться, наверное.

– Привет, – отжалел он дозу вежливости, и Джун кашлянула, кивнув. Ее блестящие черные волосы лоснились, настолько гладкими были.

Как же его раздражали эти волосы.

– Выглядишь… не больной, – вымучил Тони, и она промямлила нечто чопорно-подходящее в ответ.

Ну все. На этом можно и закончить. Вроде бы уладили разногласия. Лучшие друзья теперь. Кларксон будет аплодировать стоя.

Они сделали заказы и уткнулись каждый в свой телефон.

Если в таком формате встречи постоянно будут проходить, то жить можно.

«Чем занимаешься?» – написал он Холли.

Ответ пришел сразу.

«Страдаю. А ты?»

«То же самое. Собираюсь на следующих выходных слетать в Норвегию, в Гейло. Там снегом заметает, горнолыжный сезон уже открывают. Не хочешь присоединиться?»

«Было бы здорово. Но у меня в пятницу вечером выступление».

«Вылет в субботу утром, в 10:00, из местного аэропорта. Частный рейс, все заботы по организации беру на себя».

Он не знал, почему постоянно улыбался, когда переписывался с Холли. Она его вдохновляла.

«Уговорил. Но ты будешь сильно удивлен, когда меня увидишь».

«Ты будешь голой?»

Блин. Занесло.

Тони закусил губу изнутри. Если Холли не ответит, решив, что он извращенец, то всё. Другую, такую же вменяемую, он не найдет быстро. Придется сказать Бэмби, что его девушка улетела до Нового года в Австралию. Или в Папуа – Новую Гвинею.

М-да, Джун плохо на него влияла, как и раньше. Снова врать начал.

Он вскинул глаза на соседку и удивился: та сидела растерянная, румянец на щеках. Джун заложила прядь волос за ухо, и он заметил прикольную сережку с кельтским крестом.

«Я буду не похожей на себя», – пришел ответ, и Тони выдохнул.

Ну слава богу, даже не верится. Ему и правда досталась самая адекватная девушка на свете.

Джун

Не смотреть на Тони было бы гораздо труднее, если бы не Люк. Будущий хирург выбил ее из колеи внезапным напором, и Джун от неожиданности даже восхитилась. Каков нахал!

Но провести выходные в Норвегии очень хотелось. Джун любила смотреть, как другие катаются на сноуборде, и всегда надеялась научиться. Поэтому… почему бы нет? Только нужно Тони как-то умаслить.

Джун открыла в телефоне список дел, который перепечатала из злосчастного листа, что оставил Фрэнк, и проверила расписание. На следующие выходные опекун предложил им выбраться на природу. Отлично. Даже придумывать ничего не нужно, Фрэнк все придумал за них. Для Тони такие поездки – обычное дело. Он два раза в год летал на материк, чтобы покататься на сноуборде, обычно именно в Гейло. Удачное совпадение.

Люк больше не присылал наглых сообщений, и она молча принялась за ужин. Свитер казался слишком тесным, джинсы – холодными. Глаза напротив – колючими. Тони то и дело поглядывал на нее. Она же уставилась в тарелку с овощами и деловито окропила еду горчицей.

Зачем? Она терпеть не могла горчицу, но оранжевая банка стояла ближе всего. А просить Тони, чтобы передал соевый соус, не стала.

М-м-м…. О, этот вкус утраты и боли. Она проглотила горчичный кусок цветной капусты и снова посмотрела на экран. Не выдержала и написала Люку.

«Ты умеешь кататься на сноуборде?»

«Да».

«Научишь меня?»

«Запросто. Я терпеливый учитель. А ты отблагодаришь меня?»

«Конечно. Я благодарная ученица».

Ой зря-я-я. Подумает, что она легкодоступная. Но улыбка растянулась до ушей. Что угодно, лишь бы отвлечься от парня, который сидел напротив, весь такой прекрасный, расслабленный, гордый собой. В серой футболке и черном распахнутом джемпере. А на крепкой шее – засос. На том же месте, где когда-то оставила она…

Хоть бы прикрыл.

С кем он там переписывается? Естественно, с той девушкой, о которой упомянул вчера. Кому бы еще он так широко улыбался? Точно не малышке Бэмби. Ей он выделил сегодня только кривой оскал и сомнительный комплимент.