Прием внезапности сработал, и Фрейя споткнулась. Ошарашенно, с долей недоверия она посмотрела на Кайдена, а затем перевела обреченный взгляд на Джун и тихо, укоризненно сказала:

– Я же просила оставить все, как есть. Не искать меня.

Она бросила сумочку на пол, и Кайден галантно подобрал чужое добро. Почти герой. Даже приоделся по такому поводу, пришел в повседневном стильном костюме, без грязи и кровавых разводов.

– Как ты узнала? – спросила Фрейя.

– Тони догадался.

– И что вы хотите? Информацию?

Джун замотала головой.

– Нет, нет. Мне ничего не нужно. Я просто… – она проглотила ком в горле, – мне хотелось посмотреть на тебя. Убедиться, все ли у тебя хорошо. Расспросить о нашем общем отце.

Фрейя сделала шаг к обитому зеленым бархатом креслу, буквально рухнув в него, и непререкаемым тоном произнесла:

– Моего единственного отца зовут Роджер Синклер.

– Соболезную, – с сарказмом ответил Кай. – Есть слух, что он убийца. Он устроил крушение самолета, на борту которого находились мои родители.

– Клевета, – уверенно ответила Фрейя.

Джун, сбитая с толку, приосанилась:

– Погоди, то есть, ты на стороне Кролика?

– Да.

– Но тогда… зачем же ты приехала в Эдинбург?

– Чтобы испортить тебе жизнь.

– Что-о?!

Фрейя посмотрела вопрошающе, умоляя о снисхождении:

– В прошлом году мама призналась, кто мой настоящий отец. Она надеялась, что я разделю ее утрату, а во мне душа перевернулась, потому что я Ллойда Эвери на дух не переносила.

Слова Фрейи обожгли, и Джун поморщилась. Она-то надеялась, что хотя бы в другой семье все были счастливы.

– Роджер знает, что ты не его родная дочь? – спросил Тони.

– Да, конечно…

…Оказалось, когда-то сразу после замужества у Ванды Синклер случился короткий сумасшедший роман с Ллойдом Эвери, в Италии во время чемпионата по мотокроссу, всего через год после рождения Джун.

Ванда забеременела.

В тот период Роджер начинал подниматься по политической лестнице в Вестминстере, поэтому проглотил предательство и оставил все, как есть. Когда родилась Фрейя, отчим привязался к ней, и отношения в семье наладились. Но спустя восемь лет, на Рождество, Ллойд снова вернулся в жизнь Ванды и узнал о существовании второй дочери.

– В тот год Роджер работал на праздники, и его место за столом занял чужой человек. Мама сказала, что это наш с ней маленький секрет, «просто друг приехал в гости, папе знать не обязательно». Милый друг, ничего не скажешь… С тех пор он всегда прилетал на Рождество.

Спустя несколько лет Ллойд заявил, что больше не может жить вдали от Ванды. Он вознамерился подать на развод и забрать Джун в Италию. Ванда согласилась и организовала побег. Тристан в этой истории встал на сторону влюбленных, он помог Ванде купить дом в Италии и вызвался доставить туда своего младшего брата Ллойда, который наконец-то решил остепениться. Пользуясь случаем, Тристан взял на борт самолета и Глорию, чтобы провести с ней небольшой отпуск в Калифорнии.

Казалось, что все шло идеально, но увы – планы рухнули в один день.

– Мама до сих пор винит себя в том, что случилось. У нее не хватило смелости, чтобы приехать в Эдинбург и посмотреть тебе в глаза, Джун. А у меня хватило… Но чем больше я тебя узнавала, тем сильнее восхищалась тобой, гордилась, привязывалась. Знаю, месть – это не лучший повод начать отношения, но дай мне шанс. Мы никогда не сможем стать сестрами, потому что я не считаю Ллойда отцом, но я хочу быть твоим другом. Моя мама не виновата, что влюбилась в плейбоя, который годами не мог определиться, чего хочет. А Роджер не виноват, что проклятый самолет рухнул в океан. Вы ведь не первые, кто его обвиняет, конкуренты тоже пытались повесить на него это дело, правда, безуспешно.

– Но мотив у твоего отчима был. Он мог заподозрить, что твоя мать собирается сбежать с Тристаном, – сказал Кайден, однако Фрейя отвергла эту версию:

– Нет, исключено.

– Почему ты так уверенно об этом говоришь?

– Потому что я не сохранила секрет мамы и рассказала Роджеру о «милом друге», который приезжал на Рождество. И знаешь, что он ответил? Я рад, что вы не скучали… С тех пор он каждый год проводил рождественские праздники вне дома, давая возможность собственной жене встречаться с другим, а мне – видеть генетического отца, который вызывал у меня лишь презрение.

– Но ведь Ванда собиралась уехать тайно, значит боялась мужа…

– Она боялась грязного бракоразводного процесса. Мама хотела сначала перебраться в Италию, а затем подать на развод. Ей казалось, что Роджер не отпустит ее… Но я уверена, что он бы отпустил – при условии, что я останусь с ним… В любом случае, после смерти братьев Эвери они стали жить раздельно. Мне тогда было тринадцать лет, и я не могла найти ни одной причины, почему родители превратились в чужих людей. А год назад всё встало на свои места, когда мама рассказала правду.

Кайден скептически отнесся к слова Фрейи.

– Ты придумала эту басню, чтобы выгородить отчима, – заявил он.

– Можешь верить во что угодно и сражаться с ветряными мельницами. Но твои родители, скорее всего, погибли случайно. Считай это проклятием братьев Эвери.

– Хм-м, зловеще звучит, – задумчиво произнес Кай. – Но ветряных мельниц в этой истории нет. А вот кто-то, устроивший катастрофу, есть. И пока я не найду ответ, спать не смогу. Подобная зацикленность у меня от Макгрегоров. Тони такой же. Да, братишка?

– Так точно, – подтвердил тот. – Но если у Роджера не было мотива, то у кого он был?

– У кого-то очень жестокого, – сказала очевидное Джун. – Моя мама выстрелила, находясь в состоянии аффекта, но здесь другое – детальность и холодный расчет.

– Не каждый человек готов терпеть измены, как мой отец, – продолжала защищать Кролика его падчерица. – Тристан Эвери был женат. Что насчет его вдовы?

Кай возразил:

– Она тихая, хрупкая женщина, траур до сих пор носит. У нее ребенок на руках остался, да и денег у Тристана было немного, он жил в кредит. Какая ей выгода?

– Слышал бы ты, как эта «тихая женщина» кричала на свою дочку, Сару. Девочка, конечно, не подарок, но мать меня насторожила. Что-то не так с этой Розой Брин, – подала голос Джун и вздрогнула, вспомнив холодный пронизывающий взгляд этой притворщицы.

– У нее нет мотива, – настаивал Кай.

– А ревность? Чем не мотив. Боль обманутой женщины нельзя неооценивать. Вспомни хотя бы о моей матери… Она ведь даже стрелять не умела.

– Нет, не подходит. Отношения Тристана и Глории были притчей во язытцех в «высшем свете», Роза не могла не знать о постоянной любовнице будущего мужа.

– А что если все-таки не знала? – с сомнением спросил Тони, и Кай нахмурился, задумавшись.

– Кстати, в доме Эвери держали в плену лесного кота, вымирающий вид… Между прочим, подарок заботливого дяди Роджера. Да-да, Фрейя, твой прекрасный отчим – браконьер, – заявила Джун.

– Не может быть! Он обожает котов.

– Каких? Приготовленных во фритюре?

В комнату вошел Генри, сообщая, что обед подан, а Фрейя забрала свою сумку у Кайдена, достала телефон и набрала номер. Ей ответили сразу, и она произнесла радостно:

– Привет, пап! Нет-нет, все хорошо. Есть минута? А, совещание… тогда я позже перезвоню. – Но неразборчивый мужской голос настоял, что минута найдется, и Фрейя спросила: – Скажи, пожалуйста, зачем ты отвез в семью Тристана Эвери лесного кота?.. Э-э-м, нет, это не просто разжиревший кот, а вымирающий вид…

Мужской голос зазвучал бодрее.

– А ты проверял, как он поживает?.. Вот оно что. Я тебе потом все объясню. Пока.

– Ну и? – затаив дыхание, спросила Джун.

Фрейя победно приподняла подбородок и скрестила руки на груди, все еще сжимая телефон.

– Дело было летом. Кот хромал на одну лапу и чуть не попал под машину. Водитель подтвердит. Папа в тот день решил навестить семью Эвери в Абердине, чтобы отдать им кое-какие важные документы Тристана, которые нашел в архиве. По прибытии он собирался вызвать ветеринара, но вдова Тристана, любезная Роза Брин, пообещала позаботиться о животном. С тех пор папа не интересовался судьбой кота, у него предвыборная кампания на носу.

Вскинув брови, Джун воззрилась на Кайдена и заключила:

– Женщина, которая сажает лесного кота на цепь и надевает на него розовый намордник, способна на всё.

– Ничего себе, – присвистнул Кай, а Тони пробормотал:

– Похоже, Кролик Роджер снова выйдет сухим из воды.

– Зато Роза Брин – по уши в дерьме.

Тони

– Ллойда убила жена, и Тристана тоже – вероятно – убила жена. В один и тот же день. Они сговорились, что ли?! Клуб первых жен какой-то, – быстро пережевывая сырые брокколи, размышлял Кайден. Сегодня он опять был веганом. – Нет, вы представляете себе такую картину?!

Тони вполне представлял. Чего только не бывает. Например, он сидел за столом на месте Фрэнка, хотя еще пару месяцев назад это показалось бы кощунством; Эдинбургский замок уже тысячу лет стоял на вершине потухшего вулкана и ничего, держался; у Роджера Синклера, чертового консерватора, подкаблучника и любителя котов, были все шансы стать премьер-министром Великобритании, а Джун снова вернулась в Иден-Парк, утром ее вещи перевезли. Так что все в этой жизни возможно.

– Ты какой чай любишь? – с детским энтузиазмом допрашивала сводную сестру малышка Бэмби.

– Желтый, из Китая. «Серебряные иглы с горы Цзюньшань», – и Фрейя повторила название на китайском.

– О. Я такого даже не знаю, – сникла Джун. – А фильмы какие смотришь?

– Психологические триллеры нравятся.

– Мне космическая фантастика… А цветы?

– Магнолии.

В глазах Джун блеснули болотные огни.

– Мои любимые. Напомни, чтобы я показала тебе магнолию Иден в апреле, когда она начнет цвести.

Тони слушал и умилялся. Ему было хорошо. Он радовался, что смог вычислить Фрейю и что она оказалась адекватной девчонкой. Радовался, что послезавтра завещание прочитают и отдадут письма. А весной шоколадки «Forever For Every» появятся, чтобы у Бэмби больше никогда не закончились запасы и при этом не начался диабет – все рецепты с минимальным количеством сахара.