Так случилось и с Дэмианом.

Сегодня он выглядел совершенно иначе. Или я на него взглянула по-другому?

Снова весь в черном, только, пожалуй, свободнее и расслабленнее. Рукава у сегодняшней рубашки были короче, и я заметила, что татуировки на руках поднимались до самых плеч. Мне татухи никогда не нравились. Я всегда считала их признаком героиновой зависимости, эмоциональной нестабильности, склонности швырять телевизоры в бассейн в отелях. Но на Дэмиане они – не побоюсь этого сказать – выглядели сексуально. Когда он развернулся, я увидела надпись на футболке: «Читайте книги, а не надписи на футболках». Я улыбнулась сама себе; это было так в его стиле!

Но волосы сегодня выглядели иначе, словно кто-то взял ножницы и неумело сделал кривой ирокез. Это выглядело странно и фривольно и никому был не пошло, кроме него. К сегодняшнему дню на лице Дэмиана уже образовалась заметная небритость, которая удачно дополняла его таинственный образ. Черные густые брови подчеркивали большие широко расставленные черные глаза; я уставилась на него, пытаясь понять, кого он мне напоминает.

Но Дэмиан ни на кого не был похож, у него совершенно уникальная внешность. Выглядел он глуповато, но уверенно, несомненно странновато и дерзко, соблазнительно и мило одновременно. А в тот момент еще и мрачно, задумчиво и опасно.

Боже! Дэмиан неожиданно повернулся и уставился прямо на меня, и я поняла, что выражение моего лица выдало все мое смущение. Он помахал мне довольно несмело, я ответила таким же жестом. Через несколько секунд он стоял возле моего столика.

– Э… привет… кстати, хорошая прическа…

Ну и глупость! Я ляпнула первое, что пришло в голову.

Дэмиан улыбнулся и игриво провел по волосам пальцами, закрутив хохолок, который простоял секунду-другую, а потом развалился. И почему это показалось мне таким милым?

– Это на кухне настояли.

– А?

– Я мыл у них посуду, мне сказали, что волосы слишком длинные. И обкорнали меня ножницами и бритвой.

– А почему ты посуду мыл?

– Деньги нужны.

– А, да! Я и забыла.

– Ну а я этого уже не забуду, поверь мне. Образ того мужика в перчатке навсегда отпечатался в моем сознании.

Мы посмеялись, а потом я поняла, что пора.

– Слушай… прости за вчерашнее. Не следовало мне так орать. Мне очень стыдно!

Наши взгляды встретились.

– И мне. Не стоило говорить, что тебе не нужно замуж. Не имел права.

Мы оба улыбнулись, принимая извинения.

– Ну… – начал Дэмиан, разворачиваясь, – приятного аппетита и приятного отдыха, – и пошел. В сторону двери. Вот просто взял и пошел.

Меня охватила тревога; я сегодня Дэмиана уже теряла, а теперь, снова его встретив, я поняла, что не хочу расстаться с ним снова.

– Подожди! – громкость моего голоса оказалась неподобающей для такого заведения, остальные гости повернулись в мою сторону. – Ты куда?

– В город, там поем, а на вечер у меня планы.

Планы? Это прозвучало настолько таинственно, что я сразу навоображала себе кучу всего. Честно, даже спрашивать было страшно.

– Может, со мной пообедаешь?

– Боюсь, не могу себе позволить на зарплату посудомойщика, но спасибо за приглашение. – и он снова пошел.

Остановись. Не уходи. Я так пожалела, что не владею телекинезом, чтобы можно было одной силой мысли заставить его развернуться, и снова нужно было открывать рот.

– Я оплачу. – мой голос опять прогремел на весь зал, Дэмиан снова повернулся. – А ты когда-нибудь вернешь. Я знаю, ты того сто́ишь. – наверняка я смотрела на него с мольбой и отчаянием, за что мысленно дала себе же подзатыльник.

– Ладно, – быстро сказал Дэмиан, словно его и уговаривать не нужно было. И сел, улыбаясь.

До настоящего момента наши отношения (как бы их ни называть) состояли из череды неловких моментов. Неловких молчаний, странных улыбок и взглядов (или их отсутствия). Но как только он сел за стол, разговор потек самым естественным образом. Мы ели, пили, смеялись, я рассказывала ему совершенно внезапно пришедшие в голову вещи. Такие, которые никому больше не говорила.

Я поведала о том, как в первый, да и в последний раз курила травку и подумала, что Пуговка, моя кошка, пытается что-то мне сказать по-русски. Про тот стыдный случай, когда моя мать давала интервью на радио на тему какой-то своей пьесы, но была настолько пьяна, что упала со стула, ударилась головой, и ее пришлось срочно отвозить в больницу. Про день, когда мне установили брекеты, и я стеснялась так, что в школе две недели молчала, чтобы никто не увидел. Про то, как застряла в крутящихся дверях в торговом центре и проторчала там два часа, пока их чинили, а на меня глазела собравшаяся толпа.

Я выдала всю подноготную своих друзей, рассказала о своем помешательстве на реалити-шоу и всяких программах с обезумевшими невестами, подростковыми беременностями и домохозяйками на разных стадиях депрессии или развода. Я даже поведала такие мелочи, как любимые цвета и одежда, о том, что я люблю принимать ванну и предпочитаю сладости нормальным блюдам.

Я говорила буквально все, что приходило в голову. Все это время Дэмиан внимательно смотрел на меня, и было понятно, что он слушает каждое мое слово. Плюс ему явно нравилось мое чувство юмора, потому что он громко смеялся практически надо всеми моими рассказами. Я подумала о том, что такое со мной впервые. Уж Майкл точно мало смеялся моим шуткам. Дэмиан ни на секунду не свел с меня глаз. На миг мне даже показалось, что я стала центром его вселенной и что он ловит каждое мое слово.

– Ну, а про себя расскажи! – предложила я, закончив наконец излагать историю своей жизни.

– А что ты хочешь знать?

– Все, – только сказать я это планировала иначе, но получилось каким-то странным шепотком, подразумевавшим определенный контекст, после чего повисла пауза.

Я покраснела, не сдержавшись. Подняв взгляд на Дэмиана, я увидела, что он смотрит в стол и улыбается.

– Ну, – через какое-то время начал он, – я всегда был слегка помешан на космосе, мечтал стать астронавтом. Я даже как-то попытался сделать себе специальный костюм из маминой фольги… но не получилось. Гм… В двенадцать лет мы с другом организовали рок-группу под названием «Кротовые норы», хотя играть никто из нас ни на чем не умел. А в шестнадцать я сделал первую татуировку… самую страшную на свете, поскольку у меня дурной вкус.

Дэмиан показал ногу, и я увидела на лодыжке бабочку с черепами на крыльях и кинжалами на месте усиков.

– Боже, ну и мерзость!

– Ага. – Дэмиан понимающе улыбнулся. А я точно знала, что он чувствует, мы сейчас вели себя как два старых друга, улыбающихся общей шутке. Это было одновременно и как-то странно, и приятно.

– Я считал себя жутко крутым. – Дэмиан вяло показал рокерскую «козу», и мы оба расхохотались. Разговор тянулся несколько часов, мы даже вычислили, что его отец – президент около миллиона компаний – как-то пользовался услугами фирмы моего отца для проведения аудита.

В какой-то момент я посмотрела по сторонам и увидела, что ресторан почти опустел. Официант смотрел на нас с отчаянием, словно у него конец смены и он поскорее хочет нас рассчитать. Солнце уже начало опускаться за горизонт, небо светилось светло-розовым.

– Сколько мы уже сидим? – спросила я, показывая на часы Дэмиана.

Он посмотрел и резко подскочил.

– У меня встреча, и я опаздываю. Лили, огромное спасибо за обед. – он достал из рюкзака ручку и начал писать цифры на моей руке. – Я скоро уезжаю, но ты позвони. Пожалуйста.

Затем он наклонился и поцеловал меня в щеку. Хотя Дэмиан и спешил, но не с поцелуем. Он дал губам задержаться чуть дольше, чем положено. Я медленно повернулась к нему, и наши губы на какой-то миг соприкоснулись. Я посмотрела на Дэмиана, у него были закрыты глаза; и вдруг он их распахнул и уставился прямо на меня. Мы оказались настолько близко друг к другу, что я ощущала вкус его теплого дыхания, сладкий, с ноткой красного вина.

– Пока, Лили! Спасибо за обед, – прошептал он, а потом развернулся и бросился к двери. Меня опять охватило беспокойство, я тоже вскочила и побежала к официанту.

– Сколько с меня? – буквально прокричала я ему в лицо.

Официант ответил, я быстро полезла в сумку, обрадовавшись, что у меня наличных практически под расчет. Я сунула деньги ему в руки и помчалась во всю прыть, насколько это было возможно с моими покупками. Дэмиан не мог уйти далеко, и я стала звать его во все горло.

– Подожди! – он обернулся, и хотя какое-то расстояние между нами все-таки было, я видела, что он улыбается. – Я с тобой, – сказала я, наконец поравнявшись с ним. – Если эти твои «планы» не противозаконные. Ведь нет?

Дэмиан заржал.

– Например?

Я пожала плечами.

– Не знаю. Ты все же странноватый. – я улыбнулась.

Его губы все больше расплывались в улыбке, он смотрел прямо на меня, а потом протянул мне руку.

– Лили, я буду счастлив, если ты пойдешь со мной.


Через двадцать минут мы вернулись в шумный Патонг. Хотя уже стемнело, народу на улицах стало только больше. Город гудел и сиял, как Лас-Вегас. Рынок, на котором я уже побывала, теперь буквально трещал по швам от многочисленных туристов и тусовщиков. Я с таким увлечением глазела по сторонам, поражаясь произошедшей с утра перемене, что не сразу поняла, что Дэмиана рядом нет.

Я попыталась его найти, но народу было так много, что пришлось буквально расталкивать толпу. Я сошла с тротуара, чтобы уйти на менее людную улицу в надежде найти более удачную точку обзора, но меня чуть не сшиб велосипедист. Я постаралась отпрыгнуть, но столкновение казалось неизбежным, пока кто-то не схватил меня за руку и не выдернул обратно на тротуар. Это был Дэмиан. Он крепко держал меня и, улыбаясь, покачивал головой.