Я почувствовала дикое желание спрятаться под стол.

Вот что начинается-то, а?!

- Уже проснулась? – усмехнулся Морозов, оценив одним взглядом мирную обстановку на кухне, из которой резко выбивалось только мое обалдевшее лицо.

Впрочем, его и это не смутило. Букет осторожно лег мне в руки, а горячие губы по-свойски коснулись моего виска:

- Доброе утро.

Я промолчала, не зная, как реагировать. Зато высказалась лохматая братия, одинаково наморщив перемазанные в каше носы:

- Фу-у-у!

- Мальчики, - всплеснула руками няня. – Так нельзя! Это некрасиво!

- А зачем они целуются? – справедливо возмутился Ванька, пока я медленно краснела до корней волос.

- Да, зачем? – поддакнуло и мое чудо.

Под строгим взором двух пар глаз я покраснела еще больше. Барс же, этот великовозрастный балбес откровенно веселился, наливая себе кофе из пузатой кофеварки, и явно отвечать за свои действия не собирался. К счастью, на помощь пришла Апполинария Евгеньевна, ловко забирающая пустые тарелки и складывая их в посудомоечную машину:

- А почему вас родители целуют?

- Потому что любят? – переглянувшись, хором предположила мелкотня.

Я уже под землю собиралась провалиться!

- Вот и они друг друга любят, - забивая последний гвоздь в крышку гроба с моей попыткой сделать хорошую мину при плохой игре, невозмутимо объяснила эта… добрая женщина! – Поэтому и целуются.

- Ну тогда ладно, - почесал макушку мой киндер, медленно тикая из-за стола. Ванька шуршал где-то следом, явно пребывая в еще более глубоких раздумьях.

Няня, посмеиваясь, погнала двух любознательных на второй этаж, одеваться на прогулку – за окном светило яркое бодрое солнце, с крыш, наконец-то, начало капать, а по высоким и мягким сугробам пушистым козликом уже скакал абсолютно счастливый хась…

Идиллия, матушку ее!

- Дядь Артур, - я не успела даже постучаться головой о стол, как в опустевшую кухню вернулся Мишупсень с самым серьезным выражением лица, которое я когда-либо у него видела.

- М? – вскинул брови тот, привалившись пятой точкой к холодильнику. Ему ситуация, резко обернувшаяся против меня, явно пришлась по вкусу. Правда я еще не догадывалась, насколько именно все запущено!

- Я тут подумал, - закусив указательный палец, промолвило мое чадушко… и вдруг, глубоко вздохнув, выдало потрясающий во всех смыслах вердикт. – А если ты любишь мою маму… может, ты станешь моим папой? Ну, пожалуйста!

Я чуть не навернулась под стол!

- Миша!!

- Все в порядке, Кать, - рассмеялся мужчина, два ли не впервые назвав меня по имени. Отставив кружку, он присел на корточки, чтобы быть с малым одного роста, и улыбнулся ему, потрепав по волосам. – Я согласен, малой. Только если твоя мама не против.

Кто не против, я не против? Да что ж они меня сегодня без ножа режут-то?!

- Мам, ну можно? – тут же заканючил этот… этот… этот беспредельщик! – Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

- Я… я подумаю, - опуская руки вместе с букетом, сдалась я под двумя жалобными взглядами. – Но ничего не обещаю!

- Ура! – меня явно не слушали. Чумазым вихрем взлетев на соседнюю табуретку, сынуля от души чмокнул меня в щеку с воплем. – Ты лучшая!!

И усвистел из кухни прочь, видимо спеша поделиться радостными новостями с лучшим другом.

Я от души шмякнулась лбом в стол, практически не чувствуя боли. Ну вот почему мои собственные планы как-то не берутся в расчет в пределах отдельно взятой личности и его дома? Аура у него такая, что ли? Очаровывать малолетних детей, собак и уставших разведенок?

- Закончила терзаться сомнениями на мой счет? – иронично и даже как-то весело поинтересовался Барс, невозмутимо усаживаясь рядом.

Зверски вкусный аромат от его напитка так дразнил, что я не выдержала и отобрала у него кружку. В качестве моральной компенсации, так сказать.

- А сам как думаешь? – мрачно поинтересовалась, пристраивая действительно красивый букет на край стола. – Я вообще собиралась сбежать на съемную квартиру. И чем быстрее, тем лучше.

- Все было настолько плохо? – без всякой обиды спросил мужчина, наблюдая за мной, а точнее за моими трясущимися руками.

- Наоборот, - я мотнула головой. – Все было слишком хорошо. Это как раз и пугает.

- Думаешь, надоест, изменюсь, и сценарий твоей жизни повторится?

Артур как всегда зрил в корень. От этого, если честно, становилось только хуже – я даже не нашла в себе сил ответить, только затравленно кивнула.

Морозов не стал пускаться в долгие объяснения и уговоры, это было бы совершенно не в его духе. Вместо этого он молча притянул меня к себе поближе.

Уткнувшись носом в его грудь, я тихо сопела, пытаясь справиться с эмоциями, пока мужчина, перебирая одной рукой мои волосы, второй незаметно отвоевал кружку.

- Я боюсь, - в конце концов, глотка так после пятого, тихо созналась я, при этом, сама того не осознавая, запуская ладонь под его свитер.

Ощущения сильно тела и рельефного пресса под моей рукой дарили странное осознание покоя и надежности. Конечно, отказываться от такого мужчины, точнее, от ощущений и чувств, которые я испытывала рядом с ним, мне не хотелось.

Но проклятые мысли, прошлый опыт и опостылевшие «но» и «а что если» не давали никакого покоя.

И нет, это не было излишней рефлексией. Это были здоровые опасения за собственную, и не только, жизнь.

- А ты не бойся, - усмехнулся Морозов, оставляя в покое остатки кофе и ловко подцепляя пальцами мой подбородок, чтобы поцеловать.

Это не было похоже на вчерашнее. Не было никакой спешки, вспышки страсти или какого-то просто дикого голода. Это было так… медленно, чувственно и даже вкусно, что у меня на самом деле закружилась голова.

- Это почти помогло, - спустя долгое время, глядя осоловевшими глазами в его смеющиеся жемчужно-серые, с трудом выдавила я из себя.

Люблю, конечно, когда мужчина знает, что он делает, но вот собственная реакция на это начинает меня здорово пугать!

- Могу помочь еще немного, - коснувшись большим пальцем моей опухшей нижней губы, чуть ее поглаживая, произнес Барс. – Ты опаздываешь на семинар.

Я, как завороженная, перевела взгляд на его наручные часы, не сразу сумев сообразить, что они показывают. А, когда дошло, подскочила с криком:

- Вот же блин блинский!

И унеслась собирать вещи, начиная понимать, что же во мне такого увидел Морозов. Похоже, ему просто нравится меня подкалывать!

Что ж, если такова плата за его внимания и заботу, то вынуждена согласиться – это практически равноценный обмен. Почти. За то, что он постоянно заставляет меня натурально краснеть, я с него повышенную плату потребую!

В очередной раз это, кстати, произошло совсем скоро, когда мы подкатили к универу, умудрившись даже не опоздать. Я уже подхватила рюкзак, собираясь счастливо-смущенным колобком выпасть из его внедорожника, когда поняла, что сам Артур никуда не собирается.

- Ты не идешь?

- Мне нужно на работу, - откликнулся тот, глядя на часы. – Постараюсь успеть к последней паре. Если нет, заеду за тобой после.

- Может, я сама? – робко предложила, заправляя прядь волос за ухо. Я-то прекрасно помнила, что его издательство находится в другой стороне, с универом не по пути совсем. – Зачем тебе мотаться?

- Рябинина, еще немного и я подумаю, что ты меня стесняешься, - насмешливо посмотрел на меня он.

Я снова вспыхнула. Конечно, блин, стесняюсь. Да меня же девки сожрут, если после пары дней отсутствия я вдруг заявлюсь в обнимку с самим Морозовым! С которым, на минутку, у меня вроде как напряженные отношения с первого или второго курса.

- Да… нет… в общем, ты понял! – отчаянно бледнея, краснея и заикась, тихо проблеяла я. И взмолилась. – Артур, пожалуйста! Я не успеваю адаптироваться ко всем изменениям, их слишком много!

- А я разве тороплю? – выгнул он брови, пытаясь быть серьезным. Но пляшущие демоны в глазах выдавали весь его коварный план с головой. – Иди. Оставлю вам шикарную возможность перемыть мне все кости.

- Ты всегда такой понимающий? – обнимая любимый рюкзак, насупилась я. И уже протянула руку к двери, когда меня остановили кратким и вкрадчивым:

- Кать?

- Ладно, ладно, - закатив глаза, я соизволила повернуться, отчетливо понимая, что от меня хотят.

И, совершив почти невозможный маневр, кое-как дотянулась, чтобы поцеловать этого балбеса на прощание. Он сам, кстати, прийти на помощь не спешил, но на поцелуй ответил с видимым удовольствием. Мне даже уходить расхотелось… почему-то!

- Всё? – отчаянно смущаясь, грозным тоном растрепанного воробья поинтересовалась, с трудом сдерживая желание стукнуть его вдогонку.

- Ну, вообще я хотел отдать тебе это, - жестом фокусника Барс извлек из бардачка новенький «яблочный» телефон. И, предвидя мою реакцию, спокойно напомнил. – Свой ты разбила о крыльцо, помнишь? Это рабочий, от издательства. Я не покупал.

- Ты… балбес ты, Морозов! – выхватив аппарат из его рук, буркнула я, все-таки выпадывая из машины. Хотела уйти с гордым видом, но поскользнулась на подтаявшем льду и чуть не вписалась в ближайшую лавочку…

Барс за моей спиной, не выдержав, расхохотался.

Я, кстати, тоже не особо сердилась. Совсем наоборот, в нашу местную забегаловку с хот-догами я входила с самой идиотской и блаженной улыбкой на лице, освещая все на своем пути. Я хотела просто купить воды… но меня там, оказывается, ждали. Вся наша чудесная ягодная компания разом!

- О, явилась, - сощурила глаза Калинина, медленно макая картошку фри в сырный соус. – Чет я не поняла, мать. А ты какого хрена цветешь и пахнешь, как майская роза? Сама расскажешь или нам начать тебя пытать?

- А может, того? – скромно шаркнула я ножкой, не прекращая давить абсолютно счастливую лыбу. – После семинара поговорим?