Вот блин. Посмотреть, как за меня дерутся мужики, всегда было прям пределом моих скромных мечтаний!

- А может…

- Катя, в машину, - почти не меняя интонаций, с легким нажимом Барс повторил свою просьбу.

И, знаете, что?

Я пошла!

Вмешиваться в эту сомнительную историю отчаянно не хотелось. И чтобы Артур дрался не хотелось тоже! Но мне и в голову не могло придти вставать между ними, пытаться их разнять или выкинуть еще что-то подобное. Что я, дурная, что ли? Если пару лет назад, случись что-то подобное (не развод, конечно, а сам факт любой драки), я бы любыми способами пыталась остановить конфликт, дабы мой ни разу не спортивный муж не схлопотал по морде. В его силах у меня были здоровые сомнения, да…

А вот в Барсе я не сомневалась. И уж тем более, я никоим образом не собиралась подрывать его мужской авторитет и самолюбие.

Ну и Сашка в любом случае заслужил красивых пендюлей по наглой пьяной морде.

О законности данного действа я тоже не думала. Артур не дурак, родимый УК РФ чтит, как собственный кодекс чести. Наверное. Что же касается бедолаги административного… Так у кого-то хорошие юристы есть. Они и отбрехаются, и откупятся и, если надо, черта лысого в честности и святости его деяний убедят.

И все равно, было несколько тревожно.

Из окна машины ничего толком не было видно, да еще, как назло, пошел мелкий, противный и гадкий первый мартовский дождик. Природа в этом году, похоже, решила действовать строго по расписанию и священным канонам. Февраль? Зима? Нате вам морозы. Что-что? Конец месяца? Пофиг, все равно зима же! Ах, март, самое начало… Ну, держите вам дождик на толком не растаявший снежок!

Да, сыро, да, противно. Зато все растает скорее, превратившись в неаппетитное бурое месиво, убивая в хлам и ботинки, и настроение.

Короче, когда Барс занял положенное ему водительское место, я уже успела обдумать и причуды погоды, и вечную брехню от синоптиков, и даже перебрала в уме запасы обуви, пытаясь прикинуть, есть ли у меня и ребенка обувь на сезон. Нет, она вроде как была, но в каком состоянии? Надо бы померить… А то кое у кого мелкого лапа растет быстрее, чем цены в магазине детской обуви!

- Кать? – я настолько ушла в себя, созерцая крохотные капли на лобовом стекле, что не заметила, как Артур уже минут пять рассматривает меня в упор.

- А?

- Все в порядке? – Барс, на котором, к счастью и моему огромному облегчению, не было ни единого следа недавней драки, немного хмурился.

- Да, - шумной лошадкой выдохнула, сползая по сидению… а потом от души ткнулась моськой в его чуть влажную куртку, выдыхая.

Морозов только хмыкнул, одной рукой обнимая меня за плечи, и лицом зарываясь в мои волосы.

И я поняла, что переволновались мы оба… За сегодняшний день, за все пошедшие – не важно. У каждого из нас были свои поводы для беспокойства, свои страхи и сомнения, и каждый держал их внутри, боясь показать настоящего себя. Слишком мало знакомы, слишком плохо друг друга знаем.

Словом, у нас, как и у всех нормальных людей, начался пресловутый конфетно-букетный период. Неловкие разговоры, страх ляпнуть что-то не то, боязнь показать лишнее или проявить какие-то свои недостатки… Желание во чтобы то ни стало показать себя лучше, чем ты есть на самом деле.

Господи, Катерина, тебе скоро тридцать лет, что за паническое состояние влюбленной девочки-подростка?

В принципе, Барс не лучше.

Даже приятно осознавать, что он вовсе не супер-мужчина без малейших недостатков, а просто… просто человек!

Но в любом случае, стадию притирки характерами нам, похоже, не избежать. И вы таки не представляете себе, как этот факт меня приятно радует!

Мазохистка ты, Рябинина. Однозначно!




- Не надо паники, ведь мы не в Титанике, - мурчала я себе под нос, разгребая гору скопившихся писем на электронной почте. – Хм… надо не «в» Титанике, а «на». Аж бесит!

- Почему? – томно вздохнул мой нежный коллега Володенька из-за соседнего стола.

- Потому что, - назидательно подняла я палец, глядя на хрупкий «цветочек» мужского пола, вечно трясущийся за своим монитором. – Титаник – это корабль. И принято говорить «сел на корабль», «поднялся на борт». Но никак не «в него». Ферштейн?

- Богиня, - ослеплено блеснув ультрамодными очками в прозрачной оправе, Володенька торопливо застучал по клавишам, внеся последние поправку в очередную нетленку, наспех сляпанную одним из наших журналистов.

Я скосила на него глаза, размешивая чай в кружке. Ей-богу, каждый раз даюсь диву нашему корректору. На бумаге он суров, быстр и безжалостен… А как дело доходит до объяснений, обоснований и прочего, требующего живого общения, так наша скромная фиалка в любимом свитшоте  over-size превращается в трепетную лань. Ни бэ, ни мэ, ни кукареку… а главное, все правила русского языка забывает напрочь!

Да-да, я в курсе, что он из «радужной» братии, сие заметно невооруженным глазом, а них… того, отклонения имеются. Так, отставить гендерные предрассудки! Я про другие отклонения говорю. Они в случае Володеньки не просто заметны, а прям семафорят ярким светом!

- Барс-то скоро возвращается, а, Богиня? – посмеялась надо мной Лиля, рыжая нахалка из-за дальнего стола – еще один местный литредактор.

Вообще, нас тут было пятеро, аккурат по числу удобных столов вокруг. Здесь, в одном отдельном помещении, разделенным на зоны весьма условно, в тишине и спокойствии, мы кромсали, резали и исправляли все опусы, что доставались нам от редакторов из соседнего кабинета. И уже в таком виде доносили вышестоящему руководству. Работенка, надо сказать, не пыльная, но требующая много внимания и целый вагон запасных нервных клеток. Особенно в свете последних событий, то бишь ввиду срочной командировки вышестоящего руководства… То есть главреда, которого назвать главгадом у меня язык уже пару месяцев не поворачивался.

- Сегодня вечером, - сама того не замечая, довольно мурлыкнула, глядя на часы, которые весь день ползли со скоростью пьяной улитки. – Завтра сразу с утра в редакцию. Огребе-е-е-ем… за всё хорошее!

- Не больше, чем от Алексея Александровича, - томно вздохнул Володенька, исправно обстукивая свежий маникюр о клавиатуру. – Тот после развода нервным стал, жуть! Как Барс в лучшие годы. Ты золото, Катенька, что приручила этого дикого кота.

Я стремительно покраснела от сомнительности озвученного комплемента.

Приручила я его, как же!

Нет, орать и кидаться канцелярией он стал заметно меньше, да… И все равно, в разгар рабочего процесса даже я не рискну попасться ему под руку. Ибо нафиг нам отношения усложнять?

Нам и так за последние месяцы пришлось не сладко, притирались, как говорится, как могли. Конечно, без ссор и ругани обошлось, но все равно, не скажу, что все прошло легко и гладко – этот мужлан же иногда никого кроме себя не слышит!

Вот, например, решила я месяц назад вернуться на работу на полный день, простив кое-кому финт ушами по отношению к переводу Мишупсеня в частный детский сад. Сидеть дома, толстеть и деградировать отчаянно не хотелось и, как только все относительно утряслось, а сессия была, хоть и со скрипом, но закрыта, я попросилась на работу. Артур не отказал, да… Но на мою просьбу сохранить втайне наш служебный роман не сказал ни да, ни нет. Я обрадовалась и воспряла духом. Наивна-я-я-я….

И вот я, совсем отвыкшая общаться с людьми, пыхтела, краснела и пыжилась, пытаясь всеми силами влиться в коллектив и полноценную работу. А этот балбес, знаете, что сделал? Не, не проговорился. Он просто созвал всех на летучку и спокойно поставил весь коллектив в известность о наших отношениях!

О-о-о, я никогда не краснела, как тогда! Я готова была его убить прям при всех, а потом еще несколько раз дома. Нет, ну серьезно, это же надо было такую подлянку завернуть? Я, конечно, понимаю, что человек он серьезный, вокруг да около ходить не будет… Но что б так? Да я готова была сквозь землю провалиться!

После этого я честно ожидала худшего. Шепотков за спиной, осуждения, слухов и сплетен, ядовитых намеков и открытого пренебрежения – оно и понятно, захомутала такого холостяка!

На самом деле, все это было, не стану лукавить. Но в меру! Даже странно как-то. Видимо, зная тяжелый характер Барса, острых завистниц просто не нашлось. Вымерли, наверное, как мамонты без пищи. Конечно, косточки мне перемыли, если не все, то многие. Но все прошло как-то… спокойно, мягко и безболезненно.

В редакции всегда царил такой хаос, и такие новости выяснялись, создавались и печатались, что отношения главреда с собственной подчиненной меркли и бледнели на глазах. Словом, меня пронесло, Барса – нет.

Он за это огреб по полной!

Как и за первый наш совместный выход в свет на какую-то там то ли тусовку, то ли презентацию. Я всеми фибрами души не хотела соваться своим рыльцем в калашный ряд, но мой мужчина был не умолим. И самым натуральным образом заставил меня пройти девять кругов ада. То бишь бутики, ювелирный магазин, спа, салон красоты, шугаринг, маникюр и прочее, и прочее, и прочее…

На том вечере я не красовалась – блистала!

Хоть и нервничала ужасно. Но и тут все прошло легко и спокойно. Даже удивительно как-то!

А ведь страх, что люди, уровня Морозова не примут меня, как его девушку, был одним из самых сильных. Первым был… впрочем, об этом потом.

- Морозова, - в открытую дверь кабинета, прерывая мои воспоминания, сунулась голова Оливии, нашего администратора. Кудри-пружинки всех оттенков бирюзы забавно топорщились в разные стороны. – Иди, там к тебе курьер притопал. Я за тебя расписалась, пакет на стойке возьмешь.

И высунулась обратно, словно ее и не было. Я даже не удивилась – она так делала всегда. Удивительно только, как ее взяли на ресепшн сидеть, да она ж и минуты не могла простоять спокойно! Вечно где-то бегает, шило в одном месте ей покоя не дает. И вечные люли от руководства на нее не влияют никак. То есть абсолютно!