— Это довольно очевидно. Как я и сказала до этого, если тебе нужно поговорить, то я к твоим услугам. И я никогда не сплетничаю. — Это чистая правда.

Он слегка кивает и вылезает из машины, чтобы помочь мне.

— Увидимся в пятницу.

— Пятницу? — спрашиваю я, сбитая с толку.

— Вечеринка в школе в честь Хэллоуина, забыла? — напоминает он.

Я хлопаю себя по лбу.

— Ох ты ж блядь. — Затем резко поднимаю голову и с глазами мопса смотрю по сторонам. Быстро сканирую территорию, чтобы убедиться, что меня никто не слышал. — Все чисто.

— Ух, я забыла про костюм. А теперь еще и эти костыли.

— Нарядись в жертву дорожного происшествия.

Мое сварливое «я», произносит:

— Зато точно буду оригинальной.

— Ага. Ты можешь быть мумией, только с костылями.

А это идея.

— Да, правда будет тяжело пользоваться туалетом.

— Да ладно тебе. Ты умная. Как-нибудь выкрутишься.

Мне нужно будет все продумать, а сейчас — школа зовет. Я машу на прощание и направляюсь к дверям.

Когда вхожу в класс, мне улыбается подменявшая меня учительница. Я благодарю ее. Инглиш машет мне и спрашивает, придется ли мне пользоваться костылями до самого Рождества или я смогу отказаться от них раньше.

Стараясь сделать это как можно радостнее, я отвечаю:

— Надеюсь, что нет. Думаю, к тому времени я с ними расстанусь.

— Может быть, ко Дню благодарения? — спрашивает она.

— Да, думаю ко Дню благодарения. — Я натягиваю на лицо улыбку, хотя и не очень радостную.

Потом Инглиш подходит ко мне и протягивает листок.

— Что это?

— Я знаю, что сегодня вы ходили к врачу, и скорее всего, вам делали укол. Я ненавижу уколы, поэтому нарисовала вам рисунок, — выдает она.

Я разворачиваю листок и вижу маленькую девочку, стоящую между мужчиной и женщиной под разноцветной радугой. Мое сердце хочет запеть из-за маленькой девочки, которая стоит передо мной с милой улыбкой на лице.

Сев за свой стол, я протягиваю к ней руки и говорю:

— Такой чудесный рисунок заслуживает объятий. Обнимешь меня? Разочек?

Она оборачивает милые маленькие ручки вокруг моей шеи и крепко обнимает меня.

— Это лучший подарок, который я когда-либо получала после визита к врачу. Спасибо, что позаботилась обо мне.

— Пожалуйста. — Она убегает к своему стулу.

Остальные ученики смотрят на нас с удивлением, поэтому я разворачиваю листок и показываю всем.

— Инглиш боялась, что мне сегодня будут делать укол у врача, поэтому она нарисовала мне картинку.

На меня с ужасом смотрит весь класс.

— Но все в порядке, — быстро успокаиваю я их. — Укол не понадобился.

Мэдисон, девочка у которой не хватает двух передних зубов, выкрикивает:

— А мне постоянно делают два укола. — Она аллергик, поэтому ей обязательно нужно колоть лекарства.

— Мэдисон, почему бы тебе не рассказать об этом нам всем? — Она начинает рассказывать длинную историю своих визитов к врачу и как они калечат ее руки. На середине рассказа, я осознаю, какую ошибку совершила, поэтому решаю поторопить ее. Когда она заканчивает, я молюсь, чтобы ни у одного ребенка никогда не появилась аллергия. Вести ребенка к врачу, все равно что вытащить корову, наполовину завязшую в луже грязи.

Я быстро напоминаю детям, что несмотря на то, что уколы — это болезненная процедура, в итоге нам от них становится лучше. Никто из них на это не клюет. Легко сказать, как говорится. Оставшаяся часть дня проходит чуть легче.

Собирая свои вещи, чтобы отправиться домой, я натыкаюсь на рисунок Инглиш. Трудно отрицать, что мое сердце начинает таять каждый раз, когда я думаю об этом прекрасном ребенке. А потом мои мысли перескакивают к ее отцу. Если честно, не знаю, что и думать о нем. Его предложение насчет починки моей машины оказалось действительно милым, но потом я столкнулась с его решительным, раздражающим нравом, который заставлял скрежетать зубами. Как этот мужчина смог воспитать такого очаровательного ребенка?

Моя машина готова, и Сьюзен предлагает подвезти меня. Слава богу, работа Джо обходится лишь в двести долларов. Мне не придется работать сверхурочно, чтобы заплатить за машину, и здорово снова оказаться за рулем.

Тем же вечером мы с Мишель размышляем над тем, как должен выглядеть мой костюм мумии. Мы замотаем эластичные бинты поверх туалетной бумаги, и я смогу пользоваться туалетом. Надеюсь, за целый день все это не развалится на части.

— Тебе будет нужно только надеть майку и шорты подо все это и захватить на всякий случай еще туалетной бумаги, — подкидывает она мне идею.

— Ну, наверно, да, это сработает.

Мы проверяем наши запасы, и я решаю купить необходимое для костюма в четверг.

— Ты сможешь помочь мне обернуться утром? — спрашиваю я.

Она соглашается, но мы решаем на всякий случай встать пораньше.

В конце концов, я не уверена, что не буду выглядеть, как испорченный кусок туалетной бумаги или как мумия, попавшая в беду. Мы обе смеемся над этими вариантами. Поэтому я покупаю большой запас туалетной бумаги, обычных и эластичных бинтов. Просто на всякий случай.

Выйдя за дверь, я слышу, как Мишель продолжает смеяться. Я до сих пор не уверена, насколько идея с моим костюмом верная.


Глава 17

Бек


— Ты уже спрашивал ее?

— Нет, пап, не спрашивал. И не начинай. Я сходил проветриться, как вы и просили. А нет, небольшая поправочка: вы с мамой не просили, а просто нудели у меня над ухом, пока я наконец не сдался. — Я уже сыт по горло этим разговором и хочу поскорее свалить, чего никак не мог сделать, потому что родители должны посидеть с Инглиш, пока я буду занят на сьемках.

— Да, и посмотри, что произошло. Рядом с тобой теперь прекрасная женщина.

— Все не так. Я протянул ей руку помощи, когда она ей понадобилась. И с чего ты взял, что она прекрасная? Ты ее даже не видел.

— Так говорит твоя мать. И я привык считать, что у нее хороший вкус. — Он не упускает шанса покрасоваться.

Застонав, я говорю:

— Оставь это, пап.

— Ты ведь тоже считаешь ее хорошенькой, верно?

— Господи.

— Так что?

— Ладно, хорошо. Она хорошенькая.

— Хмм. Тогда пригласи ее на ужин. Ты ведь знаешь, что сказал Джон. Я не пытаюсь надавить на тебя.

Посмотрев на него, я произношу:

— Тогда к чему весь этот разговор? Слушай, мне уже пора ехать. — Я выскакиваю из дома, захлопнув дверь громче, чем следовало. Уверен, когда вернусь, получу за это, но сейчас я не хочу думать о том, что он сказал. Просто не сейчас.


Глава 18

Шеридан


Войдя в класс, никто из моих учеников не может понять, что у меня за костюм. Когда я объясняю им, они отвечают, что не знают, кто такая мумия. Учителя же продолжают смеяться и подшучивать надо мной. Даже Сьюзен не может оставаться серьезной. Одна из учительниц оделась в костюм Тинкер Белл, а я же выгляжу, как будто меня достали из помойки. Идея так вырядиться оказывается полной катастрофой.

Из-за школьной вечеринки, которая начиналась в два часа, уроки заканчиваются раньше. Были приглашены и родители учащихся, но почти все отказались. Я сильно удивляюсь, когда вижу Бека.

Инглиш одета в костюм Эльзы из «Холодного сердца», что очень соответствует вечеринке, да и костюм просто потрясающий. Ей даже уложили волосы.

Бек бросает взгляд в мою сторону, и приподнимает брови. Он осматривает меня с ног до головы, и я ожидаю саркастический комментарий. Но слышу лишь:

— Мумия, да?

— Папочка, мисс Монро выглядит очень смешно, правда?

— Правда.

Скривив рот, я киваю в качестве благодарности.

— Мисс Монро, вам нужно было попросить моего папу сделать костюм. Он их очень хорошо делает.

До того, как я успеваю оставить по этому поводу дерзкий комментарий, всех учителей просят собраться для группового фото. О боже. Я обмотана в туалетную бумагу и мое единственное желание — это сорвать ее с себя. К сожалению, сделать этого я не могу, потому что под «костюмом» на мне лишь шортики и майка. В общем, идея полностью провальна.

Подойдя к группе, я пытаюсь затесаться назад, но нет. Сьюзен просит меня встать в первом ряду, аргументируя это тем, что мой костюм запомнят еще надолго.

Мне нужно выпить — и не тот пунш, который подают здесь.

— Выглядишь напряженной. — И снова Бек. Уверена, мне придется выслушать еще не одно его поддразнивание.

— Мы можем обойтись без саркастических высказываний?

Он неуверенно кивает, и я понимаю, что у меня сейчас из ушей пар повалит. Бек поджимает губы, изо всех стараясь не засмеяться.

— Ладно. Вперед. Можешь смеяться. Все и так уже поржали.

— Ты должна согласиться, что это чертовски забавно. — А потом он начинает гоготать, и все тут же оборачиваются на нас.

Я продолжала молчать. Решив дать ему возможность выпустить это из себя, я просто стою и смотрю на него. Наконец он произносит:

— Давай же, Печенька. Пойдём, раздобудем чего-нибудь сладенького.

— Печенька? — Это еще откуда взялось?

— Хмм. Я просто не могу выкинуть из головы то печенье, которое ты принесла на ужин. — Пока мы идем к столу, он придерживает меня за локоть, что не остается незамеченным остальными.

У стола для угощений он спрашивает:

— Что из этого твой наркотик? «Сникерсы» или «Поцелуйчики»?