Это срабатывает на время, пока в ее голове крутятся шестеренки, но потом до нее доходит.

— Неа! Как Бунниор может быть моим подарком? Ведь Санта еще не приходил!

Бек бросает на каждого из нас пристальный взгляд. Марк с Анной лишь пожимают плечами, пока я не прихожу ему на помощь.

— Инглиш, Санта не единственный, кто дарит подарки на Рождество. Ты ведь знаешь это, не так ли?

Она кривит свой милый ротик и говорит:

— Угу.

— Что ж, Бунниор — это не подарок Санты.

— Хорошо.

— Поэтому те, кому уже подарили подарок, не получают его от Санты. Может быть, в следующем году.

Кудри на ее голове прыгают из стороны в сторону, когда она кивает в знак согласия. Очко в пользу Шеридан.

Когда тем же вечером Бек везет меня обратно домой, я говорю ему, что планирую все рассказать директору школы.

— Думаю, я поговорю с ней во вторник после занятий. Тогда же я узнаю, смогу ли продолжать учить Инглиш. Если нет, придется перевести ее в другой класс.

— Хмм, надеюсь, что этого не произойдет, хотя думаю, Инглиш справится с этим. Полагаю, новость о том, что ты будешь ее новой мамой затмит все остальное.


***


Ко вторнику я превращаюсь в сплошной комок нервов. Я останавливаюсь напротив кабинета директора и спрашиваю у Сьюзен, могу ли с ней поговорить. Она отвечает, что могу приходить сразу, как только разойдутся ученики.

День пролетает без каких-либо неприятностей, и когда я добираюсь до кабинета Сьюзен, ее заместитель просит меня подождать пару минут, потому что та разговаривает по телефону. Мне приходится ждать дольше, чем пару минут, поэтому я возвращаюсь в свой класс, чтобы убраться в кабинете и закрыть дверь. Когда возвращаюсь, Сьюзен все еще говорит по телефону. Спустя какое-то время она зовет меня к себе.

— Присаживайся. У нас к тебе есть дело.

— Дело? — спрашиваю я.

— Оно требует определенных разъяснений. Очевидно, Инглиш рассказывает всем своим одноклассникам о том, что ты и ее отец организовали пижамную вечеринку и что он провел ночь в твоем доме.

— О боже. — На секунду я роняю голову на руки, но потом говорю: — Я не так это планировала. У нас было свидание и мы оба уснули. Он спал на диване. Я говорила ей об этом.

— Не имеет значения. Вы оба знаете, что подобные вещи могут быть неправильно поняты. Некоторые родители уже подходили ко мне, и они серьезно настроены написать жалобу. Из-за всего этого они требуют твоего временного отстранения.

— Ты, должно быть, шутишь?

— Хотелось бы, — отвечает она.

У меня вырвается ироничный смешок.

— Как ни странно, именно об этом я и хотела поговорить, потому что Бек и я собираемся пожениться на этих выходных. Инглиш пока не знает, но его родители в курсе.

— Может, когда родители узнают об этом, они не станут ничего усложнять. К сожалению, пока я должна отреагировать на их жалобу.

— И на какое время я буду отстранена?

Сьюзен потирает лоб.

— Если честно, я не знаю. Я никогда не сталкивалась с подобным. Полагаю, пока они не будут уверены, что их детям ничего не угрожает.

— Да это безумие. Я бы никогда не причинила вред детям.

— Я знаю это, Шеридан, и я сделаю все возможное, чтобы и они это поняли.

— Если меня не уволят, и я вернусь сюда, смогу ли я обучать Инглиш дальше или придется перевести ее в другой класс?

— Ты сможешь продолжать учить ее. В правилах ничего об этом не говорится. На самом деле, у нас были учителя, которые обучали своих же детей. Как выяснилось, на них возлагают еще большую ответственность, чем на других учеников.

— Так значит, после праздников я не вернусь в школу, пока мне об этом не сообщат?

Сьюзен хмурится.

— Нет, ты нужна мне здесь. Я против этого. Вся ситуация — полный абсурд, и я хочу, чтобы все знали об этом.

— Я ценю твое доверие и то, что ты веришь в меня.

Она смотрит на меня и спрашивает:

— Итак, это твоя последняя неделя с ботинком?

— Ага, думаю, я сожгу эту чертовую штуковину. — По правде говоря, вместо радости я на грани слез.

— Эй, Шеридан, выше нос. Ты выходишь замуж. Тебе есть, что отпраздновать, и это лишь маленькая неприятность на вашем пути.

— Спасибо за поддержку.

Как только сажусь в машину, я звоню Беку и рассказываю ему о том, что случилось. Он не мог поверить в происходящее. Потом он говорит:

— Не волнуйся об этом.

— Я могу потерять свою работу.

— Если это произойдет, ты можешь работать на меня. Мне всегда нужна помощь.

— Бек, спасибо, конечно, но я хочу преподавать. Я люблю свою работу. Люблю своих детей. Именно поэтому я пошла в школу. Кроме того, что, если юристы той женщины узнают обо всем этом?

Он ничего не отвечает.

— Это может как-то навредить вам?

— Не думаю. Мы никогда с тобой не спали.

— Мы не можем доказать этого. Тебе лучше позвонить своему адвокату…

— Возможно, стоит, — соглашается он.

— А потом тебе стоит решить еще раз, хочешь ли ты жениться на мне.

— Стопроцентно. Наш вылет утром. Мне плевать, уволят тебя или нет. Все ясно?

В моей голове крутится столько разных мыслей, и я не уверена, правильные ли они.

— Печенька, ответь мне.

— Да, понятно.

— А теперь, милая, езжай домой и пакуй чемоданы. Медвежонок сейчас у моих родителей. Они тоже уезжают утром, поэтому она останется на ночь у них. А ты переночуешь у меня.

Он так решительно настроен, что мне ничего не остается, кроме как просто кивнуть. Слова и воздух застревают где-то в горле.

— Шеридан, ты тут?

— Эм, да.

— Хорошо. Я подъеду к тебе около половины восьмого, и мы съездим поужинать. Как тебе?

— Хорошо. Отлично.

До меня только что доходит, что с сегодняшнего вечера я буду спать с этим мужчиной. С Бекли Бриджесом. На что я, черт возьми, согласилась? Ох ты ж твою мать. Мне нужно купить новое белье. Мое выглядит так, будто я ношу его уже более десяти лет. Шины моей машины взвизгивают, когда я выезжаю со школьной парковки и направляюсь в сторону «Таргета». Похоже, моя кредитная карта, которую я редко использую из-за постоянных долгов, сегодня будет опустошена.

Первая остановка — магазин белья. Потом мне нужно прикупить несколько маек. И последним остается магазин чемоданов, где я приобретаю миленький чемоданчик, который можно либо сдать в багаж, либо взять с собой в качестве ручной клади. Направляясь к кассе, я осознаю, что нужна новая косметичка. Я возвращаюсь обратно и выбираю себе одну. Ох, еще я забыла про дорожные шампуни, бальзамы, лосьон и всякую прочую фигню.

Мишель уже дома, когда я возвращаюсь.

— Почему ты так поздно? — спрашивает она.

Я все ей объясняю, и она проверяет мои покупки. Получив ее одобрение, я рассказываю ей о моем отстранении в школе. Она не выглядит слишком взволнованной.

— Эй! — Она взмахивает руками. — Они просто поймут, что дети говорили о том, о чем не понимали, и что в этом ничего такого нет. — А потом она хихикает. — Хотя это довольно забавно. Ты, Бек и пижамная вечеринка.

— Что ж, так и есть. Она захотела знать, понравилась ли моя пижама Беку.

— Правда?

— Да, но я сказала ей, что он спал на диване.

Мишель щелкает пальцами.

— Вот! Все, что тебе нужно, это чтобы Инглиш рассказала им об этом.

— Полагаю, что так, но ведь дети такие переменчивые. У них информация вылетает из головы за несколько секунд.

— Тогда все в шоколаде.

— Директор сказала, что поддержит меня, так что, наверное, это так.

— Перестань волноваться об этом. Ты выходишь замуж за парня, такого же горячего, как хлеб.

— Хлеб не горячий, пока его не поджаришь, — отвечаю я ей.

Она тут же стреляет в меня лукавой ухмылкой.

— Именно тогда булочки вытаскивают из духовки. Нет, серьезно, ты заслужила, чтобы тебя уже уложили. Когда, кстати, у тебя был последний раз?

— Ты не захочешь узнать. — Это было так давно, что я уже даже и не помню.

— Видишь, тебе стоит искать преимущества во всем этом.

— Но, Мишель, я не уверена, что смогу сделать это.

Если бы мысли могли кричать, то ее пугающий взгляд давно бы сделал это.

— Какого черта это должно значить? Почему ты не сможешь заняться с ним грязными делишками?

— Потому. А что, если он сам не захочет сделать это со мной?

Она указывает на меня пальцем.

— Все, мы закончили. Иди собирайся. — А потом она разворачивается и уходит прочь.

Бек будет здесь через полтора часа, и я понятия не имею, что с собой брать. В Вегасе ведь жарко, так? Или… Постойте. Сейчас же ноябрь. Нужно это выяснить. Я проверяю погоду, и оказывается, там прохладно. Хорошо, что я догадалась сделать это, иначе замерзла бы от холода. Мой шкаф выглядит так, будто по нему прошелся ураган, но вещи собраны. Или нет. Черт, я не знаю.

— Мишель! Мне нужно помощь! Сейчас же!

Она вбегает в комнату, собираясь узнать, что случилось. Проверяет чемодан и одобряет мой выбор.

— Что насчет туфель?

— Я возьму с собой свои ботинки и еще одну пару. Этого достаточно?

Она бросает взгляд на пару туфель на каблуке.

— Это для свадьбы.

— Ох, боюсь, я пока не смогу в них ходить. Это ведь мой первый выход без ботинка, забыла, что ли?

Она вытаскивает другую похожую пару, но уже без каблуков.