На следующий день, едва подрав глаза, я поехала в Зеленогорск. Валентина Алексеевна была мне рада, и я без утайки рассказала ей почти все, что произошло. Зам главврача пояснил мне все по поводу договора: Тропинин оплачивал счет на неделю вперед. И как раз в понедельник должен быть выставлен новый.

Когда старушка ушла собираться, я уточнила у мужчины вполне располагающей к себе наружности, какова сумма за весь период, который тут находилась мать Димы. Сумма была приличной. Не критичной, но по карману била.

Я решила пока эту проблему не трогать. Если Тропинин выставит счет, тогда и подумаю. Мне надо было решить кучу других проблем.

Матери Димы надо было определиться, что делать с квартирой. Как и я в свою, она на Исполкомскую возвращаться не хотела. Ее трясло при одном упоминании о ней. Я же тоже не хотела связывать себя обязательствами из-за завещания. Валентина Алексеевна считала же, что последняя воля сына должна быть исполнена. Плюс к тому, Дима был женат, и родственники жены могли заявить права на квартиру. Если мы с Абрикосом не будет вступать в наследство по завещанию. А доказать, что Светлана причастна к его смерти, почти так же реально, как допрыгнуть до луны, кстати, Варкову я рассказала, о технике, который мог испортить тормоза.

На том и порешили. А Лариса обзавелась новым объектом для продажи.

Я оказалась не права! При всем плачевном состоянии экономики и ужасном состоянии квартиры, агент нашла нам покупателей на нее быстрее, чем мы смогли получить свидетельства о праве на наследство. Покупатели настояли даже на заключении предварительного договора.

По истечении шести месяцев с момента смерти Димы, когда вовсю брызгал красками июнь, мы получили на руки документы и обязанность купить недвижимость на имя Абрикоса, ведь половина папиной жилплощади была отдана ей. Хотя самым веселым было снятие ареста в связи с уголовным делом о хранении наркотиков.

На деньги от продажи квартир мы купили две жилплощади рядом, недалеко от того места, где жили раньше, не нарушая привычной жизни Абрикоса. Двушка и однушка с отличными планировками на одной лестничной клетке. Хороший кирпичный дом с прекрасным видом на тихий двор. И метро стало еще ближе. Правда, на разницу в деньгах я купила машину — крошечку Фабию. И теперь мы с дочкой, Томулей, Сливкой, а иногда и с бабушкой, которая теперь жила совсем рядом, катались по достопримечательностям, в Финляндию и Эстонию.

Моя жизнь стала ярче. Я сама была инициатором многих поездок, походов в театр, а потом я затащила Томулю в фитнесклуб на танцы. Подруга отбрыкивалась, но через пару занятий виляла бедрами с удовольствием. Мы выкраивали время на себя, и, как ни странно, времени стало хватать на все, даже на то, чтобы возить девчонок в бассейн.

Тоска по Вите была со мной, но больше не диктовала, как мне жить, как в случае с Димой. Я любила Тропинина и верила, что жизнь не обделит его мудростью и счастьем. Главное, чтобы он не сломал своих отношений с сыном, потом ничто не вернет расположения обиженного ребенка.

Моя личная жизнь тоже не стояла на месте. Олег с женой в конце лета закатили вечеринку, куда пришел очень симпатичный мужчина, тоже адвокат. Роман оказался весьма приятным в общении, конечно, чуть с закидонами, как и любой, кто не обделен деньгами, которые сам и зарабатывает. Но он, похоже, дожил до того периода, когда стал задумывать о семье. И, кажется, нашим первым свиданием он был доволен. Ужин прошел в приятной атмосфере.

И вот начало сентября. День определенно не задался. Во-первых, меня, теперь уже автолюбителя, взбесила Ирочка (что особенно порадовало Зою). Ну, правда, как можно так парковаться? Когда я купила машину, господа владельцы агентства недвижимости, видимо, находились в длительном отпуске, потому как красного Бентли видно не было.

Но сегодня с утреца госпожа вернулась и заняла все три парковых места, привычным королевским жестом расположившись точно поперек.

Из-за этого мне пришлось притулиться за квартал от работы рядом с трамвайными путями, благо моя Фабия был мала и влезла на пяточек между тем, кто проснулся раньше меня (а может, еще и не проснулся) и выездом из дворов.

Народ весь день шел уникальный, предпочитающий слышать только то, что ему выгодно, а не то, как грустно обстоят дела на самом деле. Из-за навалившихся дел Абрикос чуть не лишился похода в бассейн — спасла бабушка, которая собрала, сопроводила, забрала и накормила Настюшу. И теперь я летела по ночному городу, омываемому дождем, чтобы хоть в десять дома оказаться и успеть поцеловать дочку перед сном.

Размечталась!

Наш жилой комплекс делил выезд вместе с небольшим элитным домиком на тридцать квартир. С неплохой планировкой (знаю, потому что приходили ко мне продавать и покупать там хоромы). Там, говорят, даже какой принц живет, то ли страны в Африке, то ли острова в Тихом океане.

На выезде стоял один из представителей их братии, мигая левым поворотником — крохотный мерседесик. Я же остановилась и тоже включила левый.

Ударчик был несильный ни я, ни водитель мерса не разогнались достаточно, что бы прилично друг друга помять. Вылезать, правда, пришлось через пассажирскую дверь, так как дамочка — а именно дамочка сидела за рулем крохотного немца — приехала мне в бок и заблокировала дверь.

Девушка так и осталась сидеть, вцепившись в руль руками, но с ней явно все было хорошо. Все, кроме настроения.

Я полезла за телефоном, документами и карточкой с номерами КАСКО. Знака аварийной остановки я как назло еще не прикупила, предыдущий владелец мне его не подарил. Может у второй стороны имеется?

До дверцы мне оставался один шаг, когда та резко распахнулась, выпуская наружу молоденькое чудо попугайского вида с ногтями, длине которых позавидовал бы медведь.

— Ты что по сторонам не смотришь совсем? — выдали мне дрожащим, писклявым голоском.

— Что, простите? — я удивленно застыла с трубкой у уха.

— Я же выехала, а ты меня подрезала.

Я удивленно посмотрела на место расположения автомобилей, да и на всю ситуацию в целом и приподняла брови.

— Вы головой ударились? — так на всякий случай поинтересовалась я.

— Я тебе сейчас так ударюсь! — заорала блондинка и начала рыться в сумочке, которую потащила за собой из салона. Выудив телефон, она начала дрожащими руками тыкать невидимые кнопочки на экране.

— У вас знак аварийной остановки есть? — ну так уж на всякий случай спрошу.

— Что? Нахрена!

— Придется штраф платить.

— Димочка! Димочка! У меня тут тааакое! Меня тут коза какая-то подрезала! (я возмущенно икнула) Да, зайчик, приезжай! Да! Не знаю! Эта дура вызвала, наверное!

Вечер будет долгим.

Я не стала слушать продолжение этого бреда и набрала телефон спасения. Зафиксировав все данные и поинтересовавшись, не нужна ли скорая (я чуть не ляпнула про санитаров из психушки), женщина-оператор отключилась.

А я села в машину. Дождь лил как из ведра. Холодно не было, но туфли намокли. Со своего места я могла различить окна детской спаленки Насти, там уже горел только ночник.

Аварийка мигала, отражаясь в лужах и бегущих ручейках. Дамочка в машине размахивала руками и кому-то названивала, а мне жутко хотелось спать. Неделя выдалась не из легких. А тут еще такое! Ну, ничего, до отпуска полторы недели. Десять дней! И мы полетим в теплые края к бабушке и дедушке есть жутко сочные яблоки и, возможно, успеем захватить арбузы, сидеть вечером в беседке с мамой, слушая стрекот кузнечиков пение птиц и далекий перестук трамваев. Красота!

Я почти погрузилась в сладкую дрему, когда возле нас резко, будто осаженный конь, затормозил большой черный джип. С водительского и пассажирского сидений показались двое мужчин. Один из них сразу направился к девушке, а второй остановился, разглядывая повреждения и, как мне было видно со своего места, пытаясь сдержать усмешку.

Спаситель извлек из машины и прижал к себе артистку с погорелого театра. А через минуту он же бросил взгляд на мою машинку, меня, повреждения, и, что-то шепнув девушке, направился в мою сторону. Остановившись, он настойчиво постучал в стекло. Пришлось открыть дверь и выйти, благо дождь превратился в легкую изморось.

— Ну, и что же ты по сторонам не смотришь? — выдал мне покровитель ангелочка.

Сказала бы что папа, но на роль папы он не шел. Был скорее всего чуть постарше меня и с завышенным чувством собственной важности. Я знала, что вступать в спор с такими личностями глупо.

— Яночка сказала, что ты на нее орать начала! — выдал он, наступая на меня.

— Кажется, ваша дочь ударилась головой, — не могла ни съязвить я.

— Это не дочь, а жена, — рявкнул взбешенный петух.

— Ой, простите. Супруга. Такое иногда бывает, когда путаешь газ с тормозом и врезаешься в чужую машину, — мне было уже даже весело.

— За языком следила бы, — у него тоже был плохой день, и ему надо было на ком-то выместить злость. — Тебя ж виновной сделают. Платить будешь — ОСАГО не покроет, — зло усмехнулся он.

— Конечно, конечно, — я прикрыла глаза и закивала головой.

Но это разозлило его еще больше. И он, как оказалось, мог позволить себе все то, что так любят делать мужчины с нарушениями психики в отношении женщины, заведомо физически слабее их. Он схватил меня за ворот пиджачка и притянул к своему лицу.

Я уже порылась в памяти на предмет телефона Олега. Однако, в этот момент произошло чудо, да, на самом деле, с тех пор я верю чудеса. Раздался резкий звук торможения, когда колодки большой и сильной машины едва справляются со своим назначением. И темный джип, который как раз стоял перед моими глазами за плечом супруга Яночки, дернулся вперед от удара.

Мужчина развернулся, и я проследила за его взглядом. Собственно, мне хватило доли секунды, даже не надо было видеть номер. Это был белый Гелек. Затонированные вкруг окна не давали рассмотреть, что происходит внутри знакомой мне машины. Но то, что это машина Вити, я не сомневалась.