Она аккуратно похлопала его по груди. — Может быть, ты и не изменился, Джонатан, но я, да. И сейчас мне нужно время подумать.

Она повернулась к двери, открыла ее, когда Джонатан схватил ее за руку. — Вайолет, прошу, не уходи. — Она слышала мольбу в его голосе. — Я прошу прощения за свои слова. Я не это имел в виду…

— Я знаю, — ответила она. — Ты не хотел делать мне больно, но факт остается фактом. Я не могу быть прежней взбалмошной девчонкой. Мне нужно, чтобы ты любил меня такой, какой я стала.

— Я люблю…

Она улыбнулась. — И мне нужно понять, хочу ли я того же, что хотела 10 лет назад. — Она убрала руку с его груди. — Джонатан, мне нужно побыть одной и все обдумать, хорошо?

После этого она развернулась и ушла, не понимая, была ли она довольна или расстроена тем, что Джонатан не последовал за ней.

***

Словно этих лет никогда не было. Сейчас это лишь плохие воспоминания.

Вайолет снова и снова прокручивала эти слова. Она весь день пролежала на своей кровати, глядя в потолок.

Она думала о Джонатане, Джонатане из прошлого, и о нем настоящем. О своем отце и его глупых играх. Думала о ребенке, которого потеряла 10 лет назад. Она думала о своей работе в Детройте, о своих учениках и коллегах по работе.

Джонатан хотел притвориться, словно они никогда не расставались, но она так не могла. И ей было больно от того, что он вообще мог такое предложить. Она совершала ошибки, но вынесла из них уроки. Она стала сильнее, умнее, жестче. Она испытывала боль, плакала, но находила в себе силы пережить это.

Так что она не хотела вновь быть той глупой девчонкой, просто не могла этого допустить. И просьба Джонатана забыть прошлое ранила ее в самое сердце.

Он совершенно не знал ее, раз мог такое предложить. С другой стороны, он не испытывал боль утраты, которую пережила она. Она оплакивала не только их отношения, но и смерть ребенка. Его слова заставили ее задуматься, а испытывал ли он настоящую боль от их расставания?

Они провели несколько недель вместе, и он ожидает, что она вновь бросится в его объятия, забыв о прошлом?

Если быть честной, она с удовольствием легла с ним в постель. Хоть ей нравилась их физическая близость, она до сих пор был в смятение по поводу их воссоединения. Она не знала, удастся ли ей простить его за прошлое. Секс был потрясающим, но можно ли было продолжать отношения без любви? Джонатан говорил, что он любит ее, но … она сомневалась.

Она больше ни в чем не была уверена.

Глава 14

Обдумывая все несколько часов, Вайолет наконец приняла решение.

Молча собрала чемодан, переоделась в дорожную одежду. Позвонила в авиакомпанию, забронировала билеты, вызвала такси, и не в силах больше оттягивать неизбежное, она прошла по коридору к номеру Джонатана.

Сердце болело и упало тяжким грузом. Еще утром она была счастлива, безгранично и по-глупому счастлива. Но это счастье было хрупким, хватило одного комментария, и она поняла, насколько плохо они знают друг друга.

И она сама была виновата за то, что возобновила отношения, которые вновь причинили ей боль и опустошили. Лучше закончить все прямо сейчас. Если она этого не сделает, то может пострадать.

Убрав волосы за уши, Вайолет прижала сумочку ближе и постучала в дверь. Она слышала его передвижения по комнате, а затем дверь распахнулась. Джонатан стоял в мятой рубашке, лицо уставшее, опечаленное.

— Вайолет, — пробубнил он, открывая дверь шире. — Входи.

— Если честно, я не могу, — спокойно начала она, хотя ее сердце разрывалось от боли, и она была на грани слез. — Я пришла попрощаться.

— Нет, — выдохнул он. Он напрягся, сверля ее взглядом. — Нет, Вайолет. Не делай этого. — Он поднял руку, словно хотел удержать ее, но затем опустил, понимая, что она, вероятно, отшатнется от него. — Прошу тебя. Давай все обсудим...

— Джонатан, нам не о чем говорить. Просто я... Приезд сюда был ошибкой. Я позволила втянуть себя в авантюру, но пришло время мне вернуться обратно к своей нормальной, скучной жизни. Я была рада тебя видеть, но я так больше не могу.

— Мы можем не ехать на могилу твоего отца, — быстро ответил он. — Мы вообще можем забыть обо всех этим поисках. Просто останься со мной. Умоляю.

Она отрицательно мотнула головой, делая шаг назад. — Давай не будем усложнять...

— Усложнять? — резко произнес он. — Кажется, тебе не составляет труда меня бросить. Когда все стало серьезно, ты снова убегаешь, поджав хвост.

— Это не честно. — Она прижимала сумочку к боку, цепляясь за нее, как за спасательный круг.

— Да срать я хотел на честность. Вайолет, я люблю тебя, — она отчетливо слышала боль в его голосе. — Я всегда буду тебя любить. И это никогда не изменится.

— Джонатан, но я изменилась. У нас разные взгляды на жизнь. Я больше не знаю, кто ты. — Она грустно и виновато улыбнулась.

— Но ты даже не дала мне шанса. Черт возьми, Вайолет, хотя бы дай мне шанс!

Так и есть. Но она также знала, что ей не нужно этого делать, так как заранее знала исход. — Ладно, допустим, я это сделала. Допустим, я вернулась в твою постель, и мы весело проводим время. А дальше что?

Он нахмурился. — Что ты имеешь в виду?

— Что будет дальше с нами?

Он выглядел ошарашенным ее вопросом. — Все, что пожелаешь. Вайолет, я согласен на все, лишь бы быть с тобой. Для меня это самое важное.

— Да, но у тебя своя жизнь, друзья. У меня тоже. У тебя археологические раскопки, которые ты спонсируешь, и автомобильный бизнес. А я учительница. Ты живешь в Нью— Йорке, верно? А я в Детройте. Как мы будем видеться?

Он открыл рот, но затем закрыл, прищуриваясь, будто угодил в ловушку.

— Я знаю, на это нет правильного ответа. Ты не можешь бросить свои дела и бизнес и жить со мной, пока у меня учебный год. А я не могу бросить работу и учеников, чтобы быть твоей девушкой.

— Вайолет....

Она покачала головой. — Разве ты не понимаешь? У нас теперь новая жизнь. Прошлого не вернуть.

— Я так не думаю, — ответил он, повысив голос. — Одно я знаю наверняка, ты снова пытаешься меня оттолкнуть...

— Это не так...

— Ты даже не даешь мне закончить предложение, — выпалил он. — Это потому, что тебе не нравится то, что я собираюсь сказать? Конечно, легче же считать, что ты уже все решила, да?

Она молчала, глядя на него, начиная потихоньку злиться. Это решение причинило ей боль, а он пытается повернуть все так, будто она бессердечная стерва? Когда он больше ничего не сказал (она ждала, боясь его перебить), она устало вздохнула. — Я пришла сюда не ругаться...

— Нет, ты пришла бросить меня. — Он провел рукой по волосам, взлохмачивая их еще больше. — Вайолет умоляю, я сделаю все, что ты захочешь. Я просто не хочу снова тебя потерять.

— А как же слова мудреца «если любишь, то отпусти»?

— Не надо, — прохрипел он, и его лицо скривилось от боли.

— Прости, Джонатан. Я просто... я не могу. Я не хочу, чтобы мое счастье зависело от другого человека. Я больше не могу этого позволить.

— Но, Вайолет. Ты делаешь меня счастливым.

Его глаза горели огнем, отчего Вайолет почувствовала себя еще хуже. Поэтому следующую фразу ей было произнести тяжелее всего. — Да, но я не уверена, что чувствую то же самое.

Джонатан закрыл глаза. — Вайолет, позволь мне попытаться сделать тебя счастливой. Прошу, дай мне шанс.

Она снова покачала головой. — Прощай, Джонатан. Не ищи меня, ладно? Забудь обо мне.

Прежде чем он успел ответить что-то еще, она быстро поцеловала его в щеку и убежала к лифту. Если она обернется, то пожалеет о своем решении. Если бы она увидела боль в его глазах, то поняла — он страдал не меньше ее. Но она знала, она сможет пережить боль. Она однажды это сделала, так что сможет и сейчас.

Нажимая кнопку лифта, она слышала вдалеке грохот разбившейся о стену лампы.

***

Вайолет снова ушла. Его Вайолет снова его бросила, сказав, что у них нет будущего, но он знал истинную причину. Она боялась, поэтому предпочла сбежать.

Не ищи меня, ладно? Забудь обо мне.

Боже. Он яростно сжимал кулаки, умирая от желания что-нибудь разбить. Рядом оказался плоский экран телевизора, Джонатан швырнул его в стену, плазменный телевизор, ехидно наслаждаясь потоком мелких осколков, разлетевшихся по ковру.

Пошло все на хер.

Его сердце только что вырвала и растоптала крошечная женщина, которую он любил до глубины души. Та, которой он не дарил счастье. Это задело его больше всего. Он не делал ее счастливой. Даже если бы она осталась с ним, она все равно была бы несчастна.

Он не мог вернуть ее любовь. Ей нечего было ему предложить. Вайолет даже не хотела попробовать. Он думал, ему удалось пробиться сквозь ее стену, что она впустила его в свое сердце. Вместо этого, она снова закрылась и ушла не оглядываясь. Словно он ничего для нее не значил.

И он ничего не мог с этим поделать. Она не хотела, чтобы он ее беспокоил. Она не хотела быть с ним.

Джонатан кипел от злости, круша в номере все, что ему попадается под руку.

***

Без красивой, улыбающейся Вайолет, поиски ответов на загадки профессора ДеВитта потеряли для Джонатана всякий смысл. Он покинул солнечный Санторини, улетев на свой последний, бесценный проект в Кадисе, но даже отчеты археологов об успешных находках не могли избавить от черной тучи, нависшей над его головой.

После двух дней в Испании он вернулся в Нью— Йорк и погрузился с головой в работу. В Лаенс Моторс был совет директоров, который отлично справлялся с работой, и ему можно было лишь изредка одобрять новые проекты. В этот раз он решил лично участвовать в исследованиях и разработке новой модели автомобиля. Не самое эффективное отвлечение, но хоть что-то. Джонатан назначал совещания с конструкторами, дизайнерами, выслушивая новые идеи, в надежде вернуть свой интерес к работе.