— Эй! — позвала я его, приостановившись и осветив пройденный участок пути.

Пустота. Подумав, что молодой человек меня нагонит, я решила не терять время и бросилась к винтовой лестнице, ведущей наверх.

Остается надеяться, что финал истории окажется не такой трагичный, как в моих снах…

— Рауль? — звала я.

Свет фонарика, дергающегося в дрожащей руке, выхватывал из темноты разрозненные предметы. Кирпичная кладка стен, пыльный пол, высокий потолок, ступени, ступени, коридоры, коридоры, лестница, еще одна, кабинеты, шкафы, бумажный хлам. Все, как и в моих снах. Все так же.

— Рауль? — опять крикнула я, спустившись в какой-то цех.

— Значит, это правда, — раздался вдруг совсем рядом знакомый голос.

Я дернулась по инерции вперед, но, спохватившись, развернулась и направила фонарик.

Ракель. Она стояла посреди цеха, заведя одну руку за спину и разглядывая меня со злобной усмешкой.

— Значит, мне не соврали насчет того, что у вас тут свидание. Только меня не ожидали, да? Сюрпри-из! Ну, говори, где он?

Она сделала шаг ко мне, и я почувствовала легкий запах алкоголя. Ракель была пьяна — не сильно, держалась она на ногах более-менее твердо, но все же достаточно для того, чтобы поддаться хмельной браваде и агрессии. Я для нее сейчас уже не просто соперница, проигрывающая на ее фоне, а враг. Настоящий враг.

— Ракель, кто тебе сказал такую глупость? — спросила я как можно мягче и дружелюбней.

— Какая разница, кто? Человек, которому я доверяю, вот кто!

— Музыкант из вашей группы? — догадалась я. — Ракель, это была ловушка. Понимаешь? И тебя, и меня заманили сюда, правда, пока еще не понимаю, с какой целью.

— А вот с такой, — вдруг ухмыльнулась она, вытаскивая руку из-за спины. — Ты права, это ловушка. Ловушка на тебя.

В ее руке оказался нож с длинным лезвием. Для разделки мяса. Мясом в этом случае была я. Черт возьми, мои сны действительно сбывались, только финал оказался несколько неожиданным…

— Ракель, ради бога!.. Что за игры? Ты пьяна и сейчас ничего не понимаешь. Потом ведь будешь сильно жалеть о содеянном. Сломаешь себе жизнь!

— А никто и не узнает. Старая фабрика, на которую ни одна душа не сунется, — идеальное место для «несчастного случая», — ухмыльнулась она, шагая ко мне. — Лучше бы ты убралась раньше подобру-поздорову.

— Я завтра уезжаю, Ракель. И, уверяю тебя, не собираюсь отбивать у тебя парня.

— А что же ты сюда помчалась, едва услышав его имя? — усмехнулась она, вытягивая руку с ножом так, что его кончик уперся мне в живот. — Останешься тут с крысами, не уедешь никуда.

— Ра… — начала я и осеклась, услышав странный гул, раздавшийся откуда-то сверху. «Ууууууу», — гудело так, будто в трубу забрался ветер.

— Что это?.. — нервно оглянулась Ракель.

Нас обеих вдруг чуть не сбило с ног сильным порывом ветра, ударившего в нас. Невольно мы оказались прижатыми друг к другу. Нож выпал из руки девушки, но он ее уже и не интересовал. Ракель жалась ко мне, будто испуганный ребенок, и затравленно озиралась.

А от сильного ветра уже сыпались с ужасным звоном остатки оконных стекол. Где-то в углу искрила проводка. Чуть позже раздался скрежет, такой, будто разминал ржавые шестеренки остановленный на долгие годы старик-станок. Вспыхнул и погас свет, осветив на мгновение квадратное помещение цеха. И мне в это мгновение показалось, будто рядом с нами поднимается с пола и медленно распрямляется высокая фигура в длинном плаще.

— Какого черта! Что тут происходит? — истерично взвизгнула Ракель, вцепившись в мою руку с такой силой, что наверняка на коже останутся в виде синяков следы ее пальцев.

Свет мигал с нарастающей амплитудой, искрила проводка, бряцали, будто старинные рыцари доспехами, разбуженные механизмы. Фабрика стряхнула дневное оцепенение и ожила.

— Бежим! — крикнула я Ракель, хоть она и стояла рядом со мной. — Давай же!

Мне пришлось потянуть ее за руку, так как она словно окаменела.

— Я сплю, да?

— Нет, ты пьяна, и это твои глюки, — проворчала я. — Давай же, красотка, шевели ногами! Если сама не хочешь остаться тут с крысами…

Похоже, фобией Ракель были крысы, так как она наконец-то услышала меня и рванула с места, все так же не выпуская моей руки. Теперь она тащила меня.

— Быстрее! — я даже не поняла, кто из нас двоих это крикнул — она или я. Из соперниц и врагинь мы, объединенные ужасом, стали роднее сестер-близняшек.

Переходы, лестницы, коридоры, офисные помещения — все то же самое, только теперь в обратном порядке. Луч света от фонарика скакал так, что я уже давно перестала освещать им путь. Впрочем, свет нам был не нужен, так как фабрика искрила проводкой, мерцала голыми грушеподобными лампочками. Оживший монстр. Когда мы пробегали одно из офисных помещений, створки мирно стоявшего шкафа вдруг распахнулись, и на нас с верхних полок посыпались пыльные бухгалтерские книги. Я, не вырывая своей руки из пальцев Ракель, прикрыла голову рукой с фонариком, но все равно несколько раз ощутимо получила по затылку старыми переплетами. Ракель тоже досталось: она выругалась и жалобно что-то пробормотала.

— Скорее, Ракель, скорее, — прикрикнула я, когда девушка неожиданно остановилась.

— Там… — она ткнула дрожащей рукой куда-то в сторону.

— Что там?! — нервно переспросила я, направляя фонарик в указанную сторону. И не увидела ничего особенного.

— Ужас какой… — выдохнула она.

И вдруг, выпустив мою руку, рванула вперед с такой скоростью, что я быстро упустила ее из виду.

— Ракель! Стой!

Бесполезно. Она умчалась вперед. И напрасно кричала я ей, что разделяться опасно, что мы должны быть вместе, если желаем отсюда выбраться.

Внезапно я почувствовала холод. Нечто, приблизившись ко мне на цыпочках, подуло в затылок. И от этого прикосновения ледяного дыхания замерз не только затылок, все тело будто покрылось инеем. Я почувствовала холод, слабость, головокружение и сонливость. Мне уже никуда не хотелось бежать, просто прилечь прямо на этот пыльный пол и уснуть… Привел меня в чувство отчаянный визг Ракель.

— Что с тобой?! — заорала я, срываясь с места со спринтерской скоростью.

Картины, одна ужаснее другой, замелькали в моем воображении: Ракель упала с лестничной площадки, Ракель зашиб какой-нибудь сорвавшийся со своего места механизм, Ракель догнал тот, кто за нами гнался.

Нет. Ее нога просто застряла между прутьев металлической ступеньки.

— Я не могу выбраться, — со слезами в голосе прокричала она, когда я подбежала к ней. И истерично задергала ногой.

— Погоди! Не суетись! Дай погляжу!

Не понимаю, как нога в тяжелом грубом ботинке умудрилась проскользнуть в такую щель? Зазор между чугунными прутьями был слишком мал для этого. И тем не менее Ракель попала в ловушку.

— Мы погибли, погибли, — расплакалась она и еще отчаянней задергала ногой.

Мне подумалось, что девушка даже готова, как попавший в капкан зверь, перегрызающий себе лапу, сделать нечто подобное. Если бы могла.

— Не погибли, успокойся!

И словно в противовес моим словам по лестнице, с гулом подпрыгивая на ступенях, проскакала тяжелая деревянная бочка. Она пронеслась мимо, чудом не задев нас, вжавшихся друг в друга.

— Она убьет нас! Эта ужасная фабрика! — причитала Ракель.

А к лестнице, судя по гулу, неслась уже другая махина.

Если я брошу тут Ракель, сама успею спастись: до выхода осталось не так далеко. Заманчиво — пожертвовать этой красоткой, чуть не воткнувшей в меня нож с таким хладнокровием, будто я — всего лишь мясная туша. Погибнет Ракель — и никто больше не будет стоять между мной и Раулем (я, кажется, от страха совсем тронулась умом, раз забыла о нашей ссоре).

— Не бросай меня! — застонала, будто прочитав мои мысли, Ракель. — Пожалуйста!

Ну как же тебя вытащить?

По лестнице пронеслась еще одна бочка, от которой нам опять удалось увернуться. Нагнувшись к ноге Ракель, я поняла, что девушку можно освободить, если снять ботинок. Но сложность заключалась в том, что в ступеньке застряла щиколотка Ракель, заключенная в ботинок. Ни расстегнуть сзади «молнию», ни развязать шнуровку не представлялось возможным, так как собачка «молнии» как раз попала между прутьев, а шнурок был завязан в какой-то немыслимый узел. Разве что попробовать разрезать его…

— Погоди, я сейчас, — бросила я несчастной девушке и побежала по лестнице наверх — обратно в цех, в котором мы были. Надо найти оброненный нож Ракель.

— Куда ты?! — завизжала она мне вслед.

Но я уже мчалась по коридорам, перекрытиям, лестницам. Куда? Наверное, навстречу своей смерти.

Мне повезло. В одном из кабинетов неподалеку я обнаружила заостренную железяку, и необходимость в возвращении исчезла. Зажав заточку в кулаке, я бросилась к Ракель и, наклонившись к ее ноге, принялась перепиливать шнуровку. Это мне удавалось с великим трудом, так как железяка — это все же не нож.

— Смотри!!! — завизжала вдруг Ракель.

Я подняла голову и увидела, что девушка уставилась на что-то у меня за спиной. Оглянувшись, я, к ужасу, увидела в тусклом свете, падающем на лестничную площадку из одного из кабинетов, фигуру с накинутым на голову капюшоном. Мгновение — и фигура плавно поплыла к нам.

— Он убьет нас! — голосила Ракель. А я упрямо продолжала перепиливать шнурок на ее ботинке. Я уже понимала, что нам конец: даже если мне удастся высвободить ногу девушки из западни, мы уже не успеем сбежать. У меня еще оставался шанс уйти одной. Но я не воспользовалась им и сейчас.

Мне удалось разорвать шнурок, Ракель выдернула ногу из проклятого ботинка. Но фигура в плаще уже стояла рядом с нами и даже протянула руку, чтобы коснуться нас.