Я залпом допил остаток пива и потянулся за другой бутылкой. Затем проглотил половину в один рывок.

– Ты помнишь день, когда был драфт, четыре года назад? Ты не смогла пойти, но мама и Джек были со мной. Я разговаривал с возможными четырьмя командами, которые хотели меня взять, и понятия не имел, где я в итоге окажусь. Я погряз в прессе, во всех спортивных интервью, статьях журналов, моя фотография была на рекламном щите на Таймс-сквер. Я дефилировал по центру города, словно был номером один. Люди кричали и визжали из-за нас, как будто мы были знаменитостями. Это было не реально.

– В ту минуту, когда Джексонвилл назвал мое имя, и мама обняла меня, я все осознал. Когда я подошел к сцене и пожал руку судье с новой формой в моей руке, в моей голове мелькнуло двое людей, отец и Ари. Не мама, не ты, никто из моих тренеров или товарищей по команде, только папа и Ари. Я стал мультимиллионером в ту ночь. Мы праздновали с лучшим шампанским, что могли заказать. Ходили на вечеринки в городе, прежде чем на следующий день я сел на рейс в мой новый дом и к новой команде

– Боже мой, – голос Сары был надломлен.

– Да, теперь позволь мне рассказать другую историю о том же дне. С разбитым сердцем двадцатиоднолетняя Арианна сидела на диване перед телевизором. Она попросила своего лучшего друга​ Люка​ остаться с ней на весь день, просматривать отснятый материал о драфте. Она была примерно на семнадцатой неделе беременности, ей пришлось взять перерыв в колледже​, и переехать домой. Ее жизнь была в упадке, и она держалась за живот везде, где бы она ни была, чтобы защитить своего ребенка.

– И она смотрела на меня весь день, ходящего по Нью-Йорку с улыбкой на лице и на женщин, кричащих мне. Когда назвали мое имя, Ари смотрела на меня, обнимающего маму, ударяющего кулаками с Джеком, и идущего на сцену, чтобы начать новую жизнь. Она потеряла это. Ее сердце разбилось снова в то же время. Она смотрела на парня, которого очень любила, кто достиг своей мечты, и в это же время двигался дальше без нее после того, как обещал ей весь мир.

Она была в окружении Люка, Софи и ее бабушки, и была безутешна. Ее слезы промочили рубашку ее лучшего друга, и рыдания сотрясали ее тело. Впервые за некоторое время, она не держалась за живот, чтобы защитить ребенка, она была слишком раздавлена. Ее бабушка первая заметила кровь. У Ари шла кровь, и они обеспокоились, что у нее был поздний выкидыш. Она отказалась от каких-либо успокоительных в скорой помощи и держалась стоически. Она думала, что убила нашего ребенка. Слава Богу, все обошлось, но ее положили на постельный режим, а также давали мягкие антидепрессанты. Врач хотела показать ее психиатру, но Ари отказалась. Она поклялась всем, кто был в ее жизни, что ей станет лучше, и она будет лучшей матерью для нашего ребенка. Позже она рассказала Люку, что знала, что, когда мое имя будет объявлено, она никогда не увидит, как наша жизнь и сказочные мечты сбудутся, и Ари ненавидела себя за эту веру в нашу несбывшуюся жизнь. Она никогда не расспрашивала, где была моя предполагаемая подруга из-за идеи о свободных отношениях.

– Это сокрушительно.

– Ты думаешь, что это плохо? Позвольте мне закончить эту маленькую страшную сказку для тебя. Ари стало лучше. Она читала книги о воспитании и здоровой беременности. Она сделала все возможное, чтобы сохранить моего ребенка живым, после того, как почти потеряла его, что могло бы случиться, как она выяснила, из-за кровотечения и убило бы ее тоже. Но даже если она и заботилась о себе, она эмоционально закрылась. Никто не мог достучаться до нее. У ее бабушки случился инсульт, и она умоляла ее, найти меня и рассказать, но кроме драфта, последним воспоминанием Ари было то, как я уводил девушку в мою комнату, когда она пришла ко мне домой, чтобы рассказать мне о ребенке. Поэтому, когда мой сын родился, у него был только один родитель, указанный в свидетельстве о рождении, и это не я. Моя плоть и кровь по закону имеет только маму.

Я допил свое пиво и потянулся за другой бутылкой. Утром будет чертовски трудно бежать, но надеюсь, Ари пожалеет меня. Мы сидели, не говоря ни слова, но Сара тихо плакала. Когда она начала икать, я не смог этого больше выносить.

– Возвращайся в отель, Сара. Я отвезу маму после завтрака.

– Что теперь между нами?

– Прямо сейчас, нет никаких нас. Я дам тебе знать, если буду готов к разговору.

Я оставил ее на улице на крыльце и запер дом. Выключил фонарики и смотрел, как Сара обходит дом в темноте. Завелся двигатель маминого автомобиля на дороге, и я слышал, как она отъехала.

Джек смотрел телевизор в маленькой каморке, он посмотрел на меня и сел, когда я вошел.

– Я слышал ваш разговор.

– Это потому что ты любопытный или потому что я громкий?

– Я не знал, с кем ты разговариваешь, так что я открыл окно на секунду. Когда я понял, что это была Сара, я закрыл его. Но не раньше, чем выслушал рассказанною тобой историю. Это было еще более разрушительно слушать от тебя, чем от Люка.

– Да, наверное, потому что я так сильно ее люблю. Он может быть ее другом, но это другой сценарий, когда ты любишь ее, как я.

– Я это вижу. Так что же дальше?

– Надеюсь, что она будет в моей гидромассажной ванне завтра вечером, когда все вы олухи уйдете, и скажете ей, как я сожалею. Затем я перейду к следующему этапу моего плана.

– Должен это услышать. Он должен быть суперхорош.

Я улыбнулся ему, и рассказал все этапы в «Операции Мэттьюз».

Глава 22

Ари

У нас был насыщенный и эмоциональный день. Мне было тяжело сидеть с Ридом, когда он пересказывал историю моего нервного срыва, но он хотел, чтобы его мама знала степень ущерба, чему способствовала Сара. Когда мы пошли на пробежку, это помогло снять некоторую напряженность, но он все еще был на взводе. Люк решил остаться и пойти на пляж, но Джек уехал прежде, чем мы пошли на завтрак.

Эми души не чаяла в Дэвисе, и плакала, когда мы ее подвозили. Она обещала приехать за несколько дней до «Четвертого Июля», чтобы она могла помочь Кэйти и мне с едой. Я очень быстро узнала, что мне понадобится утроить количество пищи для футболистов, которые должны были прибыть. Бобби позвонил и сообщил нам, что Ламар и Дуэйн хвастались о вечеринке нескольким другим парням, и список игроков вырос.

Дэвис уснул необычно рано, все же у него был утомительный уик-энд. Как только мы положили его спать, Рид включил гидромассажную ванну и сказал, чтобы я надела свой купальник. Идея отдохнуть в теплой воде звучала замечательно, и я хотела побыть с ним наедине. Он был расстроенным весь день.

Джакузи находилось на задней части патио с прекрасным видом на океан. Я подставила тело под струи и позволила им биться о мышцы в нижней части моей спины. Рид скользнул в воду, подав мне вино, и облокотился о бортик.

– Помимо очевидной встряски, у тебя был хороший уик-энд? – спросил он осторожно.

– Да. Я поняла, что твоя мама милая, но она ещё и веселая. Я думаю, что она и Кэйти могут доставить серьезные неприятности, если будут вместе в течение длительного периода времени.

– Да, она может быть бунтаркой, когда захочет. И даже слишком.

– Она рассказала мне, что ты сказал ей в тот день, когда Сара попала в аварию. О том, что мне нужен адвокат, потому что ты придешь за мной.

– У нее длинный язык.

– Я думаю, что это было мило, немного пугающе, но все равно мило.

– У меня был звонок от Трэя в пятницу, но я перезвонил ему только сегодня днем. Он раскрыл это дерьмо с Алекс и Сарой. Было еще несколько других девушек, но я не знаю их имен. Я рассказал ему о том, что здесь произошло. Не знаю почему, но что-то все-таки неправильно. Здесь есть пробел в истории.

– Я согласна. Я не могу понять, что именно, но это изводит меня.

– Ладно, оставь это. Доверься Трэю и мне, мы докопаемся до сути. У меня есть гораздо более важные вещи, о которых нужно поговорить с тобой, – он перевернулся, практически придавив меня, но вода делала его невесомым.

– Ни в коем случае, дружище. Секс в бассейне, в темноте, и изолированной зоне – это одно. Я не буду делать это в горячей ванне, когда солнце все еще светит.

– Я и не думал об этом, но теперь, когда ты упомянула это, может быть, я смогу убедить тебя.

– Нет, о чем ты хотел со мной поговорить?

– Я хочу завтра позвонить своему адвокату, и вписать свое имя в свидетельство о рождении Дэвиса. Я уверен, что там будут бумаги, которые ты должна подписать. Я позабочусь о деталях.

– Ладно, – я даже не колебалась. Его лицо засветилось от счастья впервые с вечера пятницы.

– Еще одна вещь, мне нужно, чтобы ты сказала мне, почему ты назвала его Дэвис.

– Ты знаешь почему, – сказала я тихо.

– Нет, я знаю, что ты была в уязвимом состоянии и думала, что наша сказка закончилась.

– Это было для тебя, – прошептала я. – Кроме того, пытаясь убедить себя на другое имя, я знала, что ты был бы огорчен, если бы узнал о нем, и я бы нарушила традицию Мэттьюз. Я помню, как ты рассказывал мне о первенце, которому дали девичью фамилию бабушки. Ты рассказывал мне все время, что твоя мама не могла дождаться, чтобы у нее был «Дэвис». Так что, как я ни старалась, я знала, что не могу поступить так с тобой. Я не знала, что мы когда-нибудь опять будем вместе, но, если бы Дэвис захотел узнать о его биологическом отце, я бы сказала ему.

– Ангел, это очень много значит для моей мамы и меня. Спасибо.

Мне показалось, что он хотел поговорить о большем, но Рид наклонился и глубоко поцеловал меня. Я потерялась в его объятиях и подвинулась ближе, чтобы чувствовать его кожу у своей груди. Это не был поцелуй просто похоти или желания; он был полон страсти и энергии. Он показывал, насколько важно, что я помнила о его семейной традиции. Я позволила ему контролировать наши движения, но попробовала изящно переставить ноги так, чтобы обхватить его ими. Мы терлись друг о друга в течение нескольких минут, пока я не вспомнила, где мы находимся. Я откинулась на спину, медленно переводя дыхание и смотря в его кристально голубые глаза, которые горели страстью.