– Почему же, – в панике возразил Хендрикс. Он не знал, как уговорить ее остаться. – Мне кажется, будет ошибкой разводиться так быстро. Нас могут позвать на одно из мероприятий, которое будет устраиваться от лица моей матери. Люди придут в недоумение, если мы не появимся там как пара.

– Не знаю. – Роз потерла лоб рукой, словно этот разговор вызывал у нее головную боль. – Из разговора с твоей матерью я поняла, что у нее все отлично. Может, мне не нужно быть там.

«Может, мне нужно, чтобы ты была здесь».

Но у Хендрикса не хватило смелости сказать эти слова вслух. Вдруг она рассмеется ему прямо в лицо? Если бы он был ей таким же небезразличным, как и она ему, она бы никогда не завела этот разговор о разводе. Впервые за все время Хендрикс не смог понять, что творится в голове у его жены.

Но он не мог признаться ей в своих чувствах. Не мог открыть рот и сказать ей: «Я люблю тебя».

Ведь если он произнесет слово «любовь», он нарушит клятву, которой клялся перед своими друзьями.

– Не вижу необходимости разводиться прямо сейчас. К чему такая спешка? Почему бы не пожить вместе еще немного? – с притворной небрежностью спросил он.

– А зачем?

Хендриксу показалось, что его грудь сдавили бетонной плитой. Неужели Роз совсем не жалко потерять то, что было между ними? Ведь все складывалось просто замечательно.

– Потому что нам хорошо вместе.

– Ты говоришь о сексе.

– Ну, конечно, – выпалил он и увидел, как помрачнела Роз. – Но не только.

Как он мог сказать ей, что испытывает к ней нечто большее, чем просто физическое влечение, когда она не проявляла никакого интереса к его признаниям?

– Хендрикс, я не могу, – просто ответила Роз.

И его мир развалился на части.

Вот она, отверженность, которой он так тщательно избегал. Единственным положительным моментом было то, что Роз даже не догадалась, как сильно ранили его эти три слова.

И она не виновата в том, что он осмелился надеяться на то, что из их брака получится что-нибудь путное. Хендрикс осуждал исключительно себя самого. И теперь ему предстояло примерить на себя роль бывшего мужа Розалинды Карпентер, нравилось ему это или нет.

Но он справится. Потому что у него оставалась дружба длиной десять лет с Джонасом и Уорреном. Только со своими друзьями он чувст вовал себя своим, и этого было достаточно. Его глупые мечты построить с Роз серьезные отношения оказались неосуществимыми.


Они больше не возвращались к этому разговору и не пытались восстановить те отношения, которые завязались между ними сразу после свадьбы. Хендрикс сходил с ума от того, что они отдалились друг от друга, и от того, что Роз казалась такой безразличной к происходящему. Он не находил себе места до самой субботы, когда все стало до ужаса реальным.

Пока Роз собирала свои вещи, Хендрикс ушел из дому и бесцельно кружил по городу на машине, пока каким-то образом не очутился у дома своей матери. Существовала вероятность, что мама в это самое время перерезает красную ленточку на каком-нибудь мероприятии или целует в лобики младенцев во время встречи со своими избирателями. Поэтому Хендрикс на всякий случай отправил ей сообщение, и, о чудо, удача улыбнулась ему. Мама была дома.

Хендрикс позвонил в дверь, и ему открыл Брукс, начальник охраны его матери. Хендрикс кивком поздоровался с мужчиной, которого лично проверил прежде, чем подпускать к Хелене.

Если честно, он не раз подумывал, не было ли в отношениях Брукса и его матери чего-то личного, но она отметала его подозрения.

Похоже, он и тут не готов был делить свою мать еще с кем-то. Надо будет сказать ей, что до него только недавно дошло, что он вел себя как эгоистичный ребенок, когда кто-то появлялся без разрешения на его территории, и что ей, может быть, стоит подумать о том, чтобы начать встречаться с кем-нибудь, несмотря на недовольство своего сына.

– Привет. У меня есть полчаса, а потом я уезжаю на деловой обед. – Мать бросила на него пристальный взгляд и нахмурилась. – Сокровище мое, что-то случилось?

– С чего ты взяла?

– Иначе ты бы не приехал ко мне в субботу, как будто тебе больше нечем заняться. Поругался с Роз?

– Обошлось без ссор, – вздохнул он. – Ты поставила нас обоих в известность, что с твоей кампанией теперь все хорошо. Поэтому, раз проблема решилась, что может быть естественнее для нас с Роз, чем быстрый и без взаимных упреков развод?

– И что теперь? Ты порвал с Роз и думаешь, что до конца жизни будешь находиться под крылышком у своей мамочки?

– Конечно. А что тут плохого?

– Ты такой идиот, что даже не верится, что ты носишь фамилию Харрис, – сухо отрезала мать. – Я сказала вам с Роз о том, что с моей кампанией все в порядке, чтобы вы знали, что этот вопрос больше не стоит на повестке дня.

– Что ж, поздравляю. У тебя все наладилось, и у нас не осталось причины оставаться женатыми. А чего ты ожидала?

– Хендрикс, я думала, у вас получится нормальный брак. Я подала тебе идею жениться на Роз не только из-за своей избирательной кампании. Хотя ваша свадьба принесла мне огромные дивиденды, и я очень благодарна вам. Но я хочу видеть тебя счастливым. Дорогой мой, она создана для тебя. Я видела это на той фотографии.

– Ты говоришь о физическом влечении, – безучастно возразил Хендрикс. – Кроме этого, нас ничего не связывает.

– Ты говоришь глупости. У тебя неплохо получается обманывать себя, но я за эти тридцать лет научилась видеть тебя насквозь. Вы подходите друг дружке. Я слышала, как Роз отзывается о тебе. Между вами определенно есть что-то серьезное.

С его стороны. Но не с ее.

– Не важно. Она решила уйти. Роз сказала мне прямо в лицо, что все кончено. Если только ты не предлагаешь запереть ее в подвале и посадить на цепь. Она не оставила мне выбора.

Хелен сердито подбоченилась, и Хендриксу показалось, что она нависает над ним, несмотря на то что он перерос ее, еще когда ему исполнилось семнадцать.

– То есть ты признался ей в любви и сказал, что если поначалу и собирался жениться на ней, чтобы замять скандал, то теперь хочешь жить с ней ради ваших отношений. А она сказала «забудь, я ухожу»?

Хендрикс смущенно заерзал.

– Что-то в этом роде. Только не совсем так.

Или вообще не так.

– Так ты ей ничего не сказал?

– У меня плохо получается справляться с отверженностью, – пробормотал Хендрикс.

– Все потому, что ты никогда не сталкивался с ней. Никому не хочется страдать из-за другого человека. Но, радость моя, Роз делает тебя счастливым, а не несчастным. Почему бы тебе не побороться за это?

– Но мой отец… – Хендрикс тяжело сглотнул. Он не упоминал этого мерзавца около пятнадцати лет и не хотел делать этого сейчас, особенно когда увидел, как поджала губы его мать. – Он даже не знал меня, но все равно отказался от меня. Представь, насколько хуже было бы, если бы я сказал Роз, что не хочу разводиться, а она все равно отказала мне?

– Позволь мне спросить одну вещь. Насколько плохо тебе сейчас?

Ужасно плохо. Хуже, чем он мог признаться себе.

– Похоже на постоянную боль в желудке.

Мать взяла его за руку и мягко погладила.

– Если она откажет тебе, хуже уже не будет. Но вдруг она согласится остаться? К тому же тебе следует помнить, что твой отец не отвергал тебя. Он отверг меня. Тебя тогда не было и в помине. То есть ты еще не появился на свет, чтобы он мог посмотреть тебе в лицо, а потом сказать, что не хочет тебя. Ты не должен делать глупости из-за ошибок других.

– Ты считаешь, что я совершаю ошибку, отпуская Роз? – Можно было и не спрашивать, потому что он прекрасно знал ответ на свой вопрос.

– Важно, что ты считаешь по этому поводу. Но я бы не стала подталкивать тебя жениться на Роз, если бы не видела, что она может быть для тебя чем-то большим, чем средство по устранению проблемы. И я потрясена, что ты до сих пор не понял этого. – Хелен запнулась, и Хендрикс увидел слезы в уголках ее глаз. – Стоило подумать, что твой ребенок уже ничем не удивит тебя… Ты и правда пошел на это ради меня, не так ли?

– Конечно, – нахмурился Хендрикс. – Ты у меня единственная мама и самая лучшая в мире. Разве я не пришел бы на помощь, если бы ты нуждалась во мне?

– Хороший ответ, – улыбнулась сквозь слезы Хелен, а потом подтолкнула его к двери. – А теперь поезжай домой и скажи Роз, чтобы она перестала собирать свои вещи, потому что ты хочешь сказать ей кое-что очень важное. Сделай это ради меня, и когда-нибудь в будущем мы посмеемся с тобой над тем, как ты чуть не испортил все из-за своей глупости.

У него тут же полегчало на сердце. Мама сделала так, что неподъемный груз оказался очень легким.

– Но вдруг…

– Сокровище мое, вдруг – это для неудачников, которые не могут носить фамилию Харрис. Другими словами, не для тебя. – Она с силой начала выталкивать его за дверь. – Я не растила труса, и я не успокоюсь, пока не заполучу внуков. Имей это в виду.

Дети. Хендрикса внезапно охватило волнение, как тогда, в детской больнице, когда он подумал, что Роз чувствовала себя плохо по причине беременности.

– Ты хочешь, чтобы мы оказали тебе еще одну услугу? – пошутил он. – Нашего брака тебе недостаточно?

– Ты прав. И что еще важнее, этого недостаточно и для тебя тоже. Так что давай топай. Меня ждет деловая встреча.

Мать закрыла за ним дверь, и он, сдерживая улыбку, бросился к машине. Хелен Харрис была единственной в своем роде. Так же как и его жена. И ему необходимо признаться ей в своих чувствах, иначе он никогда не простит себя за то, что упустил свое счастье.


Транспортная компания, которую вызвала Роз, быстро справилась с перевозкой ее коробок с вещами, которые она брала с собой, когда переезжала к Хендриксу. Замечательно. Потому что она находилась не в том настроении, чтобы заниматься этим делом самой.

Хендрикс ушел из дому раньше, наверное, отправился праздновать выход на свободу. Ну и пусть, так даже лучше. Не придется придумывать, что сказать на прощание. К тому же Роз боялась, что может не удержаться и разреветься от того, что не хотела терять Хендрикса. Она и так проплакала все утро, так что у нее почти не оставалось сил на то, чтобы собрать свои вещи.