— Мне надо с тобой поговорить, Аномия.

— Конечно, мать Фрейя. — Грациозно вставая и следуя за ней на улицу, Аномия провела пальцами по руке Марты. — Мы потом еще поговорим.

Фрейя пребывала в ярости, но мудрость в ней возобладала, и она промолчала. Она повернулась к юной колдунье только после того, как обе вышли из дома, и ей пришлось прилагать усилия к тому, чтобы сохранять спокойствие.

— Ты действительно веришь, что эта болезнь — гнев Тиваза?

Аномия приподняла брови, ее глаза сверкнули.

— Ты слышала, как я это сказала?

— Я услышала достаточно, чтобы понять, что ты запугала Марту и заставила ее поверить в это. Зачем ты так делаешь, если сама в это не веришь?

— Я верю. — И Тиваз сделал это для меня, старая дура. Для меня!

— Веришь? А самой себе ты веришь?

Тон Фрейи задел Аномию за живое. Как Фрейя смеет так разговаривать с ней?

— Марта очень впечатлительна, — сказала Фрейя, видя опасный блеск в глазах юной жрицы. — И если ты не вполне уверена, что Тиваз на нее гневается, то не допускай даже мысли об этом.

Аномия хотела сказать, что если Марта так впечатлительна, то со вниманием отнеслась бы к предупреждению Аномии не разговаривать с ионийкой, но сказала другое:

— По–твоему, Тиваз говорит только с тобой одной?

Фрейя посмотрела в глаза Аномии и внезапно почувствовала какой–то неприятный холод. Инстинктивно она знала, что за всем тем, что происходит с Мартой, стоит именно Аномия, но обвинять жрицу в этом означало пробуждать в ней гнев, а не направлять ее сверхъестественные силы в правильное русло — на исцеление Марты.

— Если Тиваз говорит с тобой, слушай его. Но как жрица ты должна всегда стремиться делать благо для своего народа. — «А не добиваться власти над ним», — добавила про себя Фрейя.

Аномия почувствовала, что Фрейя боится, и ей это было приятно.

— Я и слушаю, — сказала она, едва заметно улыбнувшись. — И действительно стремлюсь к благу для своего народа. — Кому, как не ей лучше знать, что на самом деле нужно хаттам? Уж явно не это смехотворное стремление к миру.

Фрейя знала Аномию с младенческих лет, поэтому ей были известны все ее слабости.

— Стало быть, ты так ничего и не добилась?

— Не добилась?

— Если бы Тиваз действительно говорил с тобой, Марта была бы уже здорова, разве не так? — Фрейя увидела, как в голубых глазах Аномии сверкнул злой огонь. — Сдается мне, я в тебе жестоко ошиблась, — сказала Фрейя, скрывая свой гнев и свой страх.

— Ошиблась? — снова удивилась Аномия. — Ошиблась в чем?

— Я думала, в тебе есть сила.

Эти слова произвели на Аномию эффект удара, боль от которого прокатилась по всему ее телу.

— Во мне есть сила.

— Значит, ее явно недостаточно, — сказала Фрейя. Разочарованно покачав головой, она повернулась и оставила юную жрицу стоять возле двери длинного дома.

Аномия стиснула зубы, чтобы не закричать. Как Фрейя смеет сомневаться в ее силе? Повернувшись, она пошла по улице. Вар окликнул ее, но она, совершенно не обратив на него внимания, вошла в свой дом. Закрыв за собой дверь, она прислонилась к ней спиной. Издав дикий крик, она в ярости заскребла по двери ногтями. Трясясь от злости, жрица подошла к своему жертвеннику и опустилась на колени. Она еще покажет Фрейе, какая в ней сила!

Когда наступила ночь, Аномия встала, испытывая сильную головную боль, и приготовила противоядие от собственного же колдовства. Взяв снадобье, она вышла в холодную ночь и помазала этим снадобьем дом Марты, ожидая, что к утру Тиваз даст ей то, что она хочет.

Но он ничего ей не дал.

41

Фрейя никогда еще не видела Аномию такой подавленной. Молодая жрица вошла в дом Марты даже не постучавшись, в полной уверенности, что Марта в полном порядке. Увидев же Марту в постели, она уставилась на нее, не веря собственным глазам. «Этого не может быть, — прошептала она. — Он не может так поступить со мной». Она сделала шаг вперед и покраснела. Потом повернулась и вышла.

— Куда это она? — спросил Юзипий, и на его лице отразился страх. — Вы ее глаза видели?

— Не знаю я, куда она пошла, — сказала Фрейя, надеясь, что без такой гостьи Марте будет только лучше. Она позвала к себе внука, Дерека, и попросила его посмотреть, куда отправилась Аномия. Вернувшись, мальчик сказал, что она пошла в священный лес. Он не имел права туда входить, поэтому остановился у границы леса и вернулся.

Как ни старалась Аномия задобрить Тиваза, все было безрезультатно. Фрейя не на шутку испугалась и впала в отчаяние. Испробовав все, что только знала, она отправилась поговорить с Рицпой.

Она застала невестку за готовкой тушеного мяса.

— Если ты можешь что–то сделать для моей дочери, сделай, только быстро.

Рицпа немало удивилась тому, что Фрейя обращается к ней с такой настойчивой просьбой, и ее сердце мгновенно смягчилось.

— Что произошло?

— Ничего. Не случилось абсолютно ничего. Я перепробовала все, что только знаю. И Аномия тоже… — Фрейя покачала головой. — Если ты можешь что–то сделать, пожалуйста, помоги ей.

Рицпа пребывала в растерянности. Что, по мнению Фрейи, она могла сделать? Она молилась за Марту с того момента, как та заболела, но знала, что если скажет об этом Фрейе, вряд ли та утешится. Более того, Фрейя наверняка испугается еще больше.

— Но я совершенно не знаю, как ее лечить, госпожа Фрейя. Прости. Исцеляет только Господь.

Фрейя покачнулась, и Рицпа подбежала к ней.

— Атрет! Иди сюда, быстрее!

Атрет прибежал из стойла, которое ремонтировал.

— Что стряслось? — Увидев мать у Рицпы на руках, он раскрыл ворота и подбежал к Рицпе. Взяв мать на руки, он отнес ее к постели и уложил. — У нее жар? — встревоженно спросила Рицпа.

Атрет приложил ладонь к ее лбу.

— Нет.

Веки у Фрейи задрожали, и она тихо простонала:

— Мне надо вернуться к Марте.

— Она выбилась из сил. Ей надо отдохнуть.

— Она обязательно отдохнет. Я об этом позабочусь. — Атрет посмотрел вокруг и увидел, что Халев играет с деревяшками, которые Атрет сделал для сына. — С нашим мальчиком тоже все в порядке, он при деле. Иди к Марте.

Рицпа надела шаль и быстро вышла. Перейдя дорогу, она постучала в дверь к Юзипию. Когда он слегка приоткрыл дверь, она прониклась состраданием, увидев, в каком он пребывает отчаянии.

— Можно войти?

Юзнпнй помедлил, высунул голову, внимательно осмотрел улицу и только потом открыл дверь настолько, чтобы Рицпа могла войти. Едва войдя внутрь, она почувствовала, какое угнетение царит в доме. Было невыносимо темно. Атмосфера здесь была явно недоброжелательной. От запаха чеснока у Рицпы закружилась голова. Трудно было вдыхать такой воздух, не упав при этом в обморок, и можно было только догадываться, каково тут приходилось Юзипию, Марте и их детям.

Господи, Господи, прогони отсюда то зло, которое я чувствую вокруг себя. Эти люди так нуждаются во мне.

— Юзипий, пожалуйста, убери отсюда чеснок, — сказала Рицпа, снимая шаль. — Здесь же дышать нечем.

— Он отгоняет злых духов, — сказал Юзипий, не пошевелив и пальцем, чтобы исполнить ее просьбу. Выглядел он еще хуже, чем Фрейя.

— Он отгонит все, что угодно. Позволь хотя бы открыть двери и проветрить дом.

У него уже не было сил не только на то, чтобы спорить с ней, но даже чтобы убрать чеснок. Все его мысли были только о Марте, и он терял ее. Не сказав ни слова, он отошел и сел рядом с постелью жены.

Рицпа быстро открыла все окна и двери. Помещение тут же наполнилось светом, а с ним в комнату ворвался аромат сосны и свежего воздуха. Рицпа что–то сказала Эльзе, и девочка вышла, взяв с собой маленькую Луизу. Подойдя к Юзипию, Рицпа положила руку ему на плечо.

— Поспи немного, Юзипий. Я посижу с Мартой.

— Нет.

Его состояние было понятно Рицпе. Если бы Атрет слег в тяжелой болезни, она тоже ни на шаг не отходила бы от него.

— Ну тогда ложись здесь, рядом с ней. — Рицпа помогла Юзипию встать и лечь рядом с Мартой. Едва положив голову на постель, он тут же заснул.

Марта открыла глаза. Укрывая Юзипия одеялом, Рицпа улыбнулась ей. Потом она обошла постель и села с ней рядом. «Не бойся», — сказала она и взяла в свои ладони ослабевшую руку Марты. Нежно погладив ее, Рицпа молча помолилась о том, чтобы Марта перестала чего–либо бояться. Спустя несколько минут Рицпа почувствовала, как Марта немного расслабилась, и возблагодарила Бога.

Потом Рицпа встала и приложила ладонь ко лбу Марты. Лоб был сухим и горячим.

— Хочешь, принесу тебе воды?

Марта кивнула.

Налив воды, Рицпа помогла Марте привстать, чтобы попить. Марта сначала едва пригубила, но потом жадно выпила всю воду.

И в бессилии снова легла.

— Я не могу даже ничего в руках держать, — сказала она слабым и хриплым голосом.

— Тогда я помолюсь о том, чтобы к тебе вернулись силы. — И Рицпа молча помолилась.

Потом она намочила платок. Марта почувствовала, как страх покидает ее, когда Рицпа омыла ей лицо с такой нежностью, будто перед ней лежал младенец.

— А где дети?

— Дерек на улице, сидит у двери. Эльза с Халевом. Она взяла с собой Луизу. Надеюсь, ты не будешь против, я просто попросила их помочь Атрету присмотреть за Халевом, пока я буду здесь, с тобой.

Марта слабо улыбнулась.

— Нет, я не против. Эльза сама так просила меня… — Тут Марта слегка нахмурилась. Ее охватили сожаление и стыд. Потом она посмотрела на Рицпу, но не увидела в молодой женщине никакого недоброжелательства, хотя Рицпа имела все основания обижаться на нее. — Эльзе хорошо с твоим сыном. — И зачем она слушала Аномию, хотя прекрасно видела с самого начала, что Рицпа — добрый и надежный человек?