— Прекрати, — крикнула я, закрывая лицо руками. Голова разболелась, отдавая с каждым ударом пульса болью в висках. — Это неправда! Неправда!

— К сожалению, правда. Ты и сама уже сомневаешься не первый день. Но даже понятия не имеешь, насколько удивишься, если узнаешь всё о нём.

— Папа не может. Ты врёшь. Всё не так!

— Если бы это было не так, я не взялся бы с таким энтузиазмом за заказ уничтожить его, — сквозь зубы произнёс Ник, а я не выдержала.

Не могла больше продолжать этот разговор. Я выбежала из кухни, с полными слёз глазами. Ник не отправился за мной, и дал мне побыть одной. Он довольно долго не заходил, а я просто лежала, уткнувшись в подушку. Не хочу ничего знать. Мой отец не убийца. Или Ник врёт или это какая-то ошибка. Он не мог. Наркотики — тоже не самое лучшее занятие, возможно, ему приходилось иногда это делать, отгружая товар в угоду «Крутым», и даже это меня приводило в шок. Но убийство — это обвинение посерьёзнее. Я не была благодарна Нику за эту правду, которую не могла принять. Это просто слова. Никита врёт. Врёт!

Чем больше, я убеждала себя, что это ложь, тем больше в голове разрастались сомнения. Я просила сказать Ника правду, и он сказал. А вот правду ли, я не знала. Но теперь очень жалела, что завела этот разговор. Допросилась, называется.

Слёзы уже высохли, я сидела на краю кровати и смотрела в окно прямо перед собой. Шторы были задернуты неплотно, и сквозь полоску просвета между ними я видела, как ветер качает ветви деревьев. Больше ни о чём не хотела думать. Просто смотреть, как редкие листья борются за жизнь. Их обманула тёплая погода несколькими днями ранее. Они только успели появиться, но тут же воздух захватил холодный ветер, и им приходилось держаться во что бы то ни стало на тонких веточках, чтобы не быть унесёнными бушующими потоками воздуха. Я могла долго так сидеть, но через время услышала шаги. Ник подошёл и сел рядом со мной на кровать.

— Чай тебе принес. Наш друг запасся только фитнес-батончиками, поэтому вместо нормальной еды у нас на обед эта гадость.

Я взяла из его рук чай и повертела в руках предложенный «десерт». Аппетита не было, хотя я не помню, когда в последний раз ела.

— Почему ты мне ничего не рассказывал раньше про моего отца? — прозвучал в тишине мой голос.

— И ты бы поверила? — он попытался взять мою руку, но я её убрала и опустив глаза, разглядывая свои коленки. Вряд ли. Я и сейчас не особо верю.

— Но ты даже не пытался.

— А много ли попыток ты мне дала? И как я должен был тебе об этом сказать? «Привет. Я Ник. Мне нужно уничтожить твоего отца, при этом как-то защитив тебя!» Звучит, правда?

Я тяжело вздохнула. Руки дрожали, но не от холода. Так мечтала когда-то распутать клубок вопросов, которые меня одолевали, а сейчас не знать бы этих ответов.

— Я не верю…

— Это твоё право. Я не собирался тебе этого говорить. И не сказал бы. Но, возможно, другого случая не предоставится, — он отвёл взгляд и посмотрел в окно. Меня вообще пугала некая отстранённость Никиты. И то, что он сейчас шёл на диалог. Пытаясь побороть охватывающую меня панику, я задала вопрос:

— Что будет дальше, Ник? Ты говорил, за нами охотятся «Крутые»? Они ведь нас не найдут?

Молчаливый взгляд Никиты совсем меня не успокоил. А то, что он мне выдал в ответ, так тем более.

— Найдут.

Голос ровный. Даже пугающе спокойный, как бы это не звучало.

— Так чего же мы ждем? Надо бежать!

— Куда, Мия? Нас ищут в окрестностях, точно зная, что мы далеко не ушли. Нужно выждать время, хотя бы дождаться темноты. Они не знают, что здесь есть дача моего друга. Они не знают, что у меня, в принципе, есть друзья… А может уже и знают.

— Они убьют нас?

Ник снова проигнорировал мой вопрос:

— У твоего отца есть документы на Дадиева. Те самые. Если ты сделала копии, как я и просил, то правильно поступила. Скорее всего, когда-нибудь они тебе пригодятся. «Крутым» эти документы очень нужны. Именно поэтому ни тебя, ни твоего отца они не трогали. Даже больше, шли навстречу, изображая «дружбу». Но просто так «Крутые» ничего не делают. Они, правда, считают, что у Тимура есть компромат на них. Но Дадиев не признается, что у него этих документов нет. А, возможно, он уже их раздобыл. С тех пор, как я лишился его доверия, о его делах знаю лишь отчасти. Я, думаю, именно эти документы и позволили Тимуру вернуться в наши края. И Дадиеву, и Крутым выгоден этот обмен. Так просто твой отец бы не пойдёт на встречное предложение. Но заполучив тебя, «Крутые» с лёгкостью получат этот компромат. Отец отдаст им документы, и тебя отпустят, закрыв глаза на кое-какие моменты.

— А с тобой что будет?

— За меня не беспокойся. С тобой всё будет хорошо. И это главное.

Кажется, всё не так уж радужно. Особенно, учитывая, что я тогда не послушалась Ника.

— У отца нет этих документов.

Я увидела у Никиты замешательство в глазах:

— Как это нет? — он нахмурил брови и, глядя в упор, ждал моего ответа.

— Я отдала документы на хранение Лерке. Копии не делала. И я тогда ещё не знала… Ник, я… Я не знала, что она с Тимуром.

Выходило, что Дадиев уже заполучил компромат. И расправиться со мной Крутым ничего не мешало. Они знали, что я покрываю Ника. И значимость моего отца в этом случае была не настолько велика. Раз с ним считались, лишь полагая, что документы у него. А предательства «Крутые» не терпят. Я помню взгляд Алекса Крута, когда он со своим человеком зашёл ко мне «в гости».

По тому, как выругался Ник, я догадалась, что всё ещё хуже, чем можно было предположить. Впрочем, подумать над этим мне так и не удалось. С улицы донёсся звук приближающейся машины, и Ник бросился прочь из комнаты. Видимо, к кухонному окну, которое выходило на улицу в сторону дороги. Он тут же вернулся и, схватив меня за руку, потянул в коридор. Толкнув дверь в небольшое помещение, которое судя по всему было кладовой, он поднял какой-то ящик. Под ним виднелись половицы, но вскоре стало ясно, что это вход в подвал. Ник открыл его одним движением и, наконец, обратив внимание на моё недоумевающее выражение лица, объяснил:

— Они нашли нас. Лезь в подвал и сиди тихо.

— А ты?

— Постараюсь убрать следы нашего пребывания здесь. Спускайся по ступенькам ниже, не бойся. Там проход в небольшое помещение и есть, где присесть, правда, немного сыро, — увидев, что я замешкалась он буквально прорычал: — Живо, Мия. В подвал! Я приду через пару минут!

Кажется, самое время стать послушной.


Глава 20. Это был он

***

Я быстро залезла в предложенную яму и почувствовала под ногами ступеньки. Уже хорошо. Дверцу Ник прикрыл, а я замерла, не в силах преодолеть страх. Стали мерещиться грызуны, и послышались странные звуки. Ни за что не спущусь ниже. Буду стоять здесь, сколько бы не потребовалось. Впрочем, долго и не пришлось. Вскоре дверца снова открылась, я на секунду затаила дыхание, но благо, это оказался Ник. Он запер вход и, обнаружив меня, крепко обнял за талию, помогая пройти вглубь помещения.

Ступеньки закончились, а Ник включил фонарик. Запасливый. Я успела лишь оглядеться, увидев полки с коробками, а возле них сложенные деревянные ящики, на которых лежало что-то вроде небольшого матраца. Ден выдумщик, конечно. Довольно странно в подвале иметь спальное место. Хотя я не так уж хорошо его знаю. Зато Ник точно знал, что мы сможем здесь укрыться. У него в руках я разглядела… чайник?

— А это…

— Это нельзя было там оставлять. Чайник тёплый, и если бы его обнаружили, стало бы ясно, что им недавно пользовались. Да и вода, наверняка, пригодится.

— Если нас не найдут, — буркнула я, и тут же услышала шаги прямо у нас над головой. Я вздрогнула, а Ник выключил фонарик и, поставив чайник на пол, прижал меня к груди. Не скажу, что стало спокойно, но его сильные руки, уверенно держащие меня в темноте, некую уверенность всё же вселяли. К тому же в этом веющем сыростью подвале рядом с Ником было тепло, поэтому я не спешила сопротивляться.

Скрип половицы вдалеке. Словно случайный звук. Ещё один. И через время снова. Больше ничего. Не знаю, сколько мы вот так простояли в обнимку, но времени наверняка прошло достаточно, когда Ник нарушил тишину и полушёпотом произнёс:

— Здесь хорошая звукоизоляция, и это не означает, что они ушли. Нам придётся провести кое-какое время в этом месте.

Я не видела его лица в темноте, но чувствовала дыхание. Моё сердце колотилось, что есть сил, и разобрать от чего мой пульс участился, от того ли, что боялась — нас обнаружат или от такой непосредственной близости к Нику. Он разжал объятия и потянул за собой, усаживая, судя по всему на ящики, которые я и разглядела некоторое время назад. Сам же он встал и отошёл куда-то. Я тут же почувствовала волнение. В полной темноте, да ещё и в подвале комфорта мало. Но всё же предпочла бы, чтобы Ник был рядом. На мою радость вскоре он вернулся к импровизированной кровати и протянул мне кружку.

— Это вино. Ты вся дрожишь, а из согревающих напитков только это. Чайник стремительно остывает, и от него пользы мало.

Я поднесла чашку к губам. Это, действительно, оказалось вино. Жадно сделав несколько глотков, я отставила кружку в сторону. По телу моментально растеклась приятная волна. Только сейчас я поняла, как ныло всё тело, Дадиев постарался на славу, избивая меня накануне, а утром, изучая своё тело, я обнаружила несколько серьёзных синяков. Хорошо, хоть нет переломов и на лице лишь пару царапин. Ещё раз сказав мысленное «спасибо» Дену, которому удалось научить меня некоторым приёмам самообороны, обняла себя за плечи. Чувствуя, как Ник усаживается рядом, я немного подвинулась и облокотилась о стену позади. Когда же это закончится? И тут же сама себя оборвала в этих мыслях. Конец может быть далеко не самым счастливым, поэтому, стоит ли его приближать, тоже большой вопрос.