— Так, все будет проходить пятнадцатого? — спрашивает Калеб.

— Да, — отвечает Рик.

— Отличненько. Встретимся в «Кул Хауз». Передай своему старику Пити привет, ты понял? — Калеб крепко обнимает Рика, хлопая его по спине, перед тем как перекинуть свою ногу через байк и сжать широкий руль. Рев мотоциклов наполняет склад. С оглушающим ревом двигателей, трое мужчин делают круг вокруг Рика и затем выезжают со здания, оставляя парня стоять там в одиночестве.

И в этот момент я хочу объявиться. Сейчас подходящий момент, чтобы заставить его чертовки страдать, а затем чуть позже убить. Но я не делаю этого. Я пытаюсь собрать свои мысли воедино, когда смотрю, как он снимает свою кожаную куртку с ржавых перил, куда повесил ее чуть ранее, и надевает ее. Какого хрена эти парни хотят знать о делах Чарли? Если они не напали ни на один из складов еще? В этом не было никакого смысла, но судя по всему, они намеревались, напасть на склад, где будет кокаин. Хотя им даже не было интересно, сколько человек будет охранять место. И вообще, какого хрена Чарли нанимает на такую работу членов уличных банд?

В моей голове кружатся миллионы вопросов, когда я позволяю Рику выйти на улицу. К тому времени, как я решаю, что хочу задать ему вопросы, мудак уже подошел к своей машине, роскошной «Мицубиси Эво» с тонированными стеклами. Его тело согнуто, наполовину находясь в машине, наполовину оставаясь снаружи.

— Как дела, Рик?

Парень охренел от страха. Его тело дергается, руки автоматически тянуться за спину: к пистолету. Но он замечает «Дезерт Игл». Я не направляю его на него, просто держу в своей руке. Парень прекрасно знает меня. Я не играю со своей игрушкой, пока у меня нет намерения, воспользоваться ею. Наши взгляды встречаются.

— Зет, мужик! А что ты делаешь здесь? — Но вопрос подразумевает под собой совершенно другое. Как много ты видел? Как много слышал?

— О, ну знаешь, тоже, что и ты, как мне кажется. Просто дышу свежим воздухом. Я слышал достаточно мудак.

Рик выдыхает, присаживаясь на край водительского сидения. Он прекрасно понимает, что облажался.

— Чарли послал тебя передать сообщение, так? — говорит он, хотя по его голосу уже понятно, что он полностью осознает тот факт, что с данной минуты его судьба предрешена. Чарли не из тех людей, которые будут ходить вокруг да около — ему нравится преподавать урок провинившемуся, но еще больше, он любит, когда люди знают об этом. Рик прекрасно слышал о тех парнях, которые были настолько глупы, что проворачивали делишки за спиной Чарли; он прекрасно понимает, что за этим следует.

— Да, — отвечаю я. — У меня есть для тебя послание. Но знаешь, я заинтересован сначала перекинуться с тобой парой слов, прежде чем передать его.

Рик поднимает на меня взгляд, вспышка надежды светится в его глазах, хотя всего секунду назад там присутствовало смирение.

— Что именно ты хочешь узнать, почему ты больше не числишься в его любимцах, так?

Что? Я впериваюсь нетерпеливым взглядом в его лицо. Он сейчас не просто так ляпнул первую попавшуюся вещь.

— Почему я больше не в его любимцах? Подобная херня не приходила мне в голову, но это имеет смысл, когда Рик произносит это. Когда Чарли больше не доверяет человеку, когда он намеревается его убить, он исключает его. Отстраняет от всех дел, держит его на расстоянии и наблюдает за ним как ястреб. Теперь все становится на свои места.

— Чарли что-то нарыл о тебе, мужик, — говорит Рик. — Что-то, что ему не пришлось по душе. Сказал, что ты скомпрометировал его, что ему совершенно это не нужно. Он хочет, чтобы ты исчез. Сказал парням быть наготове — что ему понадобится правая рука. Потому что от предыдущей он собирается избавиться. Это то, что я слышал.

Рик очень полезен мне сейчас, как и большинство парней, которые стоят одной ногой в могиле, лелея напрасные надежды, что его полезность принесет ему немного выигрыша в данной ситуации. Он даже не предполагает, что я совершенно не собираюсь его убивать. Но я использую выгодное преимущество от сложившейся ситуации.

— А что он такого узнал про меня?

Рик качает головой, пожимая плечами.

— Конкретно не сказал. Что-то о твоем прошлом.

Ну, это вряд ли полезная информация. Все до настоящего момента, когда я говорю с Риком, является моим гребаным прошлым. Возможно, это могло быть что-то, что произошло на прошлой неделе или, возможно, десять лет назад. Мне верится с большим трудом, что благосклонность Чарли ко мне иссякла. С прогресириующей паранойей Чарли, мужик бы меня просто убил в тот же самый момент, когда заподозрил в чем-то. Он знает все, что известно мне. Обо всех вещах, которые он просил меня сделать для него.

— Я отсидел в Чино ради Чарли, — неумолимо заключаю я. — Он не отстранит меня от всего без чертовски колоссальной причины. Никто не будет гнить в Чино, если с ним впоследствии не будут обращаться подобающим образом. Сделать подобное для кого-то эта больше чем проявление просто преданности — это жертва выше всякого понимания.

Рик смотрит на меня изумленно, с открытым ртом.

— О, Зи, чувак! Ты хочешь сказать, что ты не знаешь? Никто из нас не знал точно, но мы думали, что ты все узнал... — на его губах растягивается коварная улыбка. — Мы же все были там. Я же видел, как Чарли перерезал горло Мерфи, как и все остальные, кто наблюдал за этим, и ты единственный кто поплатился за это. Ты никогда не задумывался, а почему именно ты?

Воспоминая о той ночи проносятся в моей голове как серия покадровых вспышек, кровь брызгает, и пузыриться как в старых фильмах. Мёрфи О'Шаннесси стоит на коленях, лицо Чарли искажает маска безумия, потому что он провел своей острой бритвой по горлу человека. Все это началось практически не из-за чего — Мёрфи отпустил колкий комментарий про длину платья Софии. Комментарий прошел мимо всех, вызвав только недовольный прищур глаз у нашего босса, но когда спустя пару часов, он вынюхал охренительную дозу кокса, все предстало в ином свете. Даже на данный момент я стараюсь сильно не думать о той ночи. Пытаюсь. Да, я убивал, но всегда быстро. Быстрым ударом ножа в сердце, легкие. Пуля в голову. Чарли же разрезал горло Мёрфи от уха до уха и наблюдал, не позволяя никому помочь закончить его мучения, пока он истекал кровью.

— Я прекрасно знаю почему, — говорю я Рику. — Копы обнаружили в моей машине нож. Кровь на моей футболке. И волосы Мёрфи на моей одежде.

Рик кивает в ответ на мои слова нетерпеливо, поспешно, как будто информация, которую он хочет мне поведать, очень важна.

— Да, Зи, это все ясно. Но как они пришли к выводу, что нужно искать перво-наперво в твоей машине, м? Как, бл*дь до них дошло прийти именно к тебе, постучать в твою дверь? Подумай, мужик.

Конечно же, я думал насчет этого. Бесконечное количество времени в тюрьме, где мало чем можно заняться, кроме как дрочить, качать мышцы и прокручивать в голове прошлое.

— Потому что именно я забрал Мёрфи из квартиры, перед тем как мы направились в особняк Чарли. Его отец видел нас вместе, и в последний раз видел живым Мёрфи.

— Это бред, мужик. — Он подается вперед, его лицо появляется из тени и на нем маска отвращения. — Это Чарли подставил тебя, чтобы выгородить себя, мужик. Я удивлен, как ты не допер до этого сам!

Злобный и резкий смех раздается в моей голове. «Естественно, — говорит голос. — Отец О'Шаннесси никогда в жизни бы не тронул тебя пальцем, даже за убийство его сына, потому что ты ему сам как сын, вас связывала такая давняя дружба. Никогда он бы так с тобой не поступил, вы были лучшими друзьями на протяжении долгих лет».

И затем в голове гремит другой голос.

«Избавься от этого беспорядка, Зет. Меня тошнит только от одного взгляда на это дерьмо». Разбитые кусочки головоломки начали вставать на свои места, я вспоминаю разъяренное, дикое выражение лица Чарли, его улыбку, отсутствие нервозности, наcчет того, что он убил передо мной человека, которого я называл братом. Ни разу так и не сказал мне слов извинения за это убийство, или же слов благодарности за то все время, что гнил в камере из-за жесточайшего преступления, которое даже не совершал.

— Он бы не поступил так со мной. — Из меня вырываются слова похожие больше на рык, но даже когда я это говорю, чувствую себя непроходимым идиотом. Затопляющее меня понимание того, что Чарли скинул это преступление на меня, заставляет меня чувствовать тошноту. Я буквально хочу наклониться и выблевать все содержимое моего желудка на асфальт.

— Он бы так и сделал, не обманывай себе, Зи. И он именно так и поступил, — настаивает на своем Рик. — И все мы это знаем. Он даже не скрывает этого. Когда ты освободился, он пригрозил каждому, кто посмеет сказать тебе хоть единое слово. Он убил Мёрфи. Тем самым избавившись от тебя. Он убрал тебя.

Черт возьми. Я не могу поверить в это. Я сохраняю свое выражение лица безучастным — никакого намека, что Рику удалось вывести меня из себя.

— Но это не объясняет, почему ты продаешь информацию байкерам.

— Мужик, я нахожусь в такой же заднице, как и ты, — говорит он, сплевывая на землю. — Полицейские взяли меня в прошлом месяце, нашли наркотики, которые я перевозил для Чарли. Поставили меня перед фактом: или я помогаю им упрятать старика за решетку, или же они меня засадят на двадцатку. Они мне сказали сливать все дерьмо «Разрушителям».

— И ты согласился? — Возможно, в данный момент я испытываю ненависть к Чарли — это чувство нечто живое, холодящее мои внутренности, и с каждым следующим кусочком информации это чувство усиливается, готовясь взорваться в разветвленную молнию мести — но копов я ненавижу намного больше. Назовите это последствием проведения такого огромного времени с этими ублюдками, после того, как было обнаружено тело Мёрфи.

Было обнаружено не погребенное тело.

И это после того, как я похоронил его в месте, про которое знал только Чарли.